Но мне также очень многое не нравится в Америке, и я об этом также пишу в этой книге. Так, мне не нравится то, что американцы до сих пор не пользуются метрической системой мер, количество лекарств и процедур, которые прописывают американские врачи, и дикий объем рекламы еды и лекарств на экране телевизора. Мне не нравятся короткие американские отпуска, постоянная тревога о личной кредитной истории и фанатичный трудоголизм среднего американца. Мне не нравится американская уверенность во всем и слишком уж постоянная жизнерадостность, зацикленность на здоровом образе жизни в сочетании с неимоверным количеством толстых людей, которых я вижу каждый день на улицах американских городов.
Мне очень не нравится американская внешняя политика и то, что средний американец не обращает на нее особого внимания. Мне не нравятся высокие штрафы в США и количество сахара, которое американцы кладут почти во все продукты. Мне не нравится слишком прямо понимаемая политкорректность и американская страсть к сопроводительным письмам, постоянному переписыванию и рассылке своего резюме и формализации простого человеческого общения. Мне не очень нравится американская привычка все планировать на годы вперед и постоянно сверяться с этими планами. Мне не нравится, что традиционный футбол воспринимается многими американцами как вид спорта для девочек-школьниц…
Мне совершенно не симпатична американская традиция приносить с собой пищу и есть практически везде – от рабочего места до школьного класса, от медицинского офиса до модного магазина. Иногда создается такое впечатление, что американцы рождаются со стаканчиком кофе и сэндвичем (гамбургером) в руках. Меня также не привлекает американская привычка есть руками многие виды пищи – пицца и сэндвичи, гамбургеры и чипсы, разного рода мексиканские, африканские и азиатские блюда поедаются без столовых приборов. Мне очень не нравятся проявления расизма в США, хотя я за четверть века жизни в этой стране ни разу не сталкивался с ними лично. Меня категорически не устраивает то, что американские власти идут на нарушение Конституции и устраивают, скажем, массовые прослушки телефонов.
Мне не очень нравится, что на большей части территории США нельзя носить меховые вещи, так как на тебя в лучшем случае будут смотреть косо и неприветливо. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что американские женщины одеваются подчеркнуто скромно и по-деловому, а любую иностранку сразу видно в толпе. Мне очень не нравится так называемый американский стиль мужской стрижки, с которым ходит как минимум каждый третий американец. Мне не нравится, что критику их работы и ее результатов американцы воспринимают очень лично: критиковать чью-либо работу в США значит критиковать его самого. Мне не очень нравится, что отношения подчиненных и начальников весьма формализованы и совершенно не допускают дружеских проявлений. Мне очень не нравится качество дорожного покрытия в Вашингтоне и Нью-Йорке. Я не понимаю, почему в столице самой богатой страны мира такое убогое метро.
Список того, что я люблю и не люблю в Америке, можно, наверное, продолжать бесконечно. Часть того, что я перечислил выше, – проявление бытовой культуры или отголоски прошлого, времени, когда исторически формировалась эта страна. Однако за всеми этими проявлениями так или иначе стоит фундаментальная, глубокая и очень замысловатая система ценностей. Если хотите, того, что в последнее время в России стали называть словом «скрепы». О некоторых из них, наиболее, на мой взгляд, фундаментальных, я и буду говорить в этой книге. Конечно, Америка – не рай земной и тем более не ад. Это большая, очень сложная и разнообразная, многоликая страна с замечательным, открытым и трудолюбивым народом. Которая, повторю, во многих своих аспектах сильно отличается от России.
Когда я начинал работу над этой книгой, я спрашивал у довольно большого числа американцев, во что они сами верят. Точнее, во что, по их личному мнению, верит большинство граждан этой страны. Я упорно задавал этот вопрос разным людям – профессорам и политикам, таксистам и врачам, офисным работникам и бездомным, журналистам и программистам, адвокатам и спортсменам, полицейским и дипломатам, заводским рабочим и менеджерам магазинов… Конечно, мой опрос не имел никакой научной основы и ни в коей мере не является репрезентативным социологическим материалом. Мне было просто интересно послушать мнение самых разных, часто просто случайных, незнакомых американцев о том, что они думают по этому поводу.
К некоторому моему удивлению, многочисленные ответы, которые я собрал за несколько месяцев, уложились в основном в несколько простых пунктов. Так, по мнению моих невольных респондентов, американцы более всего верят в индивидуализм и личную ответственность человека за все, что случается в его жизни. Каждый отвечает за себя. Я также увидел, что большинство опрошенных мною американцев верят в «американскую мечту», то есть в то, что каждый может преуспеть, если приложит достаточно много сил и умения для этого. Кто не преуспел – тот не преуспел по одной простой причине: не старался достаточно сильно, упорно и последовательно.
Американцы фанатично верят в личную свободу и независимость. В персональную свободу добиться успеха и в персональную свободу успеха не добиваться. В свое право работать ради хорошей жизни и в свое право не работать, а жить, если хотите, бомжом. Общество в США не несет никакой ответственности за успех или провал того или иного отдельного американца или даже части американского общества. Однако – как добавляло большинство моих собеседников – человек обязан помогать и поддерживать тех, кто не достиг успеха и находится в тяжелой жизненной ситуации. Но делать это надо не напрямую, а через всякого рода фонды, пожертвования, религиозные и другие организации гражданского общества.
Американцы верят в то, что счастье и преуспевание в жизни связаны с материальными богатствами, а отнюдь не сводятся к душевному комфорту и спокойствию, хотя это тоже немаловажно. Конечно, материальные блага – не единственное условие счастливой и благополучной жизни, но это обязательное ее условие. Тут не должно быть никакого лицемерия. Хороший дом и хорошая высокооплачиваемая работа, качественная еда и чистый воздух, хорошая медицина и эффективные лекарства, чистая питьевая вода и обеспеченная старость, хорошие дороги и разнообразные развлечения – все это является условием счастливой жизни.
Однако, например, хорошее образование многими американцами не считается совершенно обязательным условием счастья. Тут важнее качественная работа и настойчивость, настойчивость, настойчивость… Плюс вера в свои силы и большое трудолюбие. При этом образование тоже крайне важно: американцы верят, что почти каждого можно научить делать хорошо почти любую работу, но образование дает гибкость и мобильность, что гораздо важнее, чем привязка к одному-единственному, пусть и любимому делу в жизни. Образование дает свободу и повышает конкурентоспособность человека. А это уже важное условие жизненного успеха и, соответственно, счастья. И, конечно, семья.
Судите теперь сами, насколько сильно в своих жизненных постулатах американцы отличаются от россиян. Какие ответы на мои вопросы дали бы последние? Надо признать, что американцы все же плохо знают Россию. В советские времена СССР был главным военно-политическим врагом США. Он также был, безусловно, глубоко суверенным государством, на политику которого Запад, тем более США, могли оказывать лишь микроскопическое влияние. Между Америкой и СССР шла непримиримая идеологическая война, однако парадокс заключался в том, что простые американцы относились с большой симпатией к простым советским гражданам, справедливо или нет считая их жертвами коммунистического строя. Отношение американцев к власти в СССР не распространялось на граждан этой страны.
После распада СССР, как мы все помним, наступил период политической эйфории и романтизма, когда казалось, что две главные страны прошлого века станут ближайшими стратегическими союзниками, а их системы ценностей неизбежно дополнят и обогатят одна другую. Но этого не произошло. Взаимоотношения между двумя странами постепенно начали напоминать американские горки с их стремительными взлетами и неожиданными падениями. Со временем стало очевидно, что двум странам будет очень нелегко достичь стратегического союза. Но отношение простых американцев к россиянам, как показывали все без исключения опросы того времени, продолжало оставаться неизменно положительным, дружеским и доброжелательным.
