Она все бежала и бежала. Бобе приходилось нырять под низкие навесы, перепрыгивать кучи мусора и дымящиеся кострища нищих. Но еще через несколько минут он начал настигать ее. Воровка была маленькой и быстрой, и она знала, куда бежала по Мос Эспа.

Боба был сильнее.

И мандалорианский шлем был тяжел, и ей трудно было его нести. Он видел это по тому, как она прижимала его к боку. Один раз она почти уронила его, и Боба подумал, что, наконец, получит шлем обратно. Он протянул руку, он почувствовал шершавую поверхность ее грязной спецовки и плавный изгиб шлема…

С криком она дернула шлем к себе, прижимая его к своей худой груди. Она круто повернула и побежала в здание. Боба следовал за ней по пятам.

Он не задержался, чтобы посмотреть, куда он направляется. Иначе, он мог бы передумать. Здание было просто оболочкой. Хилые деревца тянулись друг к другу, образуя вход. Оторванный кусок одежды висел перед ним, как брошенная занавесь.

Но Боба не собирался останавливаться. Он гнался за ней. Секунды спустя он нырнул в темноту.

Он остановился, переводя дыхание. Поднял голову, прислушиваясь. Он слышал чье‑то еще затрудненное дыхание.

Девчонка.

— Я знаю, что ты там, — сказал он. Он был так зол, что не остановился подумать, что бы сделал его отец в таком месте. Наверное, не то, что сделал Боба.

Не глядя по сторонам, он выставил вперед руку. Затем он шагнул вперед.

Что‑то мягкое коснулось его ноги. Он отошел, думая, что это кусок грязной одежды в проходе.

Это было не так. Он и глазом моргнуть не успел, как руки закрыли ему глаза. Другие руки схватили его за лодыжки, дергая вниз.

— Эй!

— Ни слова, чужак.

Он напрягся, поднимая руку, чтобы ударить. И тогда он почувствовал у горла что‑то холодное.

Нож.

— Если дернешься, ты — покойник, — сказал кто‑то тихо.

Боба глубоко вздохнул, заставляя тело расслабиться. Руки ощупали его до низу, скользнули в карман и приблизились книге.

— Что‑то есть!

Не раздумывая, Боба начал вырывать ее обратно. Ледяное лезвие сильнее прижалось к его горлу. Боба собрал всю свою волю, чтобы остаться неподвижным.

— Что это? — прошептал кто‑то.

— Книга.

Первый издал презрительный звук: "Книга? Кому нужна книга? Избавься от нее!"

— Дай ее мне! — Боба узнал голос воровки. — Если бы ты прочитал хоть одну книгу, Мурзз, у тебя между ушей могли бы появиться мозги.

Он услышал возню драки, затем приглушенный возглас, затем снова голос девчонки.

— Ого! Посмотри‑ка! — На этот раз голос не был подозрительным, только восхищенным. — Давайте посмотрим, что еще у него есть!

Еще больше маленьких рук начали шарить по его карманам, манжетам, даже ботинкам. Но больше ничего не нашли.

— Я бы избавил вас от кучи неприятностей, — свирепо подумал Боба — Если бы вы меня отпустили.

Он всматривался в темноту, что окружала его. Он моргнул. Глаза начинали привыкать к темноте. Он различил рядом размытую фигуру, стоящую на коленях — того, кто держал нож у его горла. Вокруг него двигались две, нет, три другие фигуры поменьше.

Никто из них не был похож на девчонку. Он щурился, но все равно не видел ее.

Но слышал.

— Продолжайте искать! — скомандовала она из тени. — Кем бы ни был этот парень, у него есть кое — какие интересные вещи. Очень интересные.

Маленькие пальцы плясали по щекам Бобы, лезли в его уши и рот.

— Они ищут драгоценные камни, — подумал Боба. — И золотые зубы.

Он лежал неподвижно, ожидая пока один из пальцев не проник в его рот. Тогда он укусил. Сильно.

— Ааааай!

Фигуры бросились от него в комнату, похожую на пещеру. Боба схватил руку у своего горла. Он вывернул ее, пока не услышал стон и мягкий стук металла о землю. Боба ударил вслепую. Он почувствовал, как его рука шлепнула кого‑то маленького, и тот растянулся на земле. Боба вскочил на ноги, хватая того, кто упал рядом с ним.

— Йгаба, помоги!

— Тихо! — сказал Боба. Он еще раз дернул фигуру. Сквозь тьму он увидел маленькое худое лицо, тонкие, как спички, руки и растрепанные курчавые черные волосы, похожие на дым.

Всего лишь ребенок. Он тоже был намного меньше и моложе Бобы.

Боба почувствовал прилив жалости. Но потом он вспомнил холодное прикосновение лезвия к его горлу. Он взглянул вниз и увидел серебристый блеск рядом с ногой. Крепко держа мальчишку, Боба наклонился и схватил лезвие. Он свирепо посмотрел в тень.

— Отдайте мой шлем, — крикнул он. — Или…

— Или что?

Это была девчонка. Сейчас он видел достаточно хорошо, чтобы узнать ее, пока она шла к нему. Она держала маленький пластиловый фонарь и включила его. Яркий свет заполнил комнату. Боба прикрыл лицо. Маленький мальчик рядом с ним начал вертеться и попытался освободиться.

— Ты его не тронешь, — продолжала девчонка. Она пристально смотрела на Бобу глазами сверкающими и пронзительными, как свет от фонаря. — Ты не такой, как мы.

Не такой как мы. У нее это прозвучало как вызов. Боба взглянул на нее и сказал: "Да, не такой. Я не вор".

— Да ну? — Девчонка холодно улыбнулась. Она держала мандалорианский шлем — его шлем — и книгу. Его книгу. — Тогда где ты взял это? И это?

Боба смотрел на нее так же холодно.

— Они мои.

Мальчишка рядом с ним начал хныкать. Боба посмотрел вниз на него. "Тихо", — прошептал он.

Боба посмотрел на лезвие в своей руке, потом на девчонку. Он увидел, как на ее худом лице промелькнула тревога.

Тревога? Или, может быть, страх?

"Страх — твой друг, если это страх твоего врага", — обычно говорил отец.

Но было непохоже, что девчонка боится Бобу. Она продолжала вызывающе смотреть на него. Он видел, как она бросила быстрый взгляд на мальчишку, которого удерживал Боба.

Она не боится меня, подумал Боба. Она боится за него.

— Верни мои вещи, и я отпущу его, — сказал Боба. — Видишь?

Он держал лезвие, затем убрал его за пояс.

— Я хочу только то, что мое.

Нотка отчаяния закралась в его голос. Не потому, что он боялся, хотя, конечно, он боялся. Только дурак никогда не боится.

Я не могу потерять их. Он почувствовал холод под ложечкой, как будто кто‑то держал там нож. Это все, что у меня осталось от него.

— Твое? — Девчонка горько усмехнулась. — Не верю, хотя…

Она шагнула к нему. Боба мельком увидел, что позади нее остальные дети неподвижно наблюдали.

— Ты должно быть очень умен или везуч, чтобы заполучить в свои руки боевой мандалорианский шлем, — продолжала она. — Мы всегда ищем умных новобранцев. И везучих.

Боба тряхнул головой.

— Мне не интересно. Я работаю один.

На худом лице девчонки медленно появилась жесткая улыбка.

— Тогда ты не долго протянешь на Татуине, — сказала она. — И тебе потребуется вся твоя удача.

Она медленно подняла руку. Ее кисть сжалась в кулак. Остальные дети сделали то же. Боба смотрел на них. Их кулаки раскрылись, как будто расцвели ядовитые цветы. Они держали руки поднятыми, ладонями наружу, так, чтобы Боба мог видеть.

В центре каждой ладони был глаз. И каждый смотрел на Бобу Фетта.

ГЛАВА 6

— Что… Что это такое? — запинаясь, спросил Боба.

— Глаза нашего господина, — холодно ответила девчонка, которую звали Йгаба.

— Господина?

Не говоря ни слова, девчонка повернулась и пошла в темноту. Боба уставился ей вслед смущенный и обессиленный. Мальчик рядом с ним жалобно завопил. Боба посмотрел вниз пристыжено — он почти забыл про него.

— Йгаба! — крикнул мальчик. Девчонка шла не оглядываясь. — Йгаба, пожалуйста, подожди!

Боба чувствовал себя виноватым. Он окаменел от мысли об этих глазах лишенных век. Он чуть — чуть ослабил руку, державшую мальчика.

Но этого хватило. С пронзительным смехом мальчик выдернул руку. Он выскользнул из захвата Бобы и радостно побежал за остальными. Боба застонал и побежал следом.