— Как самочувствие? — Женя подскочил от страха и выругался с набитым ртом. Александр хохотнул, а Георг угрюмо прошел в комнату и уселся в кресло, он держал в руках газету и был явно чем-то недоволен.

— Все болит, но я в порядке, — ответил Евгений. — А ты как, больше не умираешь?

— Как видишь, нет, благодаря твоей подруге, кстати, я бы хотел с ней встретиться.

— Я рад, что вам двоим весело, вы в порядке и так далее, — прошипел Георг. — Но у нас тут возникла небольшая проблема. Твое лицо Евгений в каждой газете, ужасный маньяк, множество жертв, опасный преступник и все в таком духе. И самое замечательное то, что везде указана фамилия Одоенский, моя фамилия, черт бы тебя побрал, — выругался Георг. — Скажи мне, ты что убивал детей?

— О черт, они нашли мои вещи, дневники.

— Жень, ты же не убивал детей? — осторожно спросил Александр.

— Да нет, я впитал память человека, который это делал, они нашли мой дневник, — ответил парень, до боли прикусывая губу.

— Да как вообще тебе взбрендило писать дневник, ты что подросток, мечтающий о суициде? — не выдержал Георг.

— Я просто пытался вернуть себе память, — пробубнил Евгений.

— Тебе нужно уехать, — сказал Георг, немного успокоившись. — Я знаю одно место, где ты будешь в безопасности, и тебя там не будут искать. Как только поправишься — уедешь. — Вампир бросил газету и вышел.

Евгений и Александр остались наедине, им было о чем поговорить. Вампир расспрашивал парня о его жизни, больше всего его удивляло, как сильно изменился мир за эти несколько лет. Вскоре Евгению стало лучше, не столько телом, сколько душей он пришел в норму, он пожил еще пару дней здесь, после чего вампиры увезли его прочь из города, в место, в котором, по словам Георга, он будет в безопасности. Во что верилось с трудом…

Юрий Давидович Жданов сидел у себя дома на краю кровати, пытаясь прикончить бутылку коньяка. Он хлебал из горла, даже не закусывая, не обращая внимания на жжение и звонящий телефон. Но надоеда на другом конце провода никак не желал угомониться, поэтому, в конце концов, Юрий поднял трубку.

— Жданов, где тебя черти носят, ты в курсе, что в твою лабораторию вчера ночью вломились? — орал Георгиев.

— Мне плевать, — вяло ответил Юрий Давидович.

— Плевать? Ах, ты ублюдок, если они найдут тела после твоих экспериментов и выйдут, таким образом, на меня, ты об этом пожалеешь, клянусь, я тебя убью.

— Тела, — повторил Юрий, вспоминая о своей жене.

— Да кретин, тела, трупы, тащись в лабораторию и сделай так чтобы никто не нашел их, следователи уже выехали. Черт делай что хочешь, только не дай им пройти дальше по твоим подвалам. Ты меня понял Жданов?

Юрий повесил трубку, оставив вопрос без ответа. Он не спеша оделся, нашел ключи от автомобиля и поехал в город. В лаборатории уже было полно народу, они рыскали везде, осматривали тело Марии, разбирали завал.

— Мария, — бубнил себе под нос Жданов, направляясь по коридору в дальние помещения. — Они хотят забрать тебя от меня. Не позволю, не позволю, — повторял он снова и снова, открывая большую железную дверь. — Не позволю, — говорил он, делая надрез на ладони. — Она моя, только моя, — говорил он подпитываясь с помощью ритуального камня.

Мертвецы один за другим начали выходить в коридор к свету. Он даже не побеспокоился вложить в них достаточно силы, чтобы придать им вид живого человека. Одни разлагались, другие были уже на грани высыхания, третьи наоборот выглядели более свежими. Все они один за другим покорно направлялись к Юрию.

— Убейте всех живых, — скомандовал профессор, направляя камень в сторону лаборатории, а в другой руке держа бутылку. Он отпил еще немного, под крики умирающих людей.