— И это ты говоришь? Я же видел твои танцы, Чонин.

— Может быть, — Чонин прислонился к роялю бедром и чуть грустно улыбнулся, — но какова цена? Мне приходилось учиться тому, что у других получалось само собой и без усилий. Приходилось заниматься больше и дольше, преодолевая боль. И даже сейчас, если я снижу темп тренировок, мне придётся восстанавливать форму, потому что я непременно потеряю её, если позволю себе расслабиться. Поэтому не говори мне, что ты плох в танцах. У тебя есть слух и чувство ритма, иначе ты не смог бы петь. Но раз можешь, значит, можешь и танцевать.

— Даже не надейся, что я буду танцевать, — фыркнул Чондэ. — В жизни не заставишь. И я тебя боюсь. Если ты способен самого себя загонять тренировками, то за твоих учеников мне попросту страшно до дрожи.

— Боишься, да? — опасно прищурив глаза, уточнил Чонин. — Но ты уже танцевал.

— Да неужели?

— Угу.

— Почему это я не помню?

— Потому что это было в постели?

— Чонин!

— Ты уверен, что больше не хочешь танцевать? Чондэ…

Чонин едва не загремел на пол, потому что Чондэ рассерженно ухватился за его ногу и попытался подтащить к себе. В результате короткой борьбы Чонин оказался на табурете и поймал Чондэ, усадив его себе на колени.

— Иногда ты просто невыносим, — прошептал Чондэ, отводя с его лица растрепавшиеся волосы.

— Не меньше, чем ты. Но ты можешь попытаться убежать от меня. Если хочешь.

— А если не хочу?

Остался последний кусочек, будет вечером :)

========== - Эпилог - ==========

Комментарий к - Эпилог -

Добрый вечер, котички)

Бета несёт вам последнюю ноту этой истории, хотя для героев история вряд ли закончится ;)

Спасибо всем котикам, кто оставался с этой историей и её героями до конца ♥

Ваша Бета

- Эпилог -

Любовь - это не судьба.

Любовь - это когда люди искренне хотят

любить друг друга вопреки всему.

Следующая неделя прошла спокойно и без потрясений. В понедельник они вдвоём сходили в театр, в среду Чонин благополучно сдал промежуточный экзамен по вождению, а в пятницу явился на занятие по вокалу в приличном виде, хоть и опоздал на десять минут.

— Ты вовремя, Чонин, — милостиво кивнул ему Чондэ и жестом велел сесть на место.

— Ты почему мне ничего не сказал? — с обидой в голосе накинулся на него Кёнсу, едва он шлёпнулся на стул.

— О чём? — с недоумением уточнил Чонин, запихивая сумку под стол и блаженно вытягивая ноги.

— Издеваешься?

— Даже не…

— Чонин, пообщаться с другом можно и во время перерыва, не так ли? — немедленно одёрнул их Чондэ и смахнул с преподавательской трибуны конверт. — Мы тут как раз о тебе говорили.

— Прошу прощения? — пробормотал Чонин с ещё большим недоумением.

— Пришёл официальный ответ по поводу демо-клипа, корейской версии трека из “Призрачного Пламени”. Если помнишь, это та песня, что была на прослушивании.

— При чём тут я? — Чонин небрежно раскрыл учебную тетрадь и пожал плечами с безразличием. — Я завалил прослушивание.

— Это точно, но именно ты официально заявлен в качестве одного из двух ведущих исполнителей. Господин Шимада решил, что ты справишься.

Чонин долго пялился на расплывающиеся перед глазами линейки в тетради, но после поднял недоверчивый взгляд на Чондэ.

— Что? Но господин Шимада ведь сказал…

— Он выбрал тебя. — Чондэ с ликующим видом выудил из конверта сложенный втрое лист, развернул и положил на стол перед Чонином. Выведенное жирным “Ким Чонин” отлично было видно всем, а не только самому Чонину. — Танец и его постановка тоже на твоей совести. Думаю, тебя можно поздравить, да? Как видишь, я не напрасно верил в тебя. Твой голос…

Чонин резко поднялся с места, глухо извинился, прихватил сумку, забыв тетрадь на столе, и рванул к двери. В ушах нестерпимо звенело: “Твой голос”. Чондэ встревоженно окликнул его, но Чонин вывалился в коридор, захлопнул дверь и помчался к лестнице. Он и понимал головой, что повод для радости есть, но сердце не понимало, почему надо непременно заострять внимание на…

Он остановился на лестничном пролёте и попытался сделать нормальный вдох, но тут же вздрогнул от прикосновения к плечу и обернулся. Запыхавшийся после пробежки Чондэ вопросительно смотрел на него и пытался всучить позабытую тетрадь.

— Да что с тобой такое? Чонин, ты совсем не рад? Что случилось?

— Ничего. И я очень даже рад. По этому поводу. — Чонин стиснул зубы и отвернулся, запихивая проклятую тетрадь в сумку.

— Но? — с нажимом уточнил Чондэ, крепко сжав его запястье пальцами.

— Но это всё, чего ты хотел, да? — Чонин мрачно покосился на пальцы Чондэ на собственном запястье. — Потому что ты просто влюблён в мой голос?

— Ты очарователен. Как настоящий ребёнок. Ревновать к собственному голосу… О да, я безнадёжно влюблён в твой голос, Чонин, — с тяжким вздохом ответил Чондэ, не поскупившись на язвительность. — Но тебя самого я люблю намного больше, люблю вместе с твоим очарованием и трогательной ревностью. Даже не стану возражать, если ты пошлёшь этот проект к чёрту и решишь зарыть талант в землю. Просто…

— Просто что? — пробурчал уже спокойнее Чонин и рискнул посмотреть на Чондэ прямо. Тот быстро огляделся, убедился, что свидетелей у них нет, и притянул Чонина к себе, обнял.

— Просто я так тобой сейчас горжусь, сердце моё. Шимада всё-таки выбрал тебя. И, к слову, меня. Нам придётся петь дуэтом. А для этого…

— …придётся дополнительно заниматься вокалом и терпеть твои бесконечные замечания, — обречённо договорил Чонин, прикрыв глаза и обняв Чондэ в ответ.

— Ну что ж поделать? Зато это великолепный шанс заявить о себе и попасть на сцену. Проект ведь крупный, пусть и со своеобразной тематикой. Зато он ещё пользуется популярностью в Китае. Возможно, китайская версия…

— Замолчи.

— Но ты только подумай! — Чондэ тронул ладонью скулу и попытался заглянуть ему в глаза. — Это даёт широкие возможности тебе. Нам обоим. Если у нас получится. Но мы должны попробовать поймать удачу за хвост. Если выйдет…

— Знаю. Но это уже неважно.

— Почему? — Чондэ смотрел на него с трогательной растерянностью.

— Потому что ты сделал самое главное. Минуту назад. У тебя ещё занятие не закончилось, кстати.

— У тебя, между прочим, тоже.

— Нет, у меня как раз закончилось. Мне надо прийти в себя.

— То есть, потанцевать? Ты хотя бы дождёшься меня?

— Я всегда тебя жду. Несмотря на всю твою вредность, ты остаёшься моим любимым учителем. — Чонин слабо улыбнулся и подтолкнул Чондэ к ступенькам. — Иди же.

— Чонин… — Чондэ обеспокоенно оглянулся.

— Просто закончи занятие. Никуда я не денусь. Точно так же, как ты упёрся рогом и вознамерился превратить меня в певца… Я знаю, что не идеален. И знаю все твои сомнения. Но я не собираюсь опускать руки. Можешь сомневаться сколько влезет, только помни, что я жду. И что я не намерен отпускать тебя. Ты говорил, что выбрал чувства. Так вот, мне нужны твои чувства, и я намерен их получить. И к ответственности тоже готов. Теперь иди и возвращайся.

— И ты станцуешь для меня?.. — лукаво уточнил Чондэ, но умолк тут же, потому что Чонин порывисто шагнул к нему. Замер близко-близко, глядя в упор сверху вниз и согревая дыханием лицо Чондэ.

— Я станцую в тебе, — предельно откровенно ответил Чонин, проигнорировав смущение Чондэ. — И ты не подозреваешь, насколько велико искушение начать этот танец прямо сейчас. Поэтому… беги. Убегай, Чондэ.

— Ты всё равно догонишь.

— И всегда буду догонять. Но ты беги, пока можешь. Потому что однажды убегать ты не сможешь. И не захочешь.

Чондэ осторожно отступил, поднявшись на ступень выше, улыбнулся и покачал головой.

— Убегать я перестал ещё в тот день, когда ты удрал после итогового выступления, если помнишь. И знаешь, нам будет трудно. Ещё труднее, если всё получится с этим проектом, потому что мы оба будем у всех на виду. Но ты прав. Я хочу попробовать. Если уж я не полетел с лестницы вверх тормашками…