- Нет. Это касается непосредственно доктора Стрелова.

Прямо день открытий! Я думал, о Стрелове мы знали уже все, что можно узнать.

- Я и сама не ожидала, - пожала плечами Лита. - Не хочу, чтобы об этом пронюхали остальные. Я сказала, что плохо себя чувствую, мне нужно на берег, в больницу. Я ведь все-таки врач, так что они мне поверили.

Она заметно волновалась, и я знал, почему.

Лита была влюблена в доктора Стрелова... Я подозревал, что слово "была" лишнее. Люди не забывают тех, кто умер, и в этом смысле, я человек. Не могу сказать, что меня это радовало. Я был очень благодарен своему спасителю и первому другу, и все же...

Эту ее любовь я не мог ему простить. Глупо, наверное, учитывая, что его вины как таковой тут и не было.

- Кароль, с тобой все в порядке?

Проклятье, забыл о своей тенденции отстраняться от действительности при размышлениях. Сейчас буду выкручиваться:

- Я просто думал, как быть с Викторией.

- Можешь быть непосредственно, - хитро подмигнула мне Лита. - Она только того и ждет!

Вот ведь язва!

- Я серьезно!

Вот так, пусть знает, что я настроен очень профессионально и решительно!

- Я тоже. Кароль, не делай вид, будто ты не понял, чего она хочет.

Ну, я догадывался, но полной уверенности не было, потому что вчера я увидел ее первый раз в жизни и встреча наша длилась очень недолго.

- Стать моей смотрительницей?

- Это ее задача максимум, но она готова довольствоваться и меньшим. Если она прямо предложит, можешь не отказываться, это не будет преступлением.

Лита явно не шутила, она находила эту ситуацию забавной. На душе у меня почему-то стало горько... понятия не имею, почему.

Я предпочел сменить тему, чтобы не выдать себя:

- Когда ты вернешься?

- Не знаю еще. Слушай, лучше не заострять внимание начальства на том, что меня тут нет. Поэтому... Кароль, тебе неприятна такая работа, но постарайся. Еще вчера я была готова закрыть глаза на твои пакостные развлечения, но сегодня прошу тебя: действуй в полную силу. Тренируй их, направляй, даже если они безнадежны. Отвлекай Викторию. Делай все, чтобы внимание было сосредоточено на тебе.

Учитывая мой внешний вид, привлечь внимание будет несложно.

- Я постараюсь.

- Отлично. - Она погладила меня по руке; этот жест в последнее время вошел у нее в привычку. - Я вернусь скоро, не скучай!

Она развернулась и пошла к вертолету, не дожидаясь моего ответа. Обидно. Я все надеялся, что появится способ избавиться от влюбленности в собственную смотрительницу, потому что чувство было паршивым и мешало мне. Но пока такого шанса не подворачивалось, и я мирился со сложившимся положением... временно.

Я стоял там, пока вертолет поднимался в небо. Лита никогда не махала рукой и не ухмылялась, как другие люди, но я знал, что она смотрит на меня. Не знал только, почему.

Ладно, пора приниматься за дело. Я где-то читал, что алхимики старались превратить олово в золото. Этим я, по сути, и буду заниматься.

Я не стал утруждать себя спуском по лестнице, спрыгнул прямо с площадки. В воду я вошел гладко, не подняв лишних брызг... видели бы это ученички! Вешу я немало, так ведь не в весе дело, а в балансе при прыжке.

Что же мне сделать с ними теперь? Им полагалось заляпать меня краской. При этом я видел, что одно красящее ружье осталось на палубе, вроде как спрятанное за ящиками. Только от меня ничего не спрячешь. Получается, настоящее оружие только у кого-то одного... Я помнил их планы.

Вообще-то, мне полагалось плавать кругами и изображать дичь, пока не закончится время тренировки, но это скучно, нудно и во всех отношениях унизительно. Даже за своим хвостом гоняться интересней! Так чем развлечь себя?

Неожиданно у меня появилась идея. Я ухмыльнулся, хотя меня никто не мог увидеть. Да, это будет забавно!

Я сосредоточился, чтобы точно узнать их местоположение. Три отряда - две пары и одна троица, все уже в нескольких сотнях метров от корабля и еще дальше друг от друга. Словно по моим правилам играют!

Что будет, если я отмечу краской их? Да, пожалуй, это поставит их на место! Конечно, ружья мне никто не даст, так я могу воспользоваться их игрушками! Оставалась одна сложность: не дать им подстрелить самих себя из настоящего оружия.

Я поплыл к первой паре, которая показалась мне самой слабой. Там эта их женщина... Ничего против самок в целом не имею, но она здорово ослабляет их отряд. Она тренируется наравне со всеми, но не может исправить то, чего не дала ей природа.

Если бы люди жили по законам природы, их мир был бы спокойней и гармоничней. Так нет же, они этих законов даже не знают!

Я уже знал всех людей по именам... вернее, по фамилиям. Их имена меня интересовали мало, слишком уж личное получилось бы обращение. Впрочем, я успел услышать, что между собой они вообще используют какие-то странные прозвища, похожие на клички зверей первой серии.

Да и прозвища их абсолютно нелогичные. Например, эту бабищу, Раису Петренко, они почему-то называли "Рыбкой". Я бы ее назвал "три килограмма филе лосося двухдневной давности"... хотя нет, длинновато получается. Тогда можно просто "полено".

У ее напарника была фамилия Андропов, но все его называли "Генсек". Я понятия не имел, что означает это слово.

Эти двое подобрались близко к дальнему острову и осматривали коралловый риф. Интересно, чем эти идиоты думают? Ясно же, что я в такой кристальной воде прятаться не буду, с моей-то черной броней! Ничего, оценю их умственные способности позже, пора приступать.

Я подплыл к Петренко сзади; она была так увлечена рассматриванием рыбок, что не заметила меня. Уж не знаю, как им удавалось выживать до этого момента! Наверное, противник был еще глупее.

Я обвил ее хвостом за талию и резко рванул назад. Она, естественно, начала стрелять куда попало. Но хоть не завизжала, уже хорошо - я успел усвоить, что при опасности человеческие самки способны издавать на редкость противный звук. Это хоть и слабенькое, а все же защитное свойство, подаренное им природой.

Мне оставалось только развернуть ее так, чтобы шарики с краской полетели в ее партнера. Один попал совсем уж удачно: залепил маску так, что человек временно ослеп. Он допустил не менее нелепую ошибку - открыл ответный огонь. Вслепую! Я, не мучаясь угрызениями совести, подставил под этот огонь Петренко. Когда она была покрыта пятнами, я наконец отпустил ее и тут же отплыл в сторону, на безопасное расстояние.

- Тренировка для вас окончена, - объявил я. - Возвращайтесь на корабль.

Они что-то ответили, но я не услышал. Из нас троих только я мог говорить в воде, они пользовались передатчиками. Да и вообще, их ответы, равно как и их обиды, меня мало волновали. Мне предстояло разобраться еще с пятью.

На вторую пару я потратил еще меньше времени: они заплыли в темные воды. Они сами же подняли со дна столько песка, что я стал для них невидимым. Убедившись, что по пятнистости они не уступают леопардам, я отослал их на корабль.

А вот тройка, возглавляемая лидером всего отряда, Александром Григорьевым, вела себя осторожней. Они искали меня в скалах - неглупый выбор, совсем неглупый. Зверь первой серии там бы и спрятался. Причем пока двое осматривали окрестности на предмет меня, кто-то один всегда оставался на страже, прикрывал их спину.

Может, они не так уж и безнадежны и мне следует дать им шанс?

Но потом я увидел, что в руках одного человека не ружье с краской, а самый настоящий гарпун, и агрессия моя вернулась. Они хотели ранить и унизить меня. А я по понятным причинам не люблю, когда меня ранят и унижают - вот такой у меня трудный характер.

Этих я решил напугать, если уж подкрасться незаметно не удается. Большая часть скал были полыми, я заплыл в одну из ниш, постоянно чувствуя, где находятся люди. Когда я был прямо под ними, я просто пробил себе путь наверх. Камни разлетелись в разные стороны, вода помутнела от осколков, спокойствие сохранил лишь Григорьев, остальные двое испугались. И все же присутствие командира действовало на них положительно: предыдущие пары вели себя более неуклюже.