Он чуть вышел наружу, ненадолго притормозив, и спросил:

- Ничего? Ха! Ничего? Даже никакой пластиковой штучки не засунул?

Я обычно в одиночку с игрушками правда не балуюсь.

- Ну, разве что палец или два.

В темноте его усмешка показалась мне еще притягательнее:

- Так-так, поподробнее, пожалуйста.

Я хотел с умным видом расписать, какие они длинные, тонкие и прилагались к моей руке. Но тот явно ждал чего-то более возбуждающего.

- Я лежал на постели, широко раскинув ноги, и дрочил, одновременно трахая себя пальцами. Сначала одним, но этого оказалось недостаточно. Тогда я прибавил второй. - Пальцы Лавинга вновь двинулись внутрь, словно давая понять, что тот настроен на следующую часть, поэтому я произнес вслух: - И представлял, что это ваши.

Он наградил меня поцелуем, долгим, тягучим и горячим. А потом уткнулся носом в мою шею, слегка прикусив кожу:

- Не могу перестать думать о том, чтобы сделать тебе фистинг. Знаю, сегодня, скорее всего, не получится. - Он впихнул пальцы так глубоко, что дальше уже некуда, вырвав у меня судорожный вдох. - Но я хочу быть в тебе, Ро. Постоянно вспоминаю тот толстый пенис в твоей заднице. Как ты стонал и охал. Вскидывался, бился в конвульсиях. Я хочу, чтобы ты все это проделал опять, но только с моей ладонью внутри. С моей рукой.

Я потянулся вниз и придержал его руку, чтобы не мешала говорить:

- Вот жополюб. У меня ведь тоже член есть. Не забыли?

Он с притворным удивлением поглядел на мой пах:

- Господи, боже мой. А я и не знал. - Но когда я попробовал сместиться, он дернул меня обратно. – Лежи смирно. Сейчас я все выясню.

Выяснение проводилось, в основном, ртом. Встал у меня в рекордный срок – даже не ожидал от себя такого, - хотя кончить снова пока не удавалось, вот Лавинг и посасывал мой торчащий петушок, будто леденец на палочке, одновременно продолжая попытки растянуть мне задницу. Впрочем, так далеко, как в ту ночь, ему не удалось зайти. Отвоевывая себе постепенно по полдюйма, свободной рукой он сильно щипал меня за соски - ну очень сильно, - чем каждый раз вырывал у меня стенания и выкрики: “Черт! Черт!”. Впрочем, довольно скоро они превратились в нескончаемый поток сладострастных воплей: «Черт, да! О, да! Черт, да! Трахните меня. Вот так… О, боже… Да!». Теперь я отчетливо чувствовал, что костяшки его кулака задевают меня уже почти внутри, истерзанные соски распухли, а член каменно затвердел от действий горячего рта. Когда Лавинг наконец отпустил мою плоть, я откровенно просительно посмотрел на него и встретил его ответный взгляд, тяжелый и темный.

- Ты такой ненасытный, - сказал Лавинг. - Рука упорно толкалась в меня. – Просто дьявольски ненасытный. Ты ведь согласен на все, что я с тобой сделаю, да. И тебе это понравится.

- Черт, да, - прошипел я со стоном, подкидывая бедра. - Ох, черт, какие же у вас классные пальцы.

Тот повертел ими во мне:

- Выходит, ты тоже жополюб? Или мне прекратить и лучше заняться членом?

- Распашите мою задницу, - взмолился я, выгибаясь. – Давайте, вставьте мне. Тащите сюда тот чудовищный искусственный пенис. Черт, давайте же, Лавинг. – Взгляд стал строгим, словно напоминал: «Трэвис». Но, тем не менее, я не собирался идти у него на поводу. Даже во время нашей игры. Только еще выше вскинул бедра. - Прошу, мистер Лавинг. Ох, пожалуйста, мистер Лавинг, пожалуйста, засуньте в меня тот большой фаллос.

Лавинг прикусил мне губу, и я понял, что победил. Так вот, тот тоже воодушевился идеей. Вынув пальцы, пересек комнату, покопался в выдвижном ящике и извлек упомянутое необъятное чудовище на свет. И оно совсем скоро будет во мне! Я дрожал от предвкушения.

Лавинг вернулся к кровати, держа ничем не смазанное дилдо. Поднес к моему рту, и я раскрыл клюв, точно голодный галчонок. Оно было таким огромным, что у меня заныли от напряжения губы, но я растянул их, как мог, и впустил его до самой глотки. Я смотрел на этого монстра и мычал, пока Лавинг самозабвенно трахал им мой рот. Черт, прямо по-настоящему трахал. Видать, с того самого первого раза хотел этого, не меньше, чем я сам.

Наконец, вытащив игрушку, Лавинг стал наносить гель. Я наблюдал за ним и, когда он нацелил её на меня, широко развел ноги. Но стоило той вторгнуться внутрь, меня затрясло.

- Тихо. - Он не спускал глаз с моего ануса, продолжая проталкивать штуковину дальше. Я задыхался, стараясь уступить давлению и лучше расслабиться. Лавинг поцеловал мое бедро с внутренней стороны. - Молодец, Ро. Ты сможешь.

В заднице жгло как в аду, но я не сдавался. Едва только пенис проник в меня на несколько дюймов, Лавинг на минуту приостановился, чтобы дать моему сфинктеру привыкнуть. Я тяжело дышал и поскуливал, а когда движение возобновилось, застонал в голос.

- Вот так, хорошо. Прими его, Ро. Прими этот огромный член в себя. Вообрази, что это моя рука. Вообрази, что в тебе мой кулак.

Я выгнул спину, гортанно хрипя. И увидел. Увидел, точно наяву, смог даже почувствовать скребущиеся во мне костяшки, повороты запястья. Лавинг засовывал его все глубже. И глубже. Мое нутро было заполнено до отказа. Я едва дышал, исторгая какой-то сумбурный пьяный лепет. Язык распух. Я попытался выговорить имя Лавинга, но оно опять застряло у меня в горле.

- Трэвис, - шептал он, облизывая мое ухо. - Трэвис. Скажи это. Трэвис. Трэвис. Скажи: Трэвис.

- Трэвис, - нечленораздельно произнес я и застонал. – Ох-х-х, Трэвис-с-с, о, о, о, oх-х-х!

Лавинг укусил меня за мочку уха:

- Вошел. На всю длину. Край упирается в промежность. - Он постучал по основанию, от чего я чуть до потолка не подпрыгнул. – Точно такие ощущения будут и с моей рукой. Рукой, Ро.

По моим щекам катились слезы. Хотя я не плакал. Просто меня до предела растянули. Но мне было так хорошо. Так хорошо, так хорошо, так хорошо хорошо…

Он трахал меня этим искусственным членом медленно, очень медленно, и в том же ритме толкался ко мне в рот языком, глотая мои всхлипы и мычание. Я отдался на его власть, отдал себя без остатка, впуская всюду, куда он пожелает. Я изо всех сил старался избавиться от того гадкого, что разбередила Кайла, пытался оттолкнуть это, вырвать с корнем, но оно продолжало возвращаться и возвращаться. Однако теперь я чувствовал, что у меня есть, кому все это отдать. Лавингу.

Трэвису. Я отдам это Трэвису.

Плохое имеет свойство возвращаться. Но этого можно избежать. Пусть ненадолго. И я вручил свои низменные инстинкты Трэвису, извращенцу Трэвису Лавингу, который ничего не знал ни об овцах, ни о земле. Который иногда слишком много говорил, но я находил это даже плюсом. Вручил ему в тот момент, когда он начал двигать во мне своей секс-игрушкой, посасывая мою нижнюю губу. Я погрузился в собственный мир, отгородившись от всего; мне хорошо, пока мозг свободен от мыслей.

А потом я взорвался и полетел, свободно полетел в темноту. Я парил, постепенно дрейфуя туда, откуда начал. Когда я разлепил веки, Лавинг смотрел на меня со странным выражением лица, однако, поймав мой взгляд, улыбнулся.

Поцеловал в лоб. Затем встал с постели и отошел. Я не мог пошевелиться. Ну, почти, только одним мизинцем, и легкие работали. Но это было что-то...

Я даже не заметил исчезновения пениса, пока Трэвис не поднял мои безвольные, как вареная лапша, ноги и не начал обтирать мне задницу губкой. В тот момент я и почувствовал, что там все натерто и воспалено.

- Прости. Я не должен был так увлекаться, - виновато сказал он.

Мне хотелось ответить, что я всем доволен, но только и выдал, что невнятное:

-М-м-м.

Он склонился и снова поцеловал меня:

- Ну как, тебе лучше, чем когда мы встретились на пастбище?

- М-м-м. Хм-м.

Я решил, что он еще раз поцелует, но тот лишь ткнулся носом в щеку. Его губы подвинулись к моему уху, будто он собирался что-то сказать. А в следующую секунду, казалось, уже передумал и вновь принялся счищать сперму с моего живота. Хорошо хоть не пытался накормить ею. Наверняка она бы просто вытекла изо рта. Закончив, он перевернул меня на бок, улегся сзади и обнял.