Сэхун и Тао поспешно распрощались с противным типом и отправились на поиски экипажа с номером тринадцать, искренне надеясь, что их просто попугали для порядка страшным и ужасным господином Чоном, а на деле тот милейшей души человек, раз уж у него в водителях парень с дурацким прозвищем “фасолинка”.

― Хватит мне задницу мять граблями, а? Просто потяни ― вошёл и вышел, все дела…

Сэхун и Тао застыли ошарашенными сусликами на подходе к фургону с номером тринадцать, услышав такие детальные и подозрительные инструкции, озвученные густым и приятным мужским голосом.

― Сильнее, Тэгун, а то к вызову точно не кончим с самым важным. Ох…

Из-за фургона вылетел парень в светло-сером форменном комбинезоне и шлёпнулся на задницу. В руках он сжимал погнутую железку и удивлённо моргал, глядя на неё.

― Да нет, я в порядке, но как это обратно поставить ручками ― ума не приложу, ― пробормотал он в ответ на неразборчивый вопрос, после чего заметил пялившихся на него Сэхуна и Тао. ― А?

― Нам… э… экипаж тринадцать нужен, ― выдал Тао. ― А вы… э… Кон?

Парень деловито смахнул со лба косую чёлку, поднялся на ноги и жизнерадостно помахал железкой.

― Ага, он самый. Вожу эту груду железа. А вы, наверное, пополнение, а то у нас всего два человека в бригаде с начала недели. Только я и Тэгун. Рук не хватает, потому что на вызовы нас гоняют всё равно.

― О Сэхун, ― вежливо представился Сэхун и подтолкнул Тао в спину. ― Это Тао.

― Ага… Тэгун-хён, погляди, тебе подкрепление прислали. Выглядят милыми и не очень дохлыми.

― Дохлыми? ― приготовился к возмущению Тао и привычно уже зашипел от боли в отдавленной Сэхуном конечности.

Кон щеголял ямочками на щеках и лучистой улыбкой, производя впечатление весёлого и приятного в общении человека. Из-за фургона выглянул, очевидно, страшный и ужасный Чон Тэгун. Он оказался высоким и симпатичным, но каким-то мрачноватым и нелюдимым на вид. Оставалось только поражаться, как два таких разных человека, как Кон и Тэгун, могли поладить.

Тэгун внимательно прочитал все бумаги, которые Сэхун и Тао притащили с собой из представительства Академии, кивнул и очень тихо их поприветствовал, после чего показал, где в фургоне обычно ютится сумка-укладка, где носилки и прочее необходимое по инструкции оборудование. Заодно на практике продемонстрировал, что и куда, где питание в самом фургоне, где выносные источники, где оборудование для наноманипуляций.

― Сопроводиловки заполнять умеете? ― это он спросил уже у Тао.

― В теории изучали, на практике ни разу не пробовал, ― понурился Тао. Тэгун достал из папки, болтавшейся на спинке сиденья водителя, чистый бланк и принялся объяснять, что, как и куда писать, пока Сэхун помогал Кону поставить на место погнутую железку.

― У нас фургон старый, должны новый прислать, но это прямо чертовщина какая-то, ― охотно рассказывал ему Кон и постукивал по железке плоскогубцами. ― Молотка нет.

― А… А что за чертовщина с фургоном?

― Да уже два года ерунда какая-то ― постоянно теряют запрос на новый фургон. У всех всё нормально, пять бригад уже с новыми фургонами, а наш запрос постоянно отправляют, он доходит, а потом загадочным образом исчезает. Вчера Тэгун как раз очередной отправил. Ждём, когда исчезнет. Сегодня подтвердили, что запрос дошёл. Завтра наверняка скажут, что снова посеяли. Да ты не бойся, эта развалина всё равно самая быстрая. Как только получаем вызов, всегда приезжаем первыми. Тут на днях парня подстрелили у новостройки на набережной, так мы пригнали раньше всех и ползком, под обстрелом… Тэгун на ходу нано-операцию делал. Рана в шею, там крови столько было…

Сэхун закусил губу и придержал железку со своей стороны, чтобы Кон мог поколотить её для верности. И он догадывался, о каком случае рассказывал Кон ― слышал уже эту историю от Бэкхёна.

― Не представляю, как это можно на ходу… ― едва слышно пробормотал он. Руки предательски задрожали, едва пришла в голову мысль, что и ему самому придётся делать нечто подобное.

― А как ещё? При тяжёлых ранах всегда на ходу приходится. Нано-операции эффективны только в течение получаса после ранения. Если не успеть, то спасти уже нельзя, сам же знаешь.

― И часто… вот так бывает?

― Не особенно. Обычно всё проще и скучнее, всякие бытовые случаи. Но иногда бывает и так. Если вызов от Логова, то это всегда горячо. Ну а группа пять-три стабильно влипает. У нас тут их уже все знают. Смуглянка и Ушастик. Даже ставки по приколу делаем. Если вызов от Логова, то три против одного, что группа пять-три отличилась. Чаще они что-нибудь творят с окружающими, ну а пару раз в год их самих подлатать приходится.

Сэхун кивнул и забрал у Кона полотенце, чтобы руки вытереть после возни с железкой.

― Погоди, я тебе сейчас полью… Это мне можно просто полотенцем, я ж просто фургон вожу, а тебе так нельзя. Форму вон там взять можно, в хвосте. Там разные размеры, есть из чего выбирать. Но ты не печалься, у нас тут сложно, конечно, зато интересно. Столько забавных случаев бывает. Шикарный опыт. Да и с Тэгуном вам повезло. Рука у него тяжёлая, но дело он знает. Смотри-ка… ― Кон развернул к ним монитор на подставке. ― Уже транслируют процесс по делу Ким-Лу.

Хань отрешённо смотрел на собственные ладони, сцепленные в замок, и старался не слушать тихий гомон в зале, не замечать камеры и фотовспышки. Перед ним в столешнице красовался монитор, где дублировались вопросы обвинителя и защитника, как будто он не мог их понять с первого раза.

Хань знал, что Чонин сидит в левом ряду у низкого ограждения, но не находил в себе сил посмотреть в ту сторону. Всё это, так или иначе, он делал именно для Чонина, но разбирать каждый свой поступок на составляющие по воле окружающих и на глазах у Чонина… Это было невыносимо.

― Факт кражи генома неоспорим, господин Лу. Вы по-прежнему признаёте, что украли его из закрытого хранилища в Академии Кунсана? ― невозмутимо вопросил обвинитель. До Кёнсу. Человек, под взглядом которого Хань чувствовал себя голым и беспомощным.

― Да, признаю, ― тихо ответил Хань и вздрогнул, потому что его голос прозвучал куда громче из-за датчиков-усилителей.

― Что заставило вас пойти на кражу? ― вмешался защитник.

― Мне нужен был определённый геном, довольно близкий к пресловутому “идеальному”.

― Но вы знали, что идеального генома не существует?

― Разумеется. Потому мне и не требовался идеальный. Если бы в базе нашёлся подходящий мне геном в открытом доступе, я взял бы его, но такого генома не было. Я нашёл всего один, который отвечал требованиям эксперимента, и этот геном находился в запрещённой базе. Мне пришлось его украсть.

― Вы знали, кому принадлежал геном?

― Вы уже спрашивали меня об этом. Нет, я не знал, чей это геном. Всё, что мне было известно о владельце генома, так это его статус.

― Условно мёртв, не так ли? ― безжалостно давил на него До Кёнсу.

― Да.

― Несмотря на это, вы всё равно решили клонировать…

― Синтезировать! ― Хань не выдержал и вспылил. ― Синтезировать! Это не клонирование. Я ведь уже объяснял, что клонирование ― это просто копирование. При клонировании вы создаёте копию, полностью самостоятельную, которая жёстко привязана к исходному человеку биологически и физиологически, но по факту это уже совершенно другая личность. Эта личность зависима от оригинала по всем био― и физиопараметрам, в чём и заключается ущербность клонирования. Психологически копия может как повторять оригинал, так и отличаться. При синтезировании вы заново воссоздаёте оригинал. Тот же. Абсолютно. Вы… воскрешаете.

― Господин Лу, ― До Кёнсу мрачно уставился на него, ― объясните мне, как вы собирались воскрешать ещё живого человека? Как это вообще возможно?

― Но я же не знал, что Чонин жив! И это невозможно, потому у меня и не получилось! Доподлинно известно ― и это подтвердит вам любой специалист ― человеческий геном до сих пор не расшифрован полностью. И я уверен ― теперь уверен ― часть генома содержит в себе информацию о личности. Поскольку Чонин был жив и находился в криокамере, Кай не мог существовать. Из-за этой информации и связи между ними. Я нарушил равновесие тем, что попытался… попытался привести в этот мир одного человека, но сразу дважды. Так не может быть, понимаете? Но если бы Чонин был мёртв, у меня бы получилось воссоздать его заново. Воскресить. Или если бы у меня был не просто геном ― часть генетического материала, а сам Чонин в том состоянии, в котором он был в криокамере, я бы тоже смог. Всё бы получилось.