Цикл «Ороборо»

Арлекин

Опал-арлекин/арлекиновый опал — опал,

в котором цветные участки создают

мозаику в виде многоугольников, весёлый,

неистощимый на выдумки, но

одновременно очень капризный камень.

Преданность, предательство, надежда —

всё это в опале заключено,

а грязь, чёрствость и ложь «убивают» его.

1. Персональная горячая штучка Пак Чанёля

Лейтенант Пак Чанёль никогда не считал себя суеверным, но даже ему сразу стало ясно, что полуголая проститутка может предвещать исключительно крупные неприятности в ближайшем будущем как ему лично, так и всем находящимся рядом. Дело было не только в зарёванном лице, размазанной губной помаде и скудной, тщательно изорванной, одежде. Дело было в противопехотной мине с чудным кустарным таймером, которую эта дурёха баюкала на руках.

Недоброе знамение приобретало особо крупный размах, потому что девица с зарёванной рожей и противопехотной миной в руках торчала посреди Центрального железнодорожного вокзала Пусана.

— Опять эти русские… — тоскливо протянул капитан Бан.

— Может, просто под руку попалась? — предположил Чанёль. Всё-таки «русский квартал» находился как раз напротив вокзала.

— Может, — не стал спорить капитан Бан. — Требований пока никаких и никто не выдвигал, что странно. Ты помнишь, какая зона поражения у противопехотных?

— Так разная же, — напряг мозги Чанёль. — Фугасные там, осколочные. Эта вот выглядит крупной.

— Сапёров вызвал?

— Уже дважды звонил. На всякий случай сдёрнул ребят из береговой — у них там тоже сапёры были.

— Умница, — скупо похвалил капитан Бан и опять тоскливо вздохнул, полюбовавшись на проститутку. Та молча ревела и пялилась на мину в руках. Люди вокруг, когда замечали её и то, что она держала, сначала недоумённо моргали, а потом начинали пятиться. Всяко лучше, чем громко объявить, что тут мина. Если объявить, начнётся паника. И именно по этой причине по вокзалу шныряли сотрудники полиции в гражданском и отводили людей подальше небольшими группками.

— Долго. Как бы не рвануло оно всё. Таймер этот… А вдруг есть пульт? И что она так пялится?

Проститутку с миной заметил как раз Чанёль. У него был выходной, и он возвращался из ресторана, что держала его мать, домой. Ну и нарвался среди белого дня на станции метро на эту самую проститутку из Техаса.

— Хорошо отдохнул, надеюсь? — устало поинтересовался капитан Бан.

— А вот издеваться не обязательно, господин капитан, — обиделся Чанёль и попытался натянуть шапку на торчащие уши. — Чтоб оно всё… Как раз кинофестиваль в разгаре, вон народу сколько. А если рванёт, пока сапёры доберутся?

— Смотри, немного рассосалась толпа. Давай к этой цыпе, поглядим, что там и как. Инструменты хоть есть?

Чанёль пошарил по карманам и выудил небольшую отвёртку и перочинный ножик со сломанным колечком — на ремень или ещё куда уже не повесишь, только в кармане таскать. Но этот ножик ему мама подарила на десятилетие. Там ещё сделали гравировку в виде изогнутого лука с наложенной на тетиву стрелой. Раньше этот ножик Чанёль цеплял кольцом на связку ключей, так и носил, а теперь вот ножик валялся по карманам. Всё некогда было купить новое колечко, да и не всякое бы подошло.

— Живём.

Они вместе двинулись к проститутке и попытались сначала на расстоянии разобрать, что у неё за мина. По корпусу самой мины Чанёль мало что мог сказать, а вот таймер помимо того, что отсчитывал время, ещё и что-то измерял — внутри катались металлические шарики.

— Он сказал… сказал… что шарики… не должны… касаться стенок… — всхлипывая, объяснила проститутка с жутким акцентом. Вблизи стало видно, что она молоденькая, перепуганная и очень симпатичная. Даже сейчас она умудрялась строить глазки сразу и капитану Бану, и Чанёлю. И одновременно катать шарики так, чтобы те не касались стенок.

— Попробуйте медленно опуститься на корточки и поставить мину себе на колени, — предложил Чанёль.

— Не могу… я без нижнего белья, — без капли стеснения возразила проститутка. — Заднице холодно.

Капитан Бан хотел отдать девице свой плащ, но передумал. Всё равно цыпа не могла накинуть плащ, пока держала в руках мину, а выпустить мину из рук никак, поскольку от мины убегал тонкий провод, которым проститутку постарались обернуть как следует. Да и шарики эти дурацкие ещё…

— Работа профи, — вздохнул Чанёль и хотел проследить провод — откуда и куда, но быстро запутался, потому что одежду на проститутке изорвали именно так, чтобы разобраться стало сложнее.

Капитан Бан и Чанёль одновременно оглянулись, услыхав странный стук. Рядом с ними незнакомый высокий парень оставил чемодан, сбросил с плеч куртку и шагнул к Чанёлю.

— Отвёртку можно? — Он кончиками пальцев тронул провод и легонько стукнул ногтем по корпусу мины. — Собрана на базе М18 «Клеймор». Внутри, скорее всего, подшипники и половинный заряд. А этот провод…

— Вы кто вообще? — строго вопросил капитан Бан.

Чанёль вцепился в отвёртку изо всех сил, не желая отдавать её смуглому парню в одежде военного покроя: чёрные вельветовые брюки — какие ноги! — и штанины заправлены в высокие армейские ботинки, пятнистая футболка под чёрной вельветовой рубашкой на кнопках, рубашка заправлена в брюки и перетянута широким ремнём. Чанёль таращился на этого парня и пытался мыслить. Вопреки всему — какие ноги! «Всё» неизменно побеждало, и мыслить у Чанёля выходило туго.

Незнакомец сунул левую руку в нагрудный карман, вытянул корочки и вручил капитану Бану, после чего отобрал-таки у Чанёля отвёртку.

— Радиус зоны поражения у этой мины… где-то метров сто, — добавил он приятным низким голосом и подцепил прозрачную панель на таймере.

Чанёль и капитан Бан решили взглянуть на предъявленный незнакомцем документ. Там чёрным по белому написали: отряд полиции специального назначения. Правда, не Пусан, а Сеул. И они нашли сложенное пополам распоряжение о переводе в Пусан в их отделение с сохранением лейтенантского звания в связи с восстановлением после ранения. Лейтенант Ким Чонин. Двадцать пять лет, снайпер, тэквондо и кикбоксинг — уровень инструктора, сапёрское дело…

Чанёль перевёл взгляд с не самой удачной фотографии на «оригинал». «Оригинал» деловито выуживал из таймера металлические шарики и рассеянно распихивал их по карманам. Вельвет мягко облегал широкие плечи, скрадывал очертания спины, и только по ремню можно было понять, насколько тонкий в поясе и бёдрах лейтенант Ким Чонин. Картинка, чтоб его…

Чонин осторожно подцепил отвёрткой вторую стеклянную перегородку таймера и сдвинул в сторону, от усердия высунув кончик языка.

— Ножик есть? — тихо спросил он, разглядывая проводки внутри.

Резкие черты смуглого лица оставались спокойными и уверенными, неподвижными. Чанёль задержался взглядом на ямочке в центре упрямого подбородка, потом забуксовал на полных красиво очерченных губах, твёрдые скулы и нос с лёгкой горбинкой он смог пережить относительно спокойно, как и густые брови, но вот на глазах, затенённых длинными ресницами, забуксовал опять. Глаза по форме были красивыми, а вот по выражению — холодными.

Тяжёлый взгляд в упор и усталый вздох.

— Налюбоваться можно и потом, а сейчас мне бы хотелось получить нож или ножницы. Хоть что-нибудь.

Чанёль сердито протянул Чонину перочинный ножик и корочки заодно вернул.

— Лейтенант, вы уверены, что справитесь? — уточнил капитан Бан.

— Вполне.

Проститутка приободрилась и зазывно улыбнулась Чонину. Он приглушённо хмыкнул и решительно поддел один из проводков, осторожно срезал кусок изоляции, довольно кивнул и перерезал провод, после чего избавил проститутку от сомнительного подарка.

— Лучше бы убрать это подальше. На всякий случай. — Чонин вручил мину капитану Бану и вернул отвёртку Чанёлю. Ножик повертел в ладони, потрогал петлю без колечка, чуть изогнул бровь, пожал плечами и отдал-таки владельцу.

Чонин ухватился за ручку чемодана, но Бан его притормозил.