— Тут ты заблуждаешься. — Бэкхён закинул ногу на ногу и нахмурился. — Допустим, с мышами и другими животными выживает сильнейший, но мы говорим о человеке. Почему ты решил, что Кай был перспективнее? Только из-за его способностей? Давай я тебе напомню, что мы улучшили геном всего на один процент. Минимальное вмешательство. Но база — от Чонина. Чонин обладает той же способностью “читать” механику движений, иначе он не был бы владельцем школы и не обладал бы чемпионскими титулами. У него эта способность выражена не так заметно, как у Кая, но она есть. И он быстро учится. Ему тоже нравились танцы. И прочее в том же духе. Один процент просто усилил ряд его способностей — в Кае. Но есть ещё кое-что. Душа, да?

Хань перестал носиться кругами по лаборатории и задумался.

— Кай ничего не помнил, у него никого не было. У него и жизни-то фактически не было. Для него только ты имел значение, пока не… Ну, ты понял. Без тебя жизнь для него не имела особого смысла. Теперь возьмём Чонина. У Чонина есть семья, занятие, воспоминания. И ещё — и это важно — он видел всё, что происходило с Каем. Теперь скажи мне, у кого из них была сильнее воля к жизни? Кто из них, чёрт возьми, был сильнее? Вот именно. Поэтому логично, что погибал именно Кай. Идём дальше. Чонин — оригинал, а Кай — двойник с улучшенным геномом и с минимумом воспоминаний. При этом Чонин не был в отключке в криокамере — он знал обо всём, что происходило с Каем. Нет конфликта разумов, один и тот же геном плюс один процент. Ты всё ещё не понимаешь, почему Чонин смог пережить комплексную операцию?

Хань остановился у окна, долго смотрел на клонившееся к западу солнце, а после тихо подытожил:

— Но это означает, что в обычных условиях синтезирование практически бесполезно. С помощью синтезирования нельзя вырастить органы на замену. И нельзя создать человека заново ещё раз. Ну вот только если человек умер, его можно воскресить. Или придётся поступать так же, как с Чонином: улучшать на один процент геном и только потом проводить комплексную операцию. Но это жестоко.

— А ты чего хотел? Ты тогда доказал, что улучшение одного процента генома — исходного, заметь — может излечить болезни. В этом был весь смысл. В аппликации улучшенного на один процент генома, а не в воскрешении ради спасения оригинала. Воскрешение…

Бэкхён осёкся из-за тонкого противного писка. Он оглянулся и замер, уставившись на тельце мыши в клетке.

— Чёрт! — с чувством заявил Хань. — Видишь? Почему она погибла? Она же осталась одна и была полностью здорова!

— Но в ней не было улучшенного генома, верно? — Бэкхён покачал головой. — Хань, не лез бы ты в историю и не пытался повторить деяние Бога. Нельзя создавать людей только потому, что тебе этого хочется.

— Это вовсе не прихоть, — возмутился Хань, лихорадочно просматривая таблицы в поисках причины гибели мыши. — Это просто интересно. Ну и подумай о том, сколько жизней можно спасти, если научиться…

— Это ты подумай о проблеме перенаселения. И о том, что смерть так же естественна, как и рождение. Чёрт, хён! Люди должны рождаться и умирать. Это нормально. Да, больно, но нормально. Так и должно быть. И Чонин тоже умер бы, если бы во время комплексной операции баланс оригинального материала и донорского был бы нарушен. И ещё подумай о том, что комплексную операцию в случае Чонина проводили лучшие специалисты. Ты хоть представляешь себе, сколько ушло на это времени? Это не машинками мышей сшивать. Это несколько суток ада без сна и практически без отдыха. Одна ошибка — и всё псу под хвост. Знаешь, если бы мы всё знали — тогда… думаю, у нас ни черта бы не вышло. Смешно или нет, но все наши косяки в итоге привели к нынешнему результату. То, что Чонин жив, — случайность чистой воды. Вот так я думаю. Если хочешь, можешь дальше биться над своей теорией. Я уверен, что ты всё равно придёшь к такому же выводу. Чонина спасти тебе удалось по чистой случайности — никак иначе. И повторить это с кем-то другим ты вряд ли сможешь. У тебя даже мыши дохнут пачками, полюбуйся. — Бэкхён указал на клетку с трупиком.

— Может, ты прав, и это действительно случайность. Но я могу проследить эти случайности и вывести закономерность. Синтезирование возможно, Бэкхён. Да, сложно. Да, пусть оно многоступенчато, да и цена слишком высока, но это возможно. Я хочу выяснить, при каких условиях оно возможно, чтобы больше никто не повторял моих ошибок. Ты считаешь, это неправильно? — Хань с непреклонным упрямством смотрел на Бэкхёна и терпеливо ждал ответа.

Бэкхён сунул руки в карманы и прогулялся к двери, ответил уже оттуда:

— Я не знаю, правильно это или нет. Пока что. Но я хотя бы узнаю тебя. Того тебя, который впервые привлёк моё внимание в Кунсане. Таким ты мне всегда нравился больше. Постарайся не испортиться, ладно? Не думаю, что Чонин даст тебе ещё один шанс, если ты снова наступишь на те же грабли. Сам знаешь, сердце — само совершенство: мощнейший насос и идеальный биомеханизм, созданный гением. Но оно очень хрупкое на самом деле. Особенно когда получаешь его второй раз — кое-как склеенным из кусочков.

========== 19 ==========

Комментарий к 19

Доброе утро, котики :)

Ну что, идём всё ближе к финалу этой истории?

Ваша Бета

◄ 19 ►

Просыпаться Ханю не хотелось совершенно. Накануне он вернулся морально измотанным после очередного визита к До Кёнсу по официальному вызову. Вернулся настолько измотанным, что сразу забрался в кровать и вырубился, не дождавшись возвращения Чонина и Солли.

Утром он вытянулся на животе, обняв подушку и укрывшись одеялом с головой, смежил веки и провалился в лёгкую полудрёму. Лениво отметил копошение под боком, но не шелохнулся. Зато невольно улыбнулся, когда к спине — между лопаток — прижались твёрдые губы. Горячим дыханием по коже, лёгкое прикосновение рукой к левому боку. Ханя мягко вдавило в матрас навалившейся сверху приятной тяжестью. К ягодицам прижались узкие бёдра, и Чонин грудью потёрся о его спину. Хань тихонько вздохнул и уткнулся лицом в подушку, позволяя тем самым Чонину творить с ним всё, что Чонину только возжелается.

Чонину возжелалось пометить его шею поцелуями и слегка покусать — до дрожи от неприкрытого возбуждения. Хань тихо застонал, когда Чонин добрался зубами до мочки его уха, слабо прикусил и чуть потянул. Такая, казалось бы, мелочь немедленно породила чувство лёгкости в животе, иллюзию невесомости и жадную пульсацию меж бёдер. Вот теперь Хань безумно хотел, чтобы Чонин трогал его везде, буквально осыпал ласками с головы до ног, а после оглушил страстью.

Но тут одеяло медленно поползло в сторону.

— Солли, ну что ты делаешь? — Сонный смех Чонина окончательно возбудил Ханя. Он с трудом приподнялся, чтобы понаблюдать за борьбой за одеяло.

— Я сейчас умру, — грустно сообщил он, совершенно не контролируя собственное дыхание.

— Даже не надейся, — шепнул ему на ухо Чонин. — Бегом в ванную.

— Там нет защёлки, — напомнил о немаловажном обстоятельстве Хань и коварно потёрся ягодицами о бёдра Чонина.

— Изверг… — Хань довольно зажмурился, ощутив нужную реакцию на свои провокационные действия. — Там есть полотенце, которое можно привязать к ручке и перекладине.

Хань тут же выбрался из-под Чонина, подхватил одеяло и удрал в ванную. Через пять секунд туда же влетел Чонин в простыне и ловко привязал полотенце к ручке и перекладине так, чтобы распахнуть дверь снаружи стало невозможно.

— Почему я чувствую себя прямо сейчас так глупо? — поинтересовался Хань, вцепившись в одеяло, которое Чонин пытался сдёрнуть с него.

— Понятия не имею, о чём ты. Отдай.

Одеяло полетело на пол, потом туда же отправился и Хань. Он вскинул голову, едва Чонин добрался губами до его плеча и шеи. Жмурился, пока Чонин жадно целовал его и слегка покусывал кадык, одновременно плавно погружая пальцы в его тело.

И тут в дверь требовательно постучали.

— Она специально, — выдохнул Ханю в шею Чонин.

— Угу, вся в папу. Такая же вредная.