Мы вслед за этим хлебный куль.

И рассудительная зрелость

Придет однажды вечерком

И сядет перед камельком.

…А ты еще имеешь смелость

По луже топать каблуком.

И в горле боль, но ты, как птица,

Поешь, что косы всех длинней.

А в мире, в мире что творится!..

Плодят бациллу, жгут свиней.

Лабораторная реторта

Полна тяжелою водой.

Отшельник в луже видит черта.

…Ах, месяц, месяц молодой!

1948

"Мне кажется — стихи твои…"^{103}

"Мне кажется — стихи твои

Всё лучше с каждым днем и лучше.

Летящие, как соловьи,

Они сгущаются, как тучи.

Но нет, не надо, чтоб дождем

Упасть на землю довелось им,

А подождем, а подождем —

Белых снегов запросит осень.

И вот тогда из этих туч

Снежинки ринутся, сверкая.

Я чувствую, что ты могуч.

Заманчива судьба такая!"

Так говорил мне голос твой.

И что отвечу я на это?

Я помню: миновало лето,

Казалось, птичья песня спета.

Но вдруг над самой головой

Не в зонах, не в предместьях где-то

Раздался голос громовой.

Гроза под осень. Редкий случай.

Тут ждешь морозца, ждешь ледка,

И вдруг несется вихрь могучий.

Она идет издалека.

Она пришла! Чего же лучше,

И надвое разъялась тьма.

Каких-то букв летели тучи

С библиотечного холма

^[83]

.

Рвались холстов каких-то клочья,

Из чьих-то шуб летела моль,

Трещали чьи-то полномочья,

В ночи кончалась чья-то роль.

В какой-то пруд с водой закисшей

Пришелся молнии удар.

Какой-то сыч под ветхой крышей,

Очнувшись, выкрикнул: "Пожар!"

И, опьяненные озоном,

Скакали дети там и тут

По пламенеющим газонам,

Как будто вновь они цветут.

Я, головы не подымая,

Стоял на Каменном мосту

^[84]

И, грому этому внимая,

Вдруг ощутил, что я расту.

Я чувствовал: высоко где-то,

Куда без крыльев не попасть,

Из ослепительного света

Она возникла, эта страсть.

Она моя, она желанна.

Так озари, ярчайший свет,

И позлащенный крест Ивана

^[85]

,

И старый университет

^[86]

!

Фасады школ второй ступени,

Чертоги муз, монастыри

И Черторой

^[87]

в подземной пене —

Всё озари!

Ведь что ты там ни говори —

Горят не только фонари.

Вот если бы горели в море

Нефтеналивные суда,

Вот это — горе, вот — беда.

Вот если бы перегорели

Внезапно в доме провода.

А мы горим, но никогда

Мы рук на пламени не грели.

Вот мне о чем они сверкнули,

Сшибающиеся мечи.

Гори, чтоб чувства не уснули,

И от грозы не трепещи!

Гори, чтоб в громе неустанном

Твой голос, вечно молодой,

Звучал бы и за океаном,

И над землей, и под звездой!

И чтобы над осенней тучей,

Где сольный ключ свой знак вписал,

Творец стремительных созвучий,

Во мрак повержен, воскресал!

Я вечно не имел покоя

И пел не соловьем в листве,

А этой правою рукою

Писал о нашем торжестве!

1948

"Из года в год…"^{104}

Из года в год

Негодная погода:

Едва пройдет ненастье,

Волочась,—

Задует ветер