Первым взял себя в руки их главный, тот, что с усами:

- Отставить разговорчики! Раз сказали, что он будет нас тренировать, значит, будет. Собираемся здесь завтра ровно в девять, а теперь разошлись!

Решил сократить пребывание рядом со мной до минимума. Очень разумно, хвалю. Чем меньше мы рядом, тем меньше конфликтов. Видно, что они привыкли к физическим разборкам, но со мной драться не решатся. Они толком не знают, кто я и что могу, вот пусть все так и остается.

Они разошлись, уже не обращая на меня внимания... Демонстративно не обращая на меня внимания. Ничего, завтра в воде выясним, кто есть кто.

Я знал, что первой тренировкой будет условная охота. Они будут гоняться за мной и пытаться подстрелить из специального красящего ружья. Шарики с краской пролетают через воду хорошо, разрываются при столкновении, а заключенная в них краска смывается только специальным раствором, но уж никак не водой.

Короче, по их планам, к завтрашнему вечеру я должен напоминать хвостатое пасхальное яйцо... но это по их планам. Я тоже умею развлекаться.

Обратно к каютам мы шли с Литой, она должна была передать мне список будущих учеников. Меня, собственно, не интересовало ничего, кроме имен. Мне зачем-то указали их звания, достижения, еще какие-то лишние детали... для чего? Мне важно знать, как их зовут и как они плавают. А медали свои пусть сами считают.

Я хотел поговорить с Литой, потому что она все еще казалась раздраженной и даже расстроенной, но вдвоем мы были недолго: нас догнала Виктория.

- Драсьте, - ухмыльнулась она. - Фух, знали б вы, как я долго добиралась! Ужас! А там жарко, душно, пропотела вся!

Обалдеть. Именно без этой информации я не смог бы заснуть сегодня ночью, конечно.

- Мы рады тебя видеть, - моя смотрительница старалась быть сдержанной.

Виктория же себя излишней вежливостью не утруждала:

- А почему ты за двоих говоришь? Насколько мне известно, Кароль отличается от других зверей, он имеет собственное мнение и может его высказать!

Это должно было быть комплиментом в мой адрес, но я не обрадовался. Лита выглядела так, будто ее шлепнули по лицу половой тряпкой - не больно, но унизительно до невозможности. И огрызнуться ей было тяжело: конфликты с дочкой одного из членов Совета ставили ее карьеру под угрозу, а нам, если мы хотим найти Островского, нужно расположение начальства.

К счастью, меня мой карьерный рост не беспокоил:

- Действительно, Лита, говори впредь только за себя!

Моя смотрительница нахмурилась, а Виктория засияла. Рано победу празднует.

- Я не только не рад ее видеть, я искренне не понимаю, зачем нам этот балласт.

У девахи просто челюсть отвисла. Лита не улыбнулась, но морщинки на ее лбу разгладились, она легонько коснулась рукой моей руки. Черт, неужели она хоть на секунду поверила, что я куплюсь на дешевую лесть?!

Было еще не поздно, но почти стемнело. На корабле зажглись многочисленные фонари, и он стал похож на маленький городок. Южная ночь дышала теплом, а в небе постепенно загорались яркие звезды, к которым я почти привык. Мне здесь определенно нравилось.

Такие вечера приятно делить с теми, кто тебе дорог. Правда, сказать об этом Лите я не мог: стеснялся... и стыдился. Да, все еще стыдился, несмотря на все произошедшее, потому что мое отношение к ней, если рассуждать объективно, было извращением. Так что придется просто молчать и надеяться, что она побудет рядом по своей воле.

На этот раз не повезло: она засобиралась в свою каюту рано. Длинный перелет утомил нас обоих, но ее - больше. Я не стал возражать, проводил ее, предварительно избавившись от Виктории, а потом пошел к себе.

Заснуть той ночью мне не удавалось довольно долго. Сначала в голове гудели обрывки прошлого, смешанные с догадками из настоящего, с тем, что мне удалось узнать о самом себе. Такие мысли не раз нагоняли на меня бессонницу.

А потом выяснилось, что за стеной поселили моих учеников. Еще несколько часов после полуночи, я слушал, как они обсуждают "уродливого мутанта", то бишь, меня. Если опустить ругательства, становилось ясно, что перспектива моего лидерства их не радует. Ха! Они бы удивили меня, если б признали мое превосходство, но нет, они цепко держались за свое... мнимое. Они решили, что раз уже семь лет работают вместе, то имеют право игнорировать мнение какой-то морской твари.

Еще больше меня позабавили их коварные планы расправы со мной. Да, серьезно им моя роль наставника поперек горла стала! Завтра на охоту они собирались взять с собой настоящее оружие. Но не убить меня, нет, только унизить: сначала перебить мне ногу или руку, а потом спасти, показать, что это я нуждаюсь в них, а не наоборот.

Смешно, конечно, они ведь даже не представляют, насколько крепка моя броня. И все же... В этом есть что-то подлое. Не надо быть друзьями, все равно с теми, кто на твоей стороне, так не поступают!

Забавно... Похоже, мне, уроду, мутанту и выродку, придется учить людей человечности.

***

Я лежал на дне, глядя на солнце. Из-за толщи воды оно казалось маленьким и совсем тусклым; если бы вода не была такой чистой, я бы не увидел небо. Люди выбрали место для тренировки неплохо, здесь даже дышать легче.

У такой глубины был еще один неоспоримый плюс: солнечные лучи до меня фактически не доставали. Следовательно, люди со своим зрением меня не увидят, хотя я буду прямо под ними.

Их задачей было не только найти меня, но и не позволить мне попасть на корабль. Поэтому я спустился в воду на десять минут раньше, но убегать и прятаться не стал. Еще не хватало! Если так пойдет и дальше, я скоро от планктона буду прятаться!

Была у меня и еще одна причина как можно скорее вернуться на корабль: с утра я увидел на площадке вертолет, готовый к взлету. А ведь Лита говорила, что никто корабль не покинет! Странно это.

Они начали спуск в воду. Неловко, неуклюже...Бух, бам, шлеп! Да уж, повелители стихий, нечего сказать! Плавали они не лучше. Конечно, других людей они превосходили во много раз - и скоростью, и техникой. Но я-то видел все их недостатки. Слишком много движений, энергия сгорает впустую. Впрочем, до конца их мне не понять, у них ведь нет плавников и хвоста.

Оказавшись под водой, они разделились - разбились на пары и поплыли в разные стороны. Прямо подарок судьбы, а не ученики! Они решили, что раз поблизости нет скал, я прятаться тут не буду. Им и в голову не могло прийти, что я вообще не собираюсь прятаться.

Когда они отплыли на солидное расстояние, я начал подниматься. Плавно, медленно - так, как следовало бы двигаться им, если они собирались охотиться. Но я не охотился, мне просто нравилось чувствовать смену температуры воды вокруг меня.

На борту авианосца находилась специальная лестница, предназначенная для меня. В принципе, я мог бы подниматься и по самому борту, но люди решили, что мои когти способны повредить металл. Ничего не способны, я ведь чувствую, что плиты здоровенные! Я разве что хвостом их пробью, и то если сильно постараюсь. Но спорить я не стал и дисциплинированно пользовался лестницей, в мелочах уступать несложно.

Добравшись до палубы, я отряхнулся и направился к вертолету; навстречу мне спешила моя смотрительница.

- Я знала, что ты вылезешь, - улыбнулась она.

Литы была одета строго и слишком тепло для такого жаркого дня, что-то тут не так.

Она почувствовала мое удивление и поспешила объяснить:

- Я улетаю, Кароль.

Если бы она подошла и дала мне по лбу тазиком, я бы удивился меньше.

- Куда?

Она подошла ближе, понизила голос, чтобы никто, кроме меня не смог услышать. Напрасная предосторожность: людей поблизости не было, да и просыпающийся мотор вертолета разгонял многие звуки.

- Вчера мне позвонили. Сказали, что появилась интересная информация, но необходимо мое присутствие.

Я никогда не спрашивал, кто помогает ей. Думал, друзья, но, похоже, тут все серьезней.

- Это касается Островского?