сделать это?

— Могу. Проходи и снимай рубашку.

Он проходит в заднее помещение с моим листком.

Мне немного стыдно снимать рубашку перед незнакомцем, но мужчину совсем не

заботит моя голая грудь. Он даже не смотрит в мою сторону, когда я шагаю внутрь и

раздеваюсь. Перед тем как полностью оказаться топлесс, мужчина предлагает мне

полотенце, чтобы прикрыться. " Слава Богу".

Мужчина кажется добрым. Он дезинфицирует место, пока говорит о погоде,

Рождестве и детях своей девушки. Улыбаясь, я поддерживаю беседу. Он говорит, что они

ищут жильё в центре. Я предлагаю ему квартиру в нашем здании, которое будет готово в

следующем месяце, и убеждаю, что Ник даст ему скидку. Кажется, ему нравится.

Он предупреждает, что нанесение тату болезненная процедура, но больше раздражает

ощущение иглы на коже. На моей коже по велению жала появляются черные линии, будто

карандаш тыкает меня на большой скорости, но я не против. Я думаю о лице Ника, когда он

увидит, что я запечатлела на своем теле навсегда.

— Можно спросить, что здесь написано?

Я мечтательно улыбаюсь:

— Это имя. Николай.

— Муж?

— Парень, — снова признаю я, и опять эти слова кажутся мне неправильными.

Ник никогда не просил меня выйти за него замуж. И я знаю, он не будет, так как я

сказала ему, что спрошу сама, когда буду готова. Мне нравится всё контролировать, и Ник

дал мне контроль.

 Может, я сейчас уже готова. Я размышляю, пока мужчина жалит мою кожу и

наклоняется всё ближе.

— Как много это времени займет? — спрашиваю я. — Сегодня мне нужно успеть в

ещё одно место.

***

Несколько часов спустя моя грудь пульсирует. Я несу в сумке бутылку с

дезинфицирующим средством. Моя новая татуировка перебинтована под свитером. Кажется,

будто с меня соскоблили живую кожу, но яркая и темная картинка великолепна. Я не могу

перестать на неё смотреть. Даже сейчас я хочу сорвать бинты и потрогать имя Ника,

заклейменное на моем сердце. Мне нравится.

Но вместо этого я иду в ювелирный магазин. Я выбираю мужское кольцо и подбираю

соответствующее женское. Чувствую себя странно, выбирая кольца, но ведь это всего лишь

полоски. Я предложу их Нику, чтобы позже обручится, если он захочет.

Для нашего блага важно заявить об этом.

***

Я иду в продуктовый магазин по дороге, покупая продукты и начиная готовить

рождественский ужин. Уже приготовив ветчину, я делаю картофельное пюре и пирог. Мы

пойдем к отцу на рождественский ужин и принесем еду с собой. А я не могу ждать, когда

придет Ник. Меня переполняет волнение. Я так хочу отдать ему подарки.

Кольца, упакованные в маленькую коробочку, лежат в моем кармане. Под ёлку я

кладу маленькие подарки, набор художественных карандашей и кожаный блокнот для

набросков. Ему понравится.

Пока я жду Ника, снова и снова касаюсь своей груди. Я снимаю повязку, и кожа под

ней местами красная. Меня немного тревожит, что ещё рано её открывать. Мужчина в тату

салоне сказал, что набивать тату надо в несколько приемов, но у меня нет времени. Нет

никакой возможности втайне сохранить тату от Ника, ведь он каждый день целует каждый

дюйм моего тела.

Дверь открывается, и я спешу в гостиную, чтобы с улыбкой поприветствовать Ника.

Сняв шарф, он смотрит на меня и выглядит очень довольным собой.

— Ты дома, — восклицаю я, и подхожу, чтобы обнять и поцеловать.

— Скучала по своему Нику? — дразнит он, а его холодные глаза загораются

искренней теплотой только для меня.

— Как всегда, — бормочу я, и тянусь к нему за страстным поцелуем.

Его язык мгновенно берет власть над моим ртом, полностью завлекая меня. Я слегка

бью его рукой и отстраняюсь:

— У меня есть подарки для тебя.

— Да?

Мгновение он выглядит по—мальчишески счастливым и легкомысленным, что я не

могу сдержать хихиканье.

— Ты получишь их раньше, если будешь мил со мной, — дразню я его, и ухожу в

кухню, убедившись, что мои бедра соблазнительно покачиваются.

Издав мягкий стон, он в момент хватает меня сзади и тянет к себе.

— Ты дразнишь меня, Дейзи? — шепчет он мне в ухо, а я дрожу от восторга, когда он

кусает мою мочку.

— Да, — бормочу я. — Могу я показать тебе твой подарок?

— Мне понравится?

— Думаю, да, — говорю я ему, и разворачиваюсь в его руках.

Я одета в красный кардиган, застегнутый до горла. Улыбаясь ему, я медленно

расстегиваю пуговицы. Его глаза загораются, предвидя стриптиз, но я не спешу его

поправлять.

Вместо этого я показываю ему татуировку на моем сердце и жду реакции.

Николай

Я смотрю на Дейзи и красные рубцы на её коже вокруг темного контура сердца и букв

моего имени, что впечатаны в него. Мои кости, будто становятся жидкими. Меня шатает, и я

упираюсь рукой в стену, чтобы не упасть лицом вниз.

— Живопись — занятие для слепцов. Художник рисует не то, что видит, а то, что

чувствует.

Я цитирую ей Пикассо, потому что собственных мыслей у меня нет.

Её улыбка дрожит.

Я спешу ей всё объяснить, но мои слова как проливной дождь, тверды и рассеяны.

— Я мечтаю принадлежать тебе. В моих фантазиях ты носишь какой—то знак, чтобы

все знали, не о том, что ты принадлежишь мне, а о том, что я принадлежу тебе. Но это было

только в моих мечтах. Я бы никогда не осмелился сказать, что... — я задумываюсь, подбирая

правильное слово, — что хочу этого.

— Однажды ты сказал, что тату рассказывают твою историю, и я хотела сделать так

же.

Её губы трясутся от эмоций.

Я бросаюсь к ней, не в силах стоять здесь, переполненный любви. Мы оседаем на пол,

обнимая друг друга. Я не прижимаю её к себе крепко, чтобы не травмировать место тату.

Чувствуя влагу на своем лице, я поднимаю взгляд в поисках протечки труб, но понимаю, что

это я. Протечка во мне.

Дейзи стирает слезы:

— Надеюсь, это слезы радости?

Её голос нежный и дразнящий.

Я пытаюсь говорить, но комок в горле перекрывает любые попытки. Подарок,

который я купил Дейзи, кажется теперь бессмысленным. Сглатывая, я пробую ещё раз:

— Меня родила женщина, у которой нет имени. Она была проституткой банды. Они

забрали меня у неё. Возможно, у неё были ещё дети. Банда стала мне семьей, а пистолет

соском, кормящим меня. Я рос, питаясь страданиями других людей, пока однажды не

отказался от строгих солдатских принципов банды. Но так я и потерял единственную семью,

что у меня была. И прекрасно, говорил я себе, мне никто не нужен. До тебя, Дейзи. Когда я

увидел тебя и твою улыбку, я вдруг понял, что цель всей моей жизни — найти тебя и стать

твоим. Я пластилин в твоих руках. Моя жизнь и моё сердце — всё твоё. И то, что ты

требуешь меня в собственность — это величайший подарок, который у меня когда—либо

был.

Теперь плачет и Дейзи, и наши слезы смешиваются. Наше объятие было не столько

сексуальным, сколько духовным. В этот момент мы казались друг другу гораздо глубже, чем

когда были голые.

— Ты моё сердце, Ник. Я требую тебя.

Я вздрагиваю от её слов, а она повторяет их громче и с большей силой:

— Я требую тебя.

Она немного отталкивает меня и зарывается в карман. Развернув руку, она показывает

мне коробку с кольцами. Поспешно открыв её, она вытаскивает пару колец.

Я замираю, пока она скользит к моей левой руке.

— Я требую тебя, — шепчет она, нежно целуя меня и вовлекая в поцелуй мои губы.

Я стараюсь подхватить их, но это слишком быстро для меня. Металлический предмет