"Бойся обидеть щенка неизвестной породы - из него может вырасти потом такое чудовище, что лучше бы тебе сразу кинуться под машину!". Конечно, вслух все только посмеялись, но про себя подумали: "А вдруг Фантик прав? Он вообще-то редко ошибается!". Не внял его совету только один придурастый пес по кличке Сучок, за что впоследствии и пострадал: однажды годовалый Дик оторвал ему полхвоста, после чего Сучок и вовсе куда-то пропал.
***
Итак, на момент нашего первого знакомства, Дику было уже пять (или шесть?) лет. Это был огромный рыжий зверь, породой очень похожий на мать, но что-то было и от отца - по крайней мере, рыжая шерсть и смекалка точно были от Ханурика. Был он вполне добродушным, но спуску псам не давал, хотя драться с ним после приснопамятного случая с Сучком уже никто не желал (а с тех пор Дик еще больше вырос и озверел - в хорошем смысле озверел!). Разве что стая Рыжих Псов не признавала его авторитета, но об этом расскажу позже.
Джессика на складах давно не работала, так как должность собаки-охранника администрация упразднила. Неформально числились только Дик и еще один кабель - Цыган, который пару лет назад приблудился на склады щенком, и которого Аркаша из жалости прикормил и оставил. Денег на кормежку собак, естественно, никто охранникам не давал, но трое из четверых кормили их по своей доброй воле - все же с собаками нести службу было как-то спокойнее и веселее, особенно по ночам: мало ли какой дурак в пьяной задумчивости перелезет ночью через ворота?! И хотя такая опасность была из разряда гипотетических, но, как сказал на это Витальке дед Сей Сеич (Сергей Алексеевич, соответственно), самый старый из охранников: "А пес его знаить, "гипотитисиськи" или не "гипотитисиськи"! Вот залезить к тебе ночью какой-нибудь м...к - будешь тогда умничать!". Сразу оговорюсь, чтобы не было недоразумений: охранник, убивший Ханурика и двух его щенков, на складах к тому времени уже не работал. Но о его кровожадности и изобретательности до сих пор ходят страшилки в среде окрестных собак.
Теперь пришел черед рассказать о Цыгане. Если говорить в человеческих терминах - он был долбанутым на всю голову. Эта же метафора и в натуральном своем понятии, скорее всего, объясняла его характер: в детстве, месяца в три отроду, он попал под машину. Он выжил, но передняя левая лапа была сломана, а голова, вероятно, сильно ушиблена об асфальт. А поскольку в тот период он бродяжничал, то ему, в поисках пищи, волей-неволей пришлось передвигаться со сломанной плечевой костью. В результате, лапа срослась неправильно: от самого плеча она шла немного вбок и вперед, и от этого он казался горбатым, но только горбатым не как обычно, а вбок. И двигался он тоже немного боком, словно автомобиль, у которого задняя ось была смещена вбок относительно передней, что часто бывает у нас вследствие криворуко-скоротечного ремонта. Характер его, видимо, также пострадал от аварии: он был замкнут, неразговорчив, зол на весь мир, непредсказуем, хотя и осторожен, и при всем при этом труслив. Прибился он на склады в день Аркашиной смены, и это стало еще одной странностью, поскольку Аркаша не особо ладил с собаками. Но что-то в нем, видимо, шевельнулось, когда полугодовалый Цыган (тогда еще безымянный) заполз под ворота на территорию, спасаясь от своры собак. Он был абсолютно черным, с черными блестящими глазами, которые затравленно и дико смотрели на охранника, вышедшего из домика на шум и гам. Как рассказывал потом Аркаша, когда он подошел к щенку, тот прижался к забору и злобно зарычал, а потом вдруг заскулил и упал мордой на лапы: видимо у него совсем не было сил, даже на злобу, а может, это был такой хитрый ход - от отчаяния и страха. Аркаша подошел ближе, присел на корточки и осторожно погладил щенка, который в страхе прижал уши и закрыл глаза. И это был единственный раз, когда Цыган позволил человеку прикоснуться к себе! Вот показательный случай: месяца через три, когда Цыган уже прижился на складах и стал своим, во время позднего ужина острая рыбная кость глубоко воткнулась ему в верхнее нёбо. Сам он ее вытащить не мог, и никого из охранников во все последующие дни к себе не подпустил, даже Аркашу, к которому с детства испытывал что-то вроде симпатии. И только на третий день, измаявшись от голода и боли, он согласился на уговоры Дика и разрешил таки ему зубами залезть к себе в пасть: с четвертой попытки Дику удалось вытащить злополучную кость. Кстати, дружба между ним и Диком наладилась не сразу, а в первый день Цыгану просто повезло, что Дика не оказалось на территории: он был страшно занят, обхаживая Рыжую Цыпочку - красотку с нагловатой лисьей мордой, обитавшую на рыбной базе по соседству. А когда он вернулся, Цыган предусмотрительно залез в пустотелую бетонную опору, которая на первое время стала его домом: размеры Дика не позволяли ему добраться до нового жильца и выкурить его вон со своей территории. Оттуда Цыган вылезал только тогда, когда Дик уходил со складов. А ночью он тихонько пробирался к домику охранников: там, у крыльца, в большой чугунной миске вечно лежали хлебные и булочные сухари, которые зажравшийся Дик почти не употреблял в пищу. И теперь у сорок и воробьев появился серьезный конкурент.
***
К моменту начала нашего рассказа Цыгану было уже два года, Дику, соответственно, пять (или семь?), и к их компании только что присоединилась маленькая серая сучка Муха. Она стремительно влетела в их одинокую кобелиную жизнь: так же, как в свое время и Цыгана, ее загнали под ворота "центральных складов" агрессивно настроенные собаки. На этот раз обидчиками были Рыжие Псы - враждебная группировка с соседней продовольственной базы, которую все называли в одно слово - Рыжиепсы, словно бы идентифицируя их как одно грозное существо. Эта стая, состоящая из пяти больших, длинноногих собак одного помета, чем-то напоминавших лис-переростков, стала в последнее время головной болью не только для Дика с Цыганом, но и для всех собак, обитавших в Промзоне. Постепенно они забирали власть в свои рыжие лапы. О, как жалел теперь Дик, что в свое время водил любовные шашни с Рыжей Цыпочкой! Теперь его же потомство частенько гоняло своего неуважаемого папашу от подворотни к подворотне. Наглые, неблагодарные твари!
Итак, маленькая Муха заскочила под ворота и заметалась в страхе по территории. За ней с любопытством наблюдали трое: оба пса и охранник Борисыч. Не найдя ничего более умного, она залезла в бетонную опору - бывшее некогда пристанище Цыгана - и замерла там, изредка выглядывая из узкого отверстия. Псы промеж себя, не сговариваясь, решили, что изгонять наглячку не будут: в последнее время ареал их внебазового обитания из-за Рыжихпсов сильно уменьшился, и сексуальная жизнь кобелей слегка расстроилась, так что Дик даже стал как-то по-особому, не по-братски, заглядываться на Цыгана.
Однако и тут их ждал жестокий облом. Как оказалось, Муха к тому времени была не свободна, ибо в ее чреве уже развивались шесть экземпляров от неизвестного производителя. Остается загадкой, как наши друзья этого сразу не поняли (ну ладно доверчивый Дик, но ведь и проныра Цыган тоже попался!), а в течение добрых двух недель поочередно и безо всякого результата домогались несчастную беженку. Да и она сообщать им о своих успехах не спешила, боясь, что ей откажут от двора. А когда обман стало уже невозможно скрывать, сердобольные складские (в большинстве своем - женщины), работавшие на территории до пяти вечера, молчаливо взяли Муху на довольствие, да так дружно, что иногда еды перепадало и псам. Только охранники плевались и гнали прочь непрошенную гостью, с тоской подозревая, что вскоре население псарни удвоится, а то и утроится. Но поди-ка, попробуй прогнать на улицу живое существо, плотно подсевшее на халяву, особенно если оно ждет потомство!
Однажды, осенним дождливым днем, Муха ощенилась. Будучи сукой опытной (смотри выше!), она заранее обустроила лежбище под массивом бетонных труб, куда даже псы добраться не могли, не то, что люди. Очень скоро оттуда стало доноситься разнозвучное тявканье и повизгивание, и охранники уже делали ставки на количество щенков. Мамаша выходила оттуда исключительно для поисков пропитания, хотя уже скоро перед трубами появились старые жестяные миски с разнообразными объедками - подарками от работников склада (охранники принципиально не принимали на довольствие Муху и ее потомство: для них она так и продолжала оставаться незваной гостьей). И только через пару недель оттуда стали выкатываться круглые серые мешочки на коротеньких лапках, которые все смелее отходили от родных труб. Уже через неделю все шесть одномастных серых балбесиков вовсю путались у людей под ногами. Они мерзко верещали, попрошайничали, и гадили где попало. Да и Муха тоже осмелела, а потом и обнаглела: не удовлетворяясь подачками складских, она регулярно рылась в мусорницах, вытаскивая оттуда все содержимое на беду уборщице. Потом она стала выпрашивать у кладовщицы Анюты подачки, и та делилась с ней обедом (с расчетом на похудение, но, в конце концов, ей просто пришлось носить из дому больше еды). А еще Муха втерлась в доверие к кому-то из охранников, и время от времени ночевала в сторожке, под рабочим столом: Виталька сперва унюхал запах псины, а потом нашел под столом клочки серой шерсти. Подозревали Борисыча.
