Репортаж Жана Клебо о подъеме стелы:
«Нет, все же без мужества людей, готовых рисковать жизнью, без их умелых, бережных рук науке не обойтись, как ни совершенна техника, которой она уже располагает!
Вчера было решено снова отправить в глубины океана отважного «Морского конька». На этом настоял только что прибывший близкий друг покойного Леона Дюкаса археолог Андре Лоншон. Он вызвался совершить погружение и провести на дне все необходимые работы, чтобы осуществить заветную мечту погибшего друга.
— Я обязан это сделать ради памяти Леона, — сказал Лоншон корреспондентам. — Он так хотел поднять эту стелу! А что будет толку, если робот повредит ее при подъеме? Мы, подводные археологи, знаем, что не только мрамор или гранит, даже бронза может ломаться после долгого пребывания в морской воде. Когда речь идет о таких памятниках, как эта стела, мы не смеем ими рисковать.
И вот сегодня они отправляются в глубины океана — Лоншон и его спутник, молодой археолог Марсель Сево, вызвавшийся быть вторым аквалангистом.
Надо ли говорить, какое требуется незаурядное мужество для того, чтобы занять место в узком отсеке подводного кораблика, в котором недавно нашли себе гибель два твоих товарища.
— У меня было такое ощущение, что я ложусь в уже использованный однажды гроб, — признался мне немножко захмелевший Андре вечером, когда мы праздновали его победу.
Но утром перед погружением он держался великолепно, как и Марсель Сево, молчаливый крепыш, отвечающий на все вопросы корреспондентов только широкой улыбкой и односложными: «Да… Нет…»
Море любит отважных! Все мы видели на экранах телевизоров, как Джон Шеллер вывел «Морского конька» точно к цели, как открылся люк и один за другим в серебристом облачке из пузырьков воздуха из него выбрались отважные аквалангисты. Андре демонстративно несколько раз топнул ногой по дну, рискуя поднять илистую муть, — первый человек, вступивший через много веков на землю легендарной затонувшей Атлантиды.
Миллионы людей на всех континентах, притаив дыхание, следили, как аквалангисты подплыли к стеле и начали закреплять вокруг нее трос. Лоншон не удержался, осторожно расчистил от морских обрастании кусочек древнего памятника и восторженным жестом передал нам свое восхищение тем, что увидел пока еще только он один. Но скоро найденными сокровищами смогут полюбоваться все!
Мы видели, как трос был надежно закреплен. Аквалангисты вернулись в свой кораблик, и «Морской конек» ушел на поверхность.
Загадочная древняя стела осталась снова одна, в окружении прожекторов и не сводивших с нее своих электронных глаз телевизионных камер…
Мы увидели, как трос натянулся… Я уверен, в этот миг сердца миллионов телезрителей бились в унисон!
Трос натянулся сильнее. Не повредит ли он стелу, не сорвется ли?! Но вот выхваченная из своего долгого плена древняя стела начала подниматься!..
Все быстрее и быстрее! Вот она уже вознеслась к поверхности, исчезая из наших глаз.
Теперь включили камеры, установленные на борту «Наяды». Мы увидели тихое, спокойное море, сверкающее в лучах яркого солнца, и трос, уходящий в его глубины… Трос натянулся, а вместе с ним до предела напряглись и наши нервы…
И тут вода заклокотала, словно вскипела…
И заветная стела вынырнула из глубин океана на солнечный свет, которого она не видела уже тысячелетия!
Я уверен: в этот момент у всех телезрителей вырвался на разных языках единый вскрик облегчения и ликования. Такие моменты навсегда остаются в истории!»
Из письма Андре Лоншона своему другу, английскому археологу Ричарду Лойку:
«…Столько трудов и хлопот, столько усилий, и все оказалось блефом! Честное слово, я чувствую себя так, словно мне набили морду. Думаю, ты поймешь меня, уж больно все получилось глупо. Зачем мы рисковали жизнью? За что погибли Леон и Жорж?
Сомнений не остается. Я сам все проверил. Мне подобрали в архиве и письма этого проходимца, и вырезки из газет того времени. Изучил я и сделанные им рисунки: стелы, несомненно, те самые.
Сильванус вывез их из джунглей Кабаха весной 1854 года. Нанятые им восемнадцать индейцев в упряжке из лиан дотащили стелы до моря и погрузили на испанское судно «Реввека». Стелы везли прямо на палубе, даже не удосужились спрятать в трюм или хотя бы покрепче принайтовать. Когда они попали в шторм, все жалкие канатики, конечно, полопались, и стелы ушли на дно.
А «Реввеке» повезло, она благополучно добралась до Гибралтара — жаль. Если бы она затонула вместе со стелами, мы бы наткнулись на ее обломки и наверное, поняли, откуда взялись на дне океана каменные стелы с барельефами в лучших традициях древних майя…
Да, история глупая, но, к сожалению, неновая. Вспомни галеру, остатки которой раскапывал Кусто на дне возле Махдии. На ней еще до нашей благословенной эры почтенные древние римляне везли мраморные колонны, украденные ими без зазрения совести у еще более почтенных и древних греков. Шестьдесят колонн, статуи, мраморные плиты — они украли целый храм в разобранном виде! Неудивительно, что Посейдон возмутился такой наглостью и отобрал у них краденое.
А славные испанские «просветители» — монахи, оставившие несожженными от всей литературы древних майя лишь три книги?!
А ваш достопочтенный лорд Эльджин, укравший великолепнейшие статуи и фризы Парфенона и утопивший их возле Антикиферы? К счастью, хоть часть из них удалось поднять потом со дна. Там же образовалось целое кладбище древних статуй — все с кораблей, разбившихся тут на скалах во время штормов, все украденные откуда-нибудь. И ты сам видел, когда мы ныряли там со Стадиасом что большинство утопленных статуй не валяются на дне как попало, а стоят аккуратненько, словно надгробные памятники — точь-в-точь как наши злополучные стелы! Полное впечатление, что их не обронили на дно невзначай во время шторма, а специально расставили на площади какого-то древнего города, поглощенного морем. Но там-то, ныряя у Антикиферы, все прекрасно знали, что никаких погружений древних городов тут не было, эти древности попали на дно с тонувших кораблей. А здесь, в Атлантике?
Не один Морис подумал, что там прячется под водой целая затонувшая страна. И конечно, когда он наткнулся на эту злополучную стелу, то, вполне естественно, возликовал: ага! Я на верном пути! Что бы ты подумал на его месте?! А тут и вторая стела! И все вокруг наперебой загалдели: «Атлантида! Атлантида! Он нашел Атлантиду!» Даже геологи, обычно такие осторожные, подтверждают, что тут были погружения суши уже в историческое время. И спор уже идет лишь о том, какую часть затонувшей Атлантиды Ксавье обнаружил и в каком стиле творили скульпторы легендарных атлантов… Как не поддаться этому гипнозу!
Этот Сильванус обокрал человечество дважды: первый раз — когда варварски выломал чудесные стелы из парадной стены «Дворца тысячи масок» в Кабахе, а второй — так безжалостно и нагло убив наши надежды найти, наконец, Атлантиду. Ну что же, доставали мы стелы с таким трудом со дна, пожалуй, все же не напрасно. Будет только справедливо вернуть краденое обратно. Ведь дыры в фасаде «Дворца тысячи масок» зияют до сих пор, как незарубцевавшиеся раны. И в скольких музеях мы видели с тобой печальные извещения: «Тогда-то и тогда-то эту стелу (или барельеф) — из Копана (или Йашчилана, или из другого древнего города) — похитили неизвестные преступники».
А ты, чудак, еще мечтаешь найти легендарное Эльдорадо. Если оно и существовало когда-нибудь, искать его сокровища надо не в джунглях Южной Америки, а в роскошных апартаментах миллионеров Америки Северной. По мне уж лучше бы они утонули! И честное слово, старина, я даже радуюсь, что мы не нашли Атлантиды: на дне океана она будет сохраннее…
Впрочем, дельцы уже нажились и на нашей неудаче: духи в хрустальном батискафе, ароматичное мыло — «из пены рожденное». Говорят, на Бродвее уже срочно репетируют новенькое ревю «Пробуждающаяся Атлантида», в котором примут участие сразу пятьсот голых красоток, изображая наяд.
