Ха огляделся.

- Мда... - Протянул он, - Не королевский дворец, однозначно. Ты вообще как, нормальный? Кто представляет себя в дешевой гостинице, когда может представить что угодно?

Васка вновь виновато развел руками.

- Какая разница?

- Вялый ты какой-то. - Заключил Ха. - Безжизненный.

Васка думал, что он опять рассмеется, но Ха, казалось, о чем-то задумался.

- Вот что с тобой делать, парень? - Наконец спросил он, - Я в недоумении. Когда-то из-за твоего брата я крупно проспорил... таскаю теперь это тело, а оно с дефектом. Я должен быть в обиде на тебя и весь твой род! Но ты такой заба... замечательный почитатель! И я прямо раздираюсь противоречиями! Видишь, до чего твой брат меня довел, а? Ну как такое простить?

Он встал и повернулся спиной. Голова его легко повернулась лицом к собеседнику - Васку передернуло.

- Ага. Вот такенная рукоятка! А Гарра на нее браслеты вешает. - Заговорщицким шепотом поведал Ха.

- Зачем? - Снова вопрос скорее чтобы поддержать разговор, чем из интереса. Васка и так догадывался.

- Ну, ты пробовал хотя бы денек пробыть и женой, и любовницей? - Расхохотался Ха, подтверждая догадку, - Вот она иногда и становится просто Гаррой. А я бряцаю, как ходячая вешалка, слушаю за нее все эти молитвы... Ох и надоело! Надо было... - Он опасливо оглянулся, - Рраху брать... шучу-шучу!

- Надоело что? Быть и женой, и любовницей? - Удивился Васка.

Нет, конечно, все знали, что Ха подменяет беременную жену в работе, но не настолько же! Она заведовала множеством других вещей, гораздо более Ха подходящих.

- А что, если я выгляжу, как мужик, я уже и не могу стать богиней-матерью на пару веков? - Подбоченился Ха. - Ну и верующие у меня пошли, так где твоя вера-то в мое всемогущество?

- Ну, после рождения сына все ва... твои мучения кончатся. - Сочувственно протянул Васка, не обманувшись его бравадой.

Никто не любит заниматься не своим делом. Особенно боги, созданные, как правило, для чего-то конкретного... Хотя, если это конкретное - хаос, а сам бог - исключение из правил... возможно, не стоило демонстрировать сочувствие.

Но Васке было все равно, что говорить, им овладела странная апатия: потому он говорил то, что хотел. Возможно, та действовал сам Ха. Рядом с ним просто невозможно было соблюдать субординацию.

Ха явно понравилось его искренность, потому как гневаться он не стал. Наоборот, вздохнул с очень несчастным видом.

- Кончатся. Но когда еще этот парень дозреет до того, чтоб родиться! - и Ха еще раз горестно вздохнул. - Все-таки ты мне нравишься, парень. Не хочется мне, чтобы ты помирал во цвете лет. Кто меня еще развлекать-то будет? Давай я тебя вознагражу, а?

Та легкость, с которой Васка перешел с Богом на ты, его уже даже не пугала. Так что он без стеснения ответил, не подбирая слов.

- Я не против.

Через несколько минут Ха развернул наконец тело грудью вперед, хрустнув при этом шеей, и спросил, несколько агрессивно нависнув над сидящим Ваской грозной тенью.

- Ну?

- Я думаю. - Меланхолично ответствовал Васка.

- Чем-зачем?

- Не каждый день так везет. А ты можешь воскрешать людей?

- Нет-нет-нет! - истово замотал головой Ха, - и не проси! Я-то могу, но ты ж не обрадуешься! Отца? Так он проскрипит еще пару дней, и снова помрет, отмучился свое. Мать? Сестренку? Так сестренка не жилец была, без мозгов уродилась, а мать без сестренки и отца - зачем, сам подумай? Пускай спят себе спокойно, они уж давно дальше ушли. Не-е-ет, никаких воскрешений, я сказал! Желай жить - и все, и распрощаемся.

- Так я и так не помру. - Пожал плечами Васка, - Те парни профессионалы. Я видел, как они арбалеты держали, а тот, что ударил, подкрался так, что я не услышал его до самой последней секунды. Они такой лажи, как смерть меня, в работе не допустят.

- Ну кому ты в глаза врешь-то? - Хмыкнул Ха, - Нашел, перед кем блефовать. Перед богом азартных игр! Вовсе ты и не веришь!

- Должен же был попробовать. - Васка вскинул голову. - Все равно - не должен я помереть. Не должен - и все. - Упрямо набычился.

- Ох, горе-горюшко! - По бабьи запричитал Ха. - Ну, думай тогда.

- А что за спор?

Снова скорее желание поддержать разговор, чем интерес. Васка думал, что Ха отделается ничего не значащими фразами, но Ха неожиданно ответил.

- Да с Солнышком нашим. На смерть. Надо было, конечно, на излом... да только когда одна фигура уже изломана, нельзя так спорить. - Он беспомощно развел руками. - Одна надежда была, что затрут твоего Ужа на первой же терке: мой-то с него пылинки сдувал. Поганый спор, сам не знаю, зачем ввязался.

- Стыдно? - С живым интересом спросил Васка.

Ха расхохотался. Он смеялся долго: все его лики успели раскраснеться, из глаз покатились слезы. Он схватился за живот, согнулся, а потом и вовсе упал на пол и заколотил ногами по доскам:

- У-у-у, хорош-хорош! К-конечно нет! Сты-ы-ыдно, придумал он! Безнадежно! Абсолютный проигрыш - вот это погано! А когда стыдно... ха-ха-ха... Умора... Мне - Ха! Стыдно?!

- Ты же самый человечный из богов. - Протянул Васка. - Ты должен помнить, что это такое.

Обессиленный Ха скосил на него лукавый глаз. Поманил пальцем:

- Слушай, пди сюда, какой секрет скажу!

Васка неохотно подполз поближе: в голове гудело, и он никак не мог встать, поэтому передвигаться приходилось по полу. С некоторым недоумением он обнаружил, что ножны все еще на поясе, скрежещут по доскам. Звук отдавался в ушах застарелой болью, но, почему-то, прояснял голову.

Он склонился к Ха, и тот ловко выкрутил ему пальцами ухо.

- Я никому ничего не должен! - Рявкнул он, и уже тише, ворчливо, - Тем более тебе, смертный. Я просто добрый. Сегодня.

- А завтра? - Васка попытался сесть более-менее прямо, потер пылающее ухо.

- А завтра не знаю. Какая разница?

- Я не...

- Естественно, не понимаешь. Потому что нет ее. Сегодня я добрый, потому что готов подарить тебе чудо; завтра я подарю чудо мертвым разбойникам - и меня будут проклинать те, кто хрустят у них на зубах... Слушай, ну не могу я толкать пафосные речи в такой унылой обстановке! - Неожиданно возмутился Ха. - Хочешь сказать, что я тут буду тебя всячески совращать, пожирать изо всех сил все твои нравственные ценности, закусывая картиной мира? - Он огляделся недоуменно и даже чуть обиженно, - Тут? В дешевой комнате дешевого трактира? Тебе самому-то не обидно? Вот сядешь ты внукам рассказывать, и что расскажешь? "Валялись мы на деревянном полу, и он мне такие речи заворачивал, я аж заслушался?" Я тебе кто - бог или собутыльник?

Васка несколько удивился тому, какое значение Ха предает окружающему миру. Почему-то ему казалось, что бог, пробродяжничавший несколько сотен лет должен быть менее брезглив. Или, может, именно из-за этого у него и появилось это чисто человеческое качество?

Но и об этом он не спросил, решив вместо этого поймать на слове.

- То есть, все-таки сяду и внукам?

- Подловил. - Хмыкнул Ха, вопреки Васкиным опасениям - не рассердившись. - Люблю внимательных.

Протянул руку: на среднем пальце сидело, как влитое, массивное железное кольцо. Васка, вспомнив, огляделся в поисках маски - ее не было.

Спрашивать ничего не стал. Ответ был очевиден: "Какая разница"?

И то, и то - символ. Может, тоже такое завести? Нет, не стоит. Ложка рассказывал, что такое железное кольцо, а он, Васка - никак не краль. Так, скромный служитель бога кралей.

Ха вдруг больно ткнул пальцем в висок, попав длинным ногтем в самую рану.

Васка взвыл, перед глазами поплыли золотые круги... а потом боль чуть улеглась, замерла тяжелым комом где-то на макушке, скорее для порядка давая о себе знать при каждом неосторожном движении. А местность, как по щелчку пальцев, изменилась.

- О, тут мне больше нравится. - Одобрительно гоготнул Ха. - Речка для речной твари - есть. Замок для магессы и ее сиятельного мужа - есть. Мельница для полузрячих - и та имеется... Родной мой, а где тут твое место, а?