Укитаке молча, слушал, а потом и саке принесли. Беловолосый капитан честно старался ничего не пить, в отличие от своего друга. Киораку набросился на закуски, попутно потягивая саке и забрасывая Ичиго вопросами:
– Тогда, как вы поженились? И когда? – спросил он, попутно жуя что-то рыбное.
– Ну, поженились мы недавно, считай пару дней назад. Заодно я решил навсегда оставить мир живых и перейти в готей. Бьякуя-сан обещал замолвить за меня словечко…
– Да тебе теперь и словечко замолвить не надо – Ямамото же тебе прямым текстом намекнул, как у нас становятся капитанами. Значит, оценил. Ты лучше расскажи, как у вас всё было то?
– Ну, для начала я почти поселился в магазинчике Урахары и тот за не очень то и символическую плату меня тренировал. Аж весь полигон ему разнесли, с утра до ночи гонял, гад…
– Урахара? Киске? То-то мы давно не слышали про нашего блудного гения. И как он там? – спросил Укитаке, отставляя подальше саке.
– Да, жив-здоров. Что ещё сказать?
– Ладно, давай дальше, тренировался ты с Киске, и… – нетерпеливо потребовал Киораку.
– И дотренировался. Потом к Киске присоединилась Йоруичи-сенсей, учила меня сюнпо… – оба капитана переглянулись.
– А потом, недели через две такого ада пришёл Бьякуя с известием, что мою девушку хотят забрать и мал-мал казнить… Вот и пришлось в срочном порядке просить его, нас поженить.
– Стой, но ты, же говорил, что у тебя своя сила есть? Неужели совет сорока шести не прислушался бы к главе клана Кучики? – Поднял бровь и рюмку Киораку. Выпил. Закусил.
– Наверняка нет. Да, и к тому же, одно другому не мешает, верно? Мы с Рукией любим, друг друга, так что ничего противоестественного нет. Киораку, у меня уже горло пересохло! – возмутился Ичиго, покашляв. Капитан издал смешок и налил рыжеволосому саке. Ичиго залпом выпил его и вернул вопросы Укитаке:
– А почему у вас не было лейтенанта?
– Последний, Шиба Кайен погиб двадцать лет назад, – вздохнул Укитаке, погрустнев.
– Шиба? – уцепился за фамилию Ичиго.
– Ну… да, Шиба. Из клана Шиба. А что? – спросил Укитаке. Ичиго поднял рюмку, опрокинув в себя, и признался:
– Да то, что два дня назад я носил эту фамилию, – мрачно сказал Кучики.
– Вот как? Хм… знаешь, Ичиго, а вы похожи… – сказал задумчиво Укитаке. Киораку, вглядевшись, резюмировал:
– Если бы не твои рыжие волосы, то я бы сказал – близнецы братья.
Укитаке представил Ичиго с волосами как у Кайена, и был вынужден признать правоту друга – они были прямо таки на одно лицо.
– Интересно, кем он мне приходится? – спросил Ичиго в пустоту. Никто не ответил, потому, как таких подробностей не знали.
– Ну, тогда за Кайен-сана! – произнёс тост Киораку, и Укитаке всё же со вздохом признал, что бегать от пития ему не удастся.
Выпили.
Киораку заметив, что его собутыльники загрустили, спросил Укитаке с серьёзной миной:
– Знаете, зачем Куроцучи-тайчо маска?
– Нет… – поднял голову Укитаке.
– Когда Совет назначают на семь утра, вместо него туда ходит Нему, и никто ни о чем не догадывается, – захихикал Киораку. Укитаке вникнув в суть хохмы, тоже улыбнулся. Один Ичиго был не в курсе, поэтому ему пояснили, кто такой Куроцучи-тайчо. Ичиго тоже улыбнулся и задал вопрос:
– Киораку, а расскажи ка ты про капитанов. А то я кроме Бьякуи, Ямамото и вас двоих никого не видел…
Киораку задумчиво посмотрел на панно на стене и начал рассказывать, как умел.
– Ну, первый отряд тебе известен, это Ямамото. Капитан второго отряда – Сой Фонг. Маленькая, стервозная, с завышенным самомнением и чертовски злая девочка. В третьем отряде – Ичимару Гин. Постоянно лыбится, жрёт хурму, чувство юмора отсутствует напрочь. Далее – четвёртый, Унохана Рецу. Опасная дама, скажу я тебе, не вздумай заигрывать. В пятом отряде – Соске Айзен, тоже малость с прибабахом. Весь из себя добрый-хороший, но тот ещё лис. Шестой отряд – Бьякуя, в седьмом – Комамура Сайджин, великан, да ещё и с моральным кодексом как у Яма-джи. Вечно говорит, что он главкому предан до доски гробовой… Восьмой – это мой, девятым руководит Тоусен Канаме, слепой и постоянно разглагольствует про справедливость. Странный он, скажу я тебе. Ну, да все тут малость того… В десятом руководит малыш Хицугая, это скорее к Укитаке, он вечно ему сладости носит…
– Э, не вечно! Ну, подумаешь, пару раз угостил… – замахал руками поддатый Укитаке, смахнув со стола пустой стакан. Ичиго проводил стакан взглядом, попутно вспоминая, что отец говорил, что оставил отряд некоему Хицугае… Возможно, это он и есть.
– Зато в одиннадцатом – Зараки Кенпачи! – отморозок, каких поискать, и вечно ищет, с кем бы подраться. Кстати, даже шикаем, не владеет. Дальше – Куроцучи, про него было сказано ранее, фрик ещё тот. Зато в тринадцатом – Мой друг, Укитаке! Давай за дружбу? – спросил, разливая саке, Киораку. Ичиго, переваривая информацию, взял рюмку и машинально выпил. Укитаке был уже хорош – щёки раскраснелись и он покачнулся, сидя в сейза…
Киораку сказав «Тебе хватит», повернулся к Ичиго и спросил его далее, то, что интересовало более всего:
– А как ты с Яма-джи подрался то?
– Да, повёл меня Ямамото-сан на эту вашу гору…
– Это холм. Ну, да хрен с ним, что дальше?
– А дальше он призвал свой занпакто да как начнёт махать! – Ичиго наглядно показал, как Яма-джи махал мечом, по пути чуть не задев Киораку. Но тот уклонился и продолжил слушать, – А потом я использовал банкай и отразил огонь. Эт да. Но Ямамото-сан всё равно меня в Бакудо поймал. Пока он разговаривал про моё поражение, я придумал хитрый план! Сначала замаскировал несколько Хадо с помощью Бакудо, потом создал дымовую завесу, и развернул в дальнем конце сеть, попутно добавив Бакудо номер… это… девяносто девять и семьдесят шесть! О! А когда Ямамото-сан от дымовой завесы отпрыгнул, попался в сети и был обездвижен двумя сильнейшими Бакудо. Оно конечно я и сотое мог использовать, но поостерегся – мало ли какая блажь старику в голову взбредёт! – поднял палец Ичиго.
– Это ты правильно, старикан бывает, крут, особенно если его раззадорить. Ты это, поаккуратней. А дальше чо было? – спросил Киораку.
– Ну, а дальше он остановился и сказал, что я победил. Мол предугадал, предпринял… В общем, попал в ловушку и сказал «отдаю победу тебе».
– Оно и правильно, Ичиго-кун, Ямамото давно никто не подлавливал. А использовать всю его силу против тебя было бы нечестно, он-то получается на чистой силе выезжает, как юнец какой, а опытным шинигами главное чего ты добился, и какими силами при этом добивался…
– То есть типа он не стал продолжать, потому что я его перехитрил?
– Верно, Ичиго, верно. Ямамото это ценит – стратегию и всякие хитровымудренные уловки, – ответил Киораку, – О, а саке то закончилось. Укитаке? – спросил своего друга капитан восьмого отряда, но бесполезно, Укитаке мирно посапывал, приложившись к стене щекой.
– Вот, и так всегда. Время-то позднее, засиделись мы… – сказал Киораку и, решив свалить всё со старой головы на молодую, обратился к Ичиго:
– Ну, победитель Генрюсая, давай ка оттащи Укитаке в казармы его отряда, – Киораку подошёл поближе и убедившись что его друг спит, снял с того плащ, свернув его, – а это что бы не опознали капитана. Всё, воин, давай до завтра, – и вышел, оставив Ичиго хлопать глазами.
Ещё через пару минут Кучики, обнаружив, что сидит с туповатым выражением лица и смотрит на бутылку из под саке, встал, размялся и, засунув хаори капитана за пазуху, взвалил на плечи Укитаке. Тот и не думал просыпаться и Ичиго, чертыхнувшись про себя, вышел в зал. У подбежавшей официантки он спросил «где тут казармы тринадцатого отряда», пошёл в указанном направлении. Время действительно пролетело незаметно – ночь уж на дворе. Полюбовавшись звёздами, Ичиго зашагал в нужном направлении. По пути алкоголь постепенно выветрился из рыжей головы, и он подумал, как найдёт там, куда сгрузить капитана. Укитаке, по всей видимости, совершенно не умел пить, что странно, с такими-то друзьями. А Киораку, как подумал Ичиго, бухал с утра до ночи, не просыхая даже для собраний капитанов…