- Скажи это Кови, а не ее спине, брат.

"Слишком громко выйдет", - фыркнул Ложка и кинул в Васку связкой ключей, - "Открываем".

В следующей камере Васка услышал хруст бедной дубовой двери, так и оставшейся прикрывать первую из спасительных дыр, так что спросил, только когда они уже запирали Ложкиными ключами заветную дверь.

- Что, так и выйдем?

Ковь сотворила маленький электрический шарик. В его не слишком ярком свете лица казались злыми и усталыми: обозначились тени под глазами, под носом... на стенах кривлялись тени-уродцы, передразнивая их движения. Васка посторонился: не хотел бы он этот шарик задеть.

"Почему нет?" - Ложка снял с плеча сумку и достал оттуда поочередно Васкины сапоги и сапоги Кови. Ложка различил на дне еще одно платье. Ложка перехватил его взгляд.

"Могла загореться", - пожал плечами.

- Лучше бы ты штаны взял. - Буркнула Ковь куда-то в сторону, не глядя на Ложку.

- Слишком легко. Не хочешь повидаться с Шайне?

"С ней сегодня городская стража повидается", - наконец-то скривился в знакомой кислой гримасе Ложка, - "А если и ускользнет, жизни Шакалам в Столице все равно не будет; не на того замахнулась".

Ковь поспешно натягивала сапоги, сердито пыхтя под нос что-то неразличимое.

- На скромного законника. - Нахмурился Васка.

Ложка отвел глаза. Ковь встала, притопнула ногой, проверяя, как сел сапог. Покачала головой.

- Змей. - Буркнула она себе под нос. - Гад ползучий.

Сияющая улыбка, вернувшаяся было на Ложкино лицо, чуть поугасла. Васка с интересом наблюдал, как Ложка борется сам с собой, упорно не кривясь в привычной кислой усмешке: улыбка держалась исключительно на силе воли, которая, увы, явно заканчивалась.

- Ладно, прощен. - Коротко сказал Васка.

Он-то не лучше. Вон, архиархижрецом стал, а кто об этом знает, кроме Ха? А ведь говорили Васке все вокруг: одумайся, мальчик, ты чего, совсем сумасшедший? Из-за какой-то десятины кому отдаешься? Под чью длань холку подставляешь?

Но он был молод, упрям, и думал, что ничего хуже смерти матери с ним случиться уже не может. Ну-ну. Вот и сделал из своей жизни одну сплошную неопределенность. И других зацепил... Может, не стоило забирать Ковь со свадьбы подруги? Ушел бы один, а Ковь жила б куда счастливее: никто бы ее не похищал, не было бы у нее такого мужа, а был бы кто-нибудь другой, более подходящий...

Они шли по длинному, почти бесконечному, коридору. По крайней мере, Васка не видел никакого выхода из него. Преследователи, наверное, давно отстали и заблудились: Васка вот заблудился точно. Узкая каменная кишка давила на плечи, продирала холодом спину. Ковь шла первой, она единственная видела в темноте. У нее над плечом все так же парил маленький электрический шарик, худо-бедно освещая путь остальным.

Она научилась этому в Школе. Как и хотела, к чему и стремилась: хоть с одной силой она научилась управляться.

- Ковь, что случилось с драконятами? - Спросил Васка неожиданно даже для самого себя, пытаясь перекричать ватой застрявшую в ушах тишину.

Ложка прислушался, но уточнять ничего не стал. Васка подумал, что позже стоит историю брату пересказать: Ковь вроде не запрещала, а сама по себе история немало для нее значит. Кому как не мужу стоит ее знать?

- Драконенком. - Поправила Ковь глухо, - Остальные, увы, родились мертвыми. Она недавно замуж вышла.

- Она?

- Ты у нее на свадьбе гулял. И мне догулять не дал. Вичка... Викерья. Она, да.

- Но она же...

Васка попытался вспомнить, как она выглядела, но с трудом выцепил из темного омута только нос - кажется, картошкой, лицо - кажется, круглое, волосы - кажется, коричневые... каштановые, кажется...

- Она решила жить человеком. - Ковь пожала плечами. - Почему бы нет? Если ты и дракон, и человек, ты можешь выбирать, что тебе больше по душе: так мне кажется.

- Но жизнь короче, и...

- Ну да. Зато счастливее. - Ковь пожала плечами. - Ей никто силком браслет не надевал; никто не заставлял дожидаться жениха с войны, никто за калеку не сватал - он готов был ее отпустить, ага. До сих пор помню: "ну ка-а-а-ак же ты со мной, найдешь еще кого-нибудь другого, не такого... изломанного". А она его с детских лет любит, дурня: зачем ей кого-то искать, к ней жених живым вернулся, живым, понимаешь! Мужчины в своем дурацком благородстве иногда такую чушь несут, сам знаешь, сам нес... Никто не запирал ее в деревне, ее хотели даже послать в Академию, но она и дня в городе не продержалась: шумно слишком. Ее человеческая жизнь - ее выбор, и тут дело не только в любви, но и в семье, и в доме. Она выросла человеком. Так уж вышло. - Она обернулась. - если бы я не захотела тогда уйти, никуда бы ты меня не увел; если бы я не захотела за этого гада ползучего замуж - я б и не вышла. Так что не смейте тут виноватиться за мои решения, ага.

- С чего ты...

- Ты когда начинаешь заниматься самобичеванием, у тебя голос становится такой жалобный и несчастный. "Ну пожале-е-ейте меня, повесьте где-нибудь, чтобы я вам жизнь не порти-и-ил". Хотела б я знать, семейное ли это? - Фыркнула Ковь насмешливо. - Но, кажется, буду мучиться сим вопросом до самой лютой смерти от голода в темном подземелье. Ты куда нас завел, гад ползучий, далеко ли нам идти еще?

"Твои слова - музыка для моих ушей, о жена моя", - Ложка хмыкнул, - "Так давно ты не осеняла раба своего мелодичными переливами ругательств! Еще полчаса и дойдем до развилки, там направо и выйдем как раз у реки, в которой чуть не утопилась та самая Мила, про неблагодарность которой я выслушиваю песни уже полгода".

Теперь пришла уже пора Кови удивляться.

- Что?!

Ложка остановился, прислонился к стене. Хрустнул кистью, разминая пальцы.

"Сегодня с утра Кира вела себя странно. Потом пришел Фылек, рассказал, что брата убили. Но, судя по всему, обошлось?"

Васка повернулся целым виском, стараясь сделать это не очень заметно.

- Ему показалось.

Не объяснять же, что его, похоже, Ха спас?

Мила хотела утопиться? Неужели из-за Силы?

Если она все равно хотела утопиться, значит... Почему бы...

В голове снова мерзко захихикали.

- Родной мой, только не пытайся переложить ответственность на кого-нибудь другого. - Выдавил Ха сквозь смех, - Желание-то все равно твое.

- Мое. - Хмуро сказал Васка. - Только ты к нему меня подталкиваешь. Мне кажется, я окажу тебе услугу? Ну, признайся, девчонок-то ты перепутал когда-то давным-давно?

А что, Ха мог. Посмотрел на две почти одинаковые нити в своих руках, на двух одинаковых девчонок, что нитями владели. И рванул первую попавшуюся нить со своей любимой присказкой: "какая разница". А разница, может, была. Может, огромная была разница.

Может, его за эту разницу жена ругать будет: насколько Васка а понял, Гарра - один из наиболее действенных рычагов давления на раздолбаистого бога Хаоса.

В голове снова рассмеялись. Васка поймал обеспокоенный взгляд брата.

- Из Милы получилась бы неплохая русалка, согласись? - Спросил он серьезно. - Куда лучше, чем из Киры.

- Если бы да кабы... - Протянула Ковь, отвечая вместо Ложки, - Судьба так у них повернулась; Гарра нить оборвала, назад не связать. Да и если бы можно было, Кира бы не согласилась: слишком она жизнь ценит, ради себя ее у сестры не отнимет. И ты это знаешь. Он все еще... говорит?

- Он ржет. Но я знаю, как это прекратить. - Вздохнул Васка. - Ладно, Ха, давай, махай... махни... Меняй.

- Точно-точно-точно-точно? А как же дочурка-хромоножка?

- В прошлый раз это был сыночек. Давай. Я сказал то, чего ты хотел... потому что я так хочу.

- Как хочешь. - и Ха расхохотался, - Ты вовремя. Еще пара минут, и не было бы разницы между "сейчас" и "одиннадцать лет назад". Ух, и устроили бы мне скандал дома! Вот поэтому ты и мой архиархижрец, родной, душой меня чуешь, душой меня принял. С тебя Храм! Бывай.