29 декабря,1868.

Рим. Ф. Лист»^[643].

Это письмо, написанное по собственной инициативе, — Григ не посылал Листу на просмотр свои произведения и не обращался ни с какими просьбами — пришло в тот момент, когда 23-летний композитор особенно нуждался в ободрении. Лист в прямом смысле слова спас еще одну творческую жизнь — благодаря заступничеству мировой знаменитости тот получил стипендию и общественное признание.

К концу 1868 года относится тесное общение Листа с двумя представителями американской культуры — художником Джорджем Хили (Healy; 1813–1894) и поэтом Генри Уодсвортом Лонгфелло (Longfellow; 1807–1882)^[644], автором знаменитой «Песни о Гайавате». С Хили Лист был знаком раньше — тот писал его портрет во время игры на рояле. Лонгфелло, приехав в Рим, стал упрашивать Хили познакомить его со своей знаменитой моделью. 31 декабря художник и поэт пришли в гости к композитору. Впоследствии Хили вспоминал: «Но Аббат сам вышел приветствовать нас, и свеча в римском подсвечнике освещала ему путь. Его характерная голова с длинными седыми волосами, резко очерченные черты лица, проницательные темные глаза, высокая стройная фигура в облачении священника — всё это создавало столь захватывающую картину, что Лонгфелло невольно прошептал: „Мистер Хили, вы должны написать его таким для меня!“»^[645].

Хили выполнил просьбу друга. Портрет Листа, выходящего навстречу зрителю из темноты со свечой в руке, вызывает некое мистическое чувство: он словно последний апостол, способный осветить и освятить кромешную действительность, и пока свеча в руке мудрого старца не погаснет, мир будет существовать.

В середине января 1869 года Лист, вняв настойчивым просьбам великого герцога Карла Александра, вновь надолго приехал в Веймар. Так в его биографии начался период, который исследователи обычно называют «веймарско-римско-пештским», когда его жизнь начала протекать между этими тремя городами. Новый творческий подъем, новые педагогические победы… Лист опять находился в самом центре культурной жизни, окруженный многочисленными учениками, единомышленниками и… врагами.

За время его отсутствия в Веймаре произошли значительные изменения. 17 октября 1866 года на должность театрального интенданта вместо Дингельштедта был назначен барон Август фон Лоэн (Loën; 1827–1887), с приходом которого театральная жизнь Веймара значительно оживилась. Будучи писателем, Лоэн всеми силами старался поднять уровень спектаклей на высоту, достойную прежней славы Веймара как «столицы искусств». Он начал с постановок драм Шекспира и Шиллера. Во взглядах на качество оперных постановок он был солидарен с Листом (в 1870 году именно Лоэн стал инициатором проведения в Веймаре очередной «недели Вагнера»). В лице Лоэна Лист приобрел не только доброго друга, но и верного соратника.

Альтенбург после отъезда Листа был сдан другим жильцам, и ему был выделен уютный двухэтажный дом придворного садовника^[646], расположенный в западной части живописного парка на реке Ильм (Ilm). Именно здесь Лист теперь занимался с учениками, вновь уделяя преподаванию львиную долю своего времени. Здесь же он принимал многочисленных посетителей, буквально со всего света съезжавшихся к нему. Кстати, уже в феврале Листа в очередной раз посетил Антон Рубинштейн.

Лист оставался в Веймаре до конца марта, а затем отправился в Вену, где готовилось исполнение его «Легенды о святой Елизавете» под управлением композитора и придворного капельмейстера Иоганна Франца фон Хербека (Herbeck; 1831–1877). 4 и 11 апреля Лист слушал свою ораторию, оба раза вызвавшую бурные и долгие овации.

Находясь в Вене, Лист получил письмо из Пешта от Ференца Эркеля с просьбой «осчастливить столицу нашей родины своим чрезвычайно почетным для нас присутствием, чтобы своим искренним патриотическим уважением и почитанием мы могли бы принести жертву на неугасимый алтарь, воздвигнутый Вами в сердце каждого венгра»^[647]. Глубоко растроганный, он принял приглашение. В Пешт он отправился не один, а с только что принятой в число его учеников Софией Ментер^[648], одной из выдающихся пианисток своего времени.

В Пешт Лист прибыл 21 апреля, а 26-го и 30-го дирижировал «Венгерской коронационной мессой» в зале «Вигадо». В обоих концертах принимал участие и Ференц Эркель, под управлением которого также прозвучали «Данте-симфония» и симфоническая поэма «Венгрия». В восторженных отзывах прессы было отмечено, что оба концерта явились истинным триумфом венгерского национального искусства.

Четвертого мая Лист выехал в Рим, планируя провести лето в умиротворяющей обстановке, погрузившись в творчество. К этому времени относится начало его работы над новой ораторией — «Легендой о святом Станиславе» (Legende von heiligen Stanislaus), которую он посвятил Каролине Витгенштейн. Еще в 1850 году им был сделан набросок, который теперь получил завершение как «Слава Польше. Интерлюдия из оратории „Святой Станислав“» (Salve Polonia. Interludium aus dem Oratorium St. Stanislaus). К следующему году будут написаны «Два полонеза из оратории „Станислав“» (Deux polonaises de l’oratorio «Stanislaus»), но в целом грандиозное сочинение так и останется незаконченным.

Шестого июня в Трибшене родился внук Листа. Если «Мейстерзингеры» «дали» имя Еве, то на этот раз «крестным» оказался «Зигфрид». Вдохновленный и счастливый Вагнер завершил третий акт своей оперы 14 июня под крики новорожденного. Можно сказать, что «вагнеровские Зигфриды» появились на свет практически одновременно. С рождением мальчика в Трибшене наступили поистине счастливые дни. Вот только Лист всё никак не мог примириться с неизбежным…

Летом 1869 года состоялось знакомство Листа, впоследствии доставившее ему много неприятных моментов. В Рим приехала и стала искать его покровительства пианистка Ольга Янина (Janina), называющая себя «казачьей графиней». Доподлинно об этой особе, склонной к авантюрам, известно не очень много. Она родилась в Лемберге 17 мая 1845 или 1847 года, а дата ее смерти неизвестна. Ее семья была довольно обеспеченной: отец, Людвик Зилинский (Ludwik Zielinski), владел патентом на новейшие средства для чистки обуви. Девочка рано проявила музыкальные способности, первые уроки игры на фортепьяно получила от своей матери. В 18 лет Ольга вышла замуж за музыканта Кароля Янину Пясецкого (Karol Janina Piasecki), с которым вскоре разошлась, но фамилию мужа сохранила и стала называть себя Ольга фон Янина; с начала 1870-х годов она «присвоила» себе графский титул, которого на самом деле никогда не имела. В 1865 году Ольга отправилась в Париж совершенствоваться в игре на фортепьяно, а через год, вернувшись в Лемберг, стала брать уроки у ученика Шопена Кароля Микули (Mikuli; 1821–1897). Венцом ее обучения должны были стать занятия у «самого Листа», которому она отправила письмо с просьбой взять ее в ученики. Кроме музыкального таланта Ольга была наделена чудовищными амбициями, неуемным темпераментом и чрезмерной экзальтацией. Ей показалось мало быть лишь одной из учениц Листа — она попыталась заявить права на него самого.

Ольга Янина вместе с другими учениками Листа сопровождала его в поездках в Веймар, Пешт и в путешествиях по городам Италии, но требовала гораздо больше внимания к себе. Ее навязчивость и полное отсутствие такта в конце концов переполнили чашу терпения наставника, и он попытался отослать Ольгу как можно дальше. Когда выступления в Варшаве и в России не принесли ей успеха, Лист посоветовал ей совершить концертный тур в Америку. В июле 1871 года она отправилась в Нью-Йорк. Лист наконец-то вздохнул с облегчением. Но через некоторое время Ольга начала забрасывать его письмами. Он решил не реагировать на них. Тогда Ольга стала угрожать… убить Листа. В ноябре 1871 года она покинула Нью-Йорк. Приехав в Пешт, она немедленно явилась к Листу и устроила ему настоящую сцену ревности. Более того, 19 ноября она написала письмо Каролине Витгенштейн, в котором также угрожала убить сначала Листа, а затем себя. Дело зашло так далеко, что Листу ничего не оставалось, как пригрозить бывшей ученице полицией. Она уехала в Лемберг, а оттуда в Брюссель.