— Ты сегодня кажешься озабоченным, — говорит мягкий голос справа от меня.

Это какая—то девушка, чьё имя я не могу вспомнить, но если честно, и не запоминал.

Она вечно прерывает меня, когда я рисую или мечтаю. Сегодня она сломала грёзы о

вчерашней любви.

Я стараюсь не сердиться на неё, ведь, скорее всего, в её в жизни нет такого человека,

как Дейзи, который обожал бы её, а она его. Полагаю, что должен сочувствовать таким

людям, поэтому я стараюсь не хмуриться на неё. Дейзи сказала бы мне, что надо быть

вежливым.

— Я занят мыслями о своей любимой, — отвечаю я ей.

" Это вежливо". И я улыбаюсь себе. Дейзи бы мной гордилась. Я расскажу ей об этом

позже, когда заберу с занятий.

Мысли об автомобиле стирают мою улыбку, заставляя хмуриться. Мы ездим на

арендованном, так как ожесточенно спорим о характеристиках авто, которое я хочу купить

для нас на самом деле. Мне хочется приобрести Майбах с бронированным корпусом и

пуленепробиваемыми стеклами. Когда Дейзи увидела его цену в интернете, то вскрикнула.

Думаю, цена оправдана. Но я помню её лицо, похожее на грозовое облако, когда она

размахивала телефоном, что я ей купил.

Она говорит, что пока не может водить, потому что у неё нет прав. В отличие от шубы

или нижнего белья, я не могу их просто купить. Она должна сдать экзамен. Я ей отвечаю, что

она отлично водит, но она мне возражает. "Общественный транспорт тоже хорош", —

говорит она. "Ведь есть автобусы, которые могут доставить нас куда угодно, а ещё поезда,

которые ходят в пригород".

Общественный транспорт вполне сгодился бы для меня, но не для Дейзи. Многие

люди захотели бы к ней прикоснуться или навредить.

Возможно, это паранойя, как говорит Дейзи, но мне кажется, это просто здравый

смысл — выходя из дома, брать маленький револьвер в бардачок или складной нож в

рюкзаке. В нашем доме я припрятал оружие из прошлой жизни, и о нём Дейзи даже не знала.

Мне удалось что—то спрятать, как например, пистолет в шкафу и кухне, а также под

столиком в зале. Я никогда не оставил бы Дейзи незащищенной, но знал, что она себя

чувствовала бы некомфортно от такого количества оружия в доме. Когда она спрашивает:

— Где все твои пушки, Ник?

А я ей грустно отвечаю:

— Тот в тумбочке и вот, этот маленький.

Это ведь не ложь, просто я не утруждаю её деталями. Я в ответе за защиту моей

сладкой Дейзи, а она отвечает мне любовью. Улыбаясь про себя, снова потерявшись в

мечтах, я беру карандаш и начинаю заново.

— Своей любимой, — слышу я голос девушки, которая прерывает меня. — Так

старомодно звучит, но так мило.

— Да, мило.

" Что Дейзи бы хотела, чтобы я сделал? Она бы хотела, чтобы я улыбнулся девушке,

которая прервала меня. Ведь Дейзи всем улыбалась" . Я стараюсь улыбаться этой девушке .

" Как же её зовут? Пэтти? Дотти? Китти? " Я не могу вспомнить.

— Ты очень преданный, не так ли?

Я наконец—то посмотрел на девушку. Её темные волнистые волосы лежат на плечах.

У неё длинные ресницы, похожие на паучьи лапки. Думаю, кому—то она бы показалась

привлекательной, но она не Дейзи.

— Что ты приготовил ей на Рождество? — спрашивает она.

" Приготовил на Рождество? " Эти слова поразили меня, и я медленно поворачиваю

голову к девушке:

— Приготовил на Рождество?

— Да. В смысле, раз она твоя любимая, ты же подаришь ей что—то, правильно?

Я киваю. " Да, точно. Подарок на Рождество". Пристально глядя на девушку, я

спрашиваю:

— А что бы ты хотела получить, если бы могла иметь, что угодно?

Она складывает руки на груди:

— Боже, разве нужно что—то ещё, чтобы быть на седьмом небе от счастья с таким

парнем, как ты. Где вы познакомились?

Подставив ладонь под лицо, паукообразная леди приближается ко мне. Мне

некомфортно от её близости и её страшных ресниц. Я бы мог нарисовать их в своей

следующей работе — "гигантские длинные усища на глазах".

— Мы познакомились...

Я останавливаюсь и задумываюсь: "Что Дейзи бы хотела, чтобы я ответил?" Правда

была в том, что я шпионил за Дейзи, когда преследовал очередную цель. Знаю, Дейзи бы не

хотела, чтобы я рассказал правду.

— Мы познакомились в кофейне.

— Твой акцент такой соблазнительный. У тебя есть братья?

Хлоп—хлоп и ресницы смыкаются.

— Нет. У меня нет братьев и сестёр.

Я смотрю на часы. Время занятия почти вышло, а я до сих пор не закончил работу.

Вздохнув, я начинаю собирать вещи, чтобы не опоздать забрать Дейзи. В прошлый раз меня

задержал очень долгий разговор с моим профессором о темноте моих набросков и о том, что

мне нужно подбирать более легкие оттенки. Когда я приезжаю в университетский городок за

Дейзи, вокруг неё стоит орда мужчин. По крайней мере, два или три. Дейзи говорит, что она

заводит новых друзей, поэтому я скрываю свою растерянность.

— Ну, если ты со своей девушкой захочешь потусить, позвони мне. Дать тебе мой

номер?

Сначала я отрицательно качаю головой, но Дейзи хочет заводить больше друзей.

Возможно, стоит согласиться.

— Да, напиши мне номер.

— Просто дай мне телефон, и я забью туда свой контакт.

Нахмурившись, не знаю, должен ли я сделать это. Но вспомнив смеющееся лицо

Дейзи, когда она общается с другими студентами, я передаю ей телефон. Тот, что для всех, а

не тот, по которому я общаюсь с Дейзи. В том слишком много личных изображений и

текстов, поэтому никто и никогда не должен их видеть, кроме меня.

Девушка улыбается мне, пока лапки паука ходят вверх—вниз. Она возвращает мне

телефон, и я вижу, что её зовут Келли.

— Спасибо, Келли.

Я протягиваю ей руку, чтобы пожать. Она странно смотрит на неё, качая головой.

— Ты чудной. Симпатичный, но чудной. Хорошо, что мне нравятся чудаки.

Она берёт мою руки, пожимая её слишком долго.

— Боже, какие огромные руки!

Я держу руку перед собой, разглядывая её, и думаю, что она нормальная.

Она смеётся:

— Ты понимаешь всё так буквально!

— Спасибо, — говорю я, и пытаюсь вернуть её внимание к рождественским

подаркам. — Ты — женщина, Келли, — говорю я.

Она округляет глаза:

— Так мило, что ты заметил.

" Конечно же, я заметил". Я замечаю всё.

— Да, заметил, — нетерпеливо продолжаю я. — Ты любишь Рождество?

Её глаза светятся:

— Кто же не любит?

— Что ты любишь больше всего? — спрашиваю я.

 Традиции важны для Дейзи, а я хочу заложить наши собственные традиции.

— Подарки, конечно, — ухмыляется она.

Некоторые наши одногруппники стоят неподалеку, и я спрашиваю всех:

— Какой подарок вы бы хотели получить?

Они начинают выкрикивать ответы:

— Украшения.

— Игровую приставку.

— Машину.

Это говорит Келли. Я обращаюсь к ней:

— Ты дарила машину в качестве подарка?

— Хотела бы, — она потрясла руками. — Я бы хотела получить. А ты раздаешь их?

Я медленно киваю:

— Да. Думаю, да.

Я ударяю её по плечу, будто она — мой товарищ.

— Спасибо за твою дружбу.

Развернувшись, я иду к арендованной машине. Я возбужден. Очень возбужден. На

Рождество я подарю Дейзи машину.

Когда я подъезжаю к кампусу колледжа Дейзи, воодушевление переполняет меня, и

мне становится почти всё равно, что Дейзи окружена двумя самцами. Или тремя. Я не

уверен, ведь там есть и несколько женщин. Интересно, что они обсуждают. Возможно,

подарки. Надеюсь, кто—нибудь из них тоже хочет автомобиль, чтобы Дейзи понимала, что

это нормальный подарок. Когда я приближаюсь, то разглядываю людей вокруг Дейзи. Её