Самый первый свой звонок майор фон Круге почему-то сделал в провинциальный немецкий городок Бранденбург, чтобы поговорить с неким Вильгельмом Кубе. Имя Вильгельма Кубе в тот момент Василию ничего не говорило, он не знал этого человека, не понимал, почему Курт фон Круге решил с ним поговорить! Тем более, что разговор, по мнению Василия, оказался совершенно несерьезным и беспредметным, это был пустой треп двух старых друзей о былых встречах, рыбалках, знакомых. После этого никому ненужного звонка разговоры фон Круге по телефону пошли предметными и интересными. Но следует отметить, что сам фон Круге был чрезвычайно доволен результатами этого телефонного разговора.

   В то время вся власть в оккупированном Минске и в его окрестностях все еще принадлежала немецким военным, а именно командующему частями обеспечения и тылом группы армий "Центр" генералу от инфантерии Максимилиану фон Шенкендорфу. Поэтому, пару раз переговорив с кем-то по телефону, майор Курт фон Круге поднимался со своего кресла и отправлялся в кабинет этого генерала, решать кое-какие вопросы. Видимо, Абвер был в неплохих отношениях с этим тыловым генералом, так как майор фон Круге оба раза возвращался вполне удовлетворенным!

   К вечеру этого дня в результате всех этих контактов, встреч и переговоров Василий, как представитель Абвера, в свое распоряжение получил половину большого трехэтажного особняка в Минске. Этот особняк был расположен в трех шагах от здания, в котором со временем должен был разместиться Главный комиссар Главного комиссариата округа Белорутения, в недавнем советском прошлом здании ЦК КП Белоруссии. Особняк был большим по метражу своих помещений, поэтому генерал от инфантерии Максимилиан фон Шенкендорф решил в этом особняке разместить две организации, Абвер и РСХА, которые остро нуждались в рабочих помещениях в Минске. Если фон Круге уже определился, кому именно работать в этом особняке, то РСХА с этим вопросом особо не спешило, поэтому уже лично перед Васькой встала серьезная проблема.

   Особняк нуждался в срочном ремонте, а главное, в перестройке. Его нужно было бы так перестроить, чтобы сотрудники обеих организаций были как бы полностью изолированы друг от друга. Они не должны были бы общаться ни в рабочее время, ни на досуге, не видели бы друг друга при входе и выходе. Начать ремонт этого особняка, деньги на это у Абвера уже имелись и, как сказал фон Круге, ремонт и перестройку можно было начинать хоть бы вчера, но Васька хорошо понимал и то обстоятельство, что он не может начать ремонт и перестройку особняка одной только половины особняка! Чтобы не терять зря времени, Васька по приезду в Минск занялся поиском архитектора, который мог бы заняться проектированием перестройки особняка, а также начал искать бригадира, которому можно было бы поручить эту работу по ремонту и перестройку особняка.

   Для своего личного размещения Василий был вынужден снять временную квартиру у одной сварливой минчанки, в этом деле ему, разумеется, помог Семен Нечипоренко, который и сам разместился в одной из задних комнат этой же квартиры. Сварливую минчанку звали Катерина Васильевна, ей совсем недавно исполнилось шестьдесят лет. Она была российской дворянкой в десятом колене, ее дворянский род поставлял мужчин кавалеристов российской империи. Катерина Васильевна была замужем, ее мужем был красный генерал, который верой и правдой служил Советскому Союзу. Он сейчас командовал корпусом РККА на дальневосточной границе СССР. Совершенно случайно незадолго до начала войны Катерина Васильевна приехала в Минск, чтобы продать эту квартиру, а затем с некоторыми вещами, дорогими ее сердцу, вернуться к мужу и к подросшим сыновьям на Дальний Восток.

   Когда началась война, то Минск на ее седьмой день был оккупирован немцами, Катерина Васильевна осталась без средств существования, но с пятикомнатной квартирой. Она с радостью приняла предложение Семена Нечипоренко о поселении у нее в квартире немецкого офицера с ординарцем, как ни как пятьсот марок в месяц снимали вопрос о ее голодном существовании. Эта женщина имела честный и открытый характер. Она, совершенно не стесняясь своего квартиранта, офицера оккупанта, часто и громко прямо при нем высказывалась по поводу того, как это могло случиться, чтобы такая образованная нация, как немцы, вдруг превратилась в нецивилизованных оккупантов.

   Но эти высказывания и критика оккупационных властей Минска обычно происходила по вечерам, когда донельзя усталый Василий возвращался в квартиру поздно вечером или даже ночью. Одним словом, в квартирном вопросе у Василия сложился определенный status quo, у него было, где провести ночь, а утром его иногда кормили неплохим завтраком. Главное же заключалось в том, что Катерина Васильевна часто с улиц и рынков города приносила очень ценную и интересную информацию.

   В двадцатых числах июля Василию, при помощи фон Круге, разумеется, удалось все-таки выяснить, какой именно отдел РСХА должен занять вторую половину его особняка. Это была небольшая группа реферата VI Zed 6-го Главного управления РСХА, разведслужбы СД. Василию удалось по телефону связаться и переговорить с руководителем этого реферата штурмбанфюрером СС Вальтером Куреком. Тот подтвердил, что часть людей его реферата будут работать в Минске, но штурмбанфюрер, оказывается, еще не знал, что его реферату уже выделен особняк для размещения сотрудников в Минске.

   - Господин штурмбанфюрер, все дело в том, что мои люди должны приступить к работе с первого сентября, а особняк нуждается в существенной перестройке. Перестройка может занять очень много времени! К тому же нам необходимо сделать так, чтобы наши сотрудники встречались бы и не знакомились бы ни по работе, ни на досуге!

   - Господин майор, а мне нравится этот ваш подход к решению проблемы с перестройкой! Было бы замечательно, чтобы наши отделы работали бы совместно, а их сотрудники ничего бы не знали об этом! Это ваше предложение я обязательно доложу руководству, а чтобы дело не стояло на месте обязательно отправлю к вам своего представителя, который будет уполномочен решать вопросы по перестройке и ремонту, а также вопросы по финансированию производимых ремонтных работ.

   К этому времени Василий уже нашел архитектора, коренного минчанина, который был молодым, но талантливым архитектором. Помогла ему в этом, разумеется, Катерина Васильевна! Когда Васька утром одного дня посетовал своей домохозяек на то, что никак не может найти архитектора для перестройки своего будущего особняка, та, молча, выслушала его сетования, но ничего не предложила. Когда вечером этого же дня Васька вместе со своим Семеном вернулся на квартиру, то Катерина Васильевна представила ему очень стеснительного молодого человека в очках, сказав:

   - Это молодой, и талантливый архитектор. Его зовут Дима Осипов!

   Если в начале разговора Дима не мог собраться и понять, что же именно от него хочет этот немецкий офицер, то к концу вечера он уже свободно трепался на немецком языке, рассказывая, что очень любит и уважает такого немецкого поэта, как Генрих Гейне! На следующий день он вместе с Нечипоренко отправился осматривать и знакомиться с объектом перестройки, самим особняком. Поздно вечером Семен Нечипоренко вернулся голодным, злым и неразговорчивым Василий никогда не видел таким своего ординарца телохранителя. Набив рот хлебом и запивая его молоком, Семену не хватило терпежу дождаться, когда же Катерина Васильевна поджарит ему яичницу с большими кругами колбасы. Между глотками молока он просипел:

   - Этот ваш, Дима, настоящий вампир оглоед! Питается только человеческой кровью, а сам ничего не ест, ни пьет. Весь день мы лазили по объекту, заглядывали в подвалы, внимательно осматривали каждую дыру! Мы ни разу не поели за весь день! Он меня не отпускал ни на шаг, заставлял делать измерения, освещать самодельными факелами помещения, лестницы, коридоры и переходы. Отпустил только под самый вечер, попросив вам передать, что завтра придет к вам с наброском проекта.