Каннодзи смешно повёл носом, не представляя, что только, что был на волосок от смерти. Я не мог удержаться от комплимента Рукии:

– У тебя прекрасное сюнпо, Рукия. Думаю, ты однозначно можешь рассчитывать на повышение, если так дальше пойдёт…

– Спасибо, Ичиго. – Рукия с улыбкой вложила меч в ножны и подошла ко мне, потянувшись. Я наклонился и коротко, не без удовольствия поцеловал её в губы. Рукия отпрянула от меня и повернулась на пятке в сторону края крыши, Каннодзи уже объявил о своей победе над злым духом, и теперь сложив руки на груди, по идиотски хохотал.

Я же, не став светиться – (вдруг среди толпы найдётся кто, видящий синигами?) «шагнул» в сторону тёмного переулка, оставив позади и толпу, и здание с этим теле-придурком Каннодзи.

– Ичиго, возвращаемся? – спросила Рукия и, дождавшись моего кивка, снова открыла соревнование «на лучшее сюнпо». Я, слегка отстав, следовал за Рукией и прибыл в магазин на пару мину секунд позже её.

– Я опять выиграла! – заявила Рукия, с превосходством глядя на меня.

– У тебя талант. – Я открыл дверь, пропустив вперёд даму. Внутри нас ждали всё те же Йоруичи, что в последнее время просто таки прописалась здесь и Урахара, как всегда обмахивающийся веером и болтающий со «своей кошкой». Мы уже привычно, по-деловому взяли свои физические тела и вошли в них. Рукия в последнее время жаловалась на плохой контроль гигая…

– О, наши блудные охотники вернулись! – поприветствовала нас Йоруичи, когда мы вошли в тела и размялись.

– Да ладно вам, Йоруичи-сан, и вовсе мы не блудные. Так, немного прогулялись. – Отмахнулся я.

– Ну, раз прогулялись. Значит, время у вас есть. Ичиго! Завтра отправляешься с Рукией на кладбище… – сказала Йоруичи, сев в позу сфинкса и обвив задние лапы хвостом.

– На… кладбище? – спросил я, заметив, как нахмурилась Рукия.

– Да. Тут Урахара выяснил, что твоя семья каждый год ходит…

– Семнадцатое! – воскликнул я.

– Именно. – Подтвердила кошка, прикрыв глаза.

– Ичиго. Я чего-то не понимаю? – спросила Рукия, переводя непонятливый взгляд с меня на Йоруичи.

– Мы с семьёй каждый год ходим на кладбище, в годовщину смерти мамы… Завтра в восемь утра. – Сказал я.

– А… – Рукия погрустнела, что лишний раз подняла не самую приятную тему, но я её успокоил:

– Ничего такого, Рукия, не грусти.

– Ичиго-кун. Сегодня заданий не будет. И завтра тоже, Тессай вызвался подежурить. Ичиго, Рукия, завтра у вас выходной. Не могу пожелать приятно провести время, но постарайся провести его с пользой, Ичиго-кун. – махнул своим веером Урахара.

– Тогда я пошёл. Рукия?

– А?

– Пойдёшь со мной? – задал я интересующий меня вопрос. Я вышел из гостиной в торговый зал, и мы с Рукией остались одни среди витрин.

– Эм… если это личное… – Кучики помялась.

– Да, очень личное. Так как? – спросил я. Рукия посмотрела на меня и молча, обняла.

– Спасибо, Ичиго. – тихо сказала она. Да, это такое же личное, как и моя любовь к Рукии.

– Не за что меня благодарить. Просто прими как должное – ты не чужой… э… синигами для меня. Любимая. – Добавил я, глядя как Рукия чуть не прослезилась от чувств. Ну да, пригласить на такое семейное мероприятие девушку… более подобает невесту или жену, а не просто девочку, с которой встречаешься-лыбзаешься. Рукия поняла и оценила. Приятно. Я обнял её за хрупкие плечи и предложил:

– Тогда идём ко мне?

– Но… – удивлённо отпрянула Кучики, оставив руки у меня на поясе.

– Никаких «Но». Папа что сказал? Можешь приходить, когда хочешь. И это тогда, когда мы неуверенно сказали ему, что нравимся друг другу. Прошло уже несколько дней, и я уверен, что люблю тебя… – сказал я, не мешая Рукии раздумывать над словами. В таких разговорах важна каждая мелочь. – Ну что, идём домой? - спросил я, вызвав улыбку на губах любимой девушки.

Казалось ничего такого мы и не говорили, а Рукия сияет от удовольствия.

Мы вышли и не спеша пошли домой, любуясь ночным городом. Погода стояла отменная – середина июня, как-никак. Рукия молчала, и, судя по её виду, была счастлива, так крепко держалась за мою руку. Через полчаса неспешной прогулки мы оказались около дома. В окнах горел свет, и на окне можно было разглядеть силуэты сестрёнок.

– Пойдём. – Я повёл за собой Кучики, при этом сам, волнуясь как никогда раньше. Ещё бы – приходить домой с девушкой как то не приходилось. И как отнесутся сёстры? Неизвестно.

– Я дома! – сказал я традиционную фразу, войдя в дом. Рукия промолчала и покосилась на меня, став разуваться. Когда же мы, наконец, разулись и прошли внутрь, с кухни послышался голос Юзу:

– Привет, Ичи-ни! Ты что будешь? – Юзу выглянула, и, заметив Рукию, спряталась обратно. Но потом снова выглянула:

– Рукия-сан, добрый вечер. А вам что? – Юзу немного порозовела в щёках.

– Того же, что и всем, Юзу-сан. – улыбнулась Рукия.

Я упоминал про её актёрский талант?

– Ичи-ни, а Рукия-сан к нам на ужин? – спросила вышедшая из комнаты Карин.

– И тебе добрый вечер. Нет, Рукия завтра идёт с нами. – Сказал я. Обе сестры остановились как вкопанные.

– Н-но…

– Что? – спросил я, глядя, как замешкались сёстры.

– Ничего. – Сказала Карин, меланхолично глядя на то, что должно стать ужином.

– Лучше скажите, вы папу не видели?

– Как же, сидит у себя в клинике. – Кивнула на дверь в оное помещение Карин.

Всё с ним понятно. Как всегда – допоздна работает… Рукия меж тем прошла на кухню и подождала, пока я тоже не присоединюсь к ней, а потом и сёстры присоединились и начали бомбардировать нас вопросами:

– Ичиго, а вы с Рукией давно вместе? А вы в одном классе учитесь? А ты время с Рукией проводишь? А что Рукия любит, что… – в общем, Рукия отвечала на вопросы Юзу и Карин, одновременно пытаясь понравиться им, что у неё довольно хорошо получалось – всё-таки Рукия была хорошей актрисой и могла, не показывая раздражения, всерьёз разговориться с сестрёнками. Я же остался не у дел. Карин не особо налегала, а вот Юзу со всей непосредственностью спрашивала Рукию обо всём на свете, из-за чего синигами пришлось попотеть. В процессе нас и застал папа – вернувшийся из клиники, в белом халате и с непонятной миной. Он обрадовался мне и тепло поприветствовал Рукию:

– О, Рукия-сан, я рад, что вы навестили моего сына. – Папа опять сбросил на секундочку маску дурачка и говорил серьёзно.

– Да мы и так каждый день видимся. Просто Ичиго пригласил меня сходить с ним завтра… – Рукия не договорила, но папик был, кажется, доволен, что Рукия теперь принимает такое участие в жизни семьи.

– О, как хорошо. Похвастается перед Масаки своей девушкой? – папик оглядел придирчиво Рукию, от чего та зарделась.

Юзу прервала нас и накрыла на стол, и мы всей честной компанией сели ужинать. Рукия привычно поедала ужин, причём сёстры, слава Ками, наговорились и молчали. Особенно Юзу.

Заминка произошла далее – когда Юзу со всей детской непосредственностью спросила, где Рукия будет спать. Я вспомнил обстоятельства прошлой нашей ночи в моей комнате. Да, память вернулась, что не может не радовать. Только отрывками – про ночь с Рукией… Это было интересно…

– Хм… – «задумался» папа, глядя вопросительно на меня. Я еле заметно кивнул и папик сказал:

– На месте решим. И вообще, время уже за полночь, а нам в семь вставать! А ну марш по кроватям! – Юзу и Карин ушли наверх, к себе, а папик с нами остался внизу.

– Рукия, тебе отдельно постелить или… – спросил папа. Рукия на этот вопрос раскраснелась, как маков цвет… да и я немного…

– Н…не надо, я…

– Понятно. Тогда Ичиго, завтра в семь, что б был как штык! – бодро, опять включив прежнего клоуна, сказал папа и похлопал меня по плечу. Заметив наши очень «дружелюбные» взгляды закашлялся и пошёл к себе. Когда дверь за ним закрылась, я, наконец, обратился к Рукии:

– Нда… смело. Хм. – И пошёл наверх, к себе. Зайдя в комнату, выставил будильник на шесть тридцать и повернулся к Рукии. Что бы услышать «Отвернись!». Нда…