– В-Стивенс на связи, – представился он. – Положение осложнилось. Меня насильно вывезли из здания клиники. В данный момент возвращаюсь туда. Надеюсь, успею вовремя.

– Блок вибропреобразователя собран?

– Да, собран, но не при мне. Вектор магнитной индукции задан, все настроено и готово к работе… осталось вернуться в клинику и включить его в нужный момент.

– Ясно. А вот далее возникает заминка, – сказала зеленолицая девушка. – Линия защищена?

– Нет, – признался В-Стивенс, – но аппарат общественный, мне подвернулся случайно, так что «жучка» в него подсунуть, скорее всего, не могли.

Сощурившись, он проверил показания измерителя мощности на гарантийной пломбе видеофона.

– Утечки тока не вижу. Говорите.

– Забрать вас отсюда, из города, корабль не сможет.

– Дьявол, – выругался В-Стивенс.

– Из Нью-Йорка вам придется выбираться собственными силами, тут мы вам не поможем ничем. Наши портовые сооружения в Нью-Йорке уничтожены погромщиками. Воспользуйтесь наземным автомобилем и поезжайте в Денвер. Ближе кораблю не сесть. Других безопасных мест для нас на Земле нет.

В-Стивенс застонал от досады.

– М-да… везет, как утопленнику! Знаете, что со мной сделают, если схватят?

Девушка еле заметно улыбнулась.

– Для землян все гуселапые на одно лицо, и на фонарях нас развешивают, не разбираясь, кто есть кто, так что тут мы с вами в равном положении. Удачи! Ждем вас!

Раздраженно хлопнув по клавише, В-Стивенс оборвал связь, сбавил ход, свернул в неопрятную боковую улочку, остановил машину на общественной стоянке и проворно выскользнул из кабины. Впереди, за зелеными газонами парка, возвышались здания клиники. Крепко прижимая к груди портфель, В-Стивенс со всех ног помчался к главному входу.

Дэвид Унгер утер рот рукавом и бессильно откинулся на спинку кресла.

– Да не знаю я, – негромко, с хрипотцой выдохнул он. – Говорю же: запамятовал. Лет-то сколько прошло!

Ганнет кивнул обступившим старика офицерам, и те отошли.

– Ничего, – устало вздохнул он, промокая платком взмокший лоб, – дело движется. Медленно, но верно. Еще полчаса, и результат будет.

Целый угол терапевтического отделения занимал огромный штабной стол со стратегической картой. Разложенные по ее поверхности жетоны изображали космические корабли, боевые порядки гуселапых и воронья. Напротив, плотно сомкнув кольцо вокруг третьей планеты системы, поблескивали серебром другие фишки, изображавшие флот землян.

– Где-то здесь, рядом, – сказал Паттерсону лейтенант Уэст, обводя часть карты дрожащим от усталости и нервного напряжения пальцем. Глаза молодого офицера воспалились до красноты, на подбородке темнела щетина. – Унгер случайно услышал, как об этом конвое разговаривали офицеры. Вылетел конвой отсюда, с базы снабжения на Ганимеде, а после исчез из поля зрения наблюдателей, намеренно выбрав курс наугад. В то время никто из землян внимания на это не обратил: только задним числом и поняли, какой шанс упустили. Кто-то из военных экспертов нанес маршрут конвоя на карту, а пленку с ретроспективой размножил и разослал, кому мог. Ее-то офицеры, собравшись в кают-компании, и анализировали. Унгер считает – считает! – что маршрут конвоя пролегал неподалеку от Европы… но, может, и от Каллисто.

– Этого мало, мало! – прорычал Ганнет. – Пока что данных о его маршруте у нас не больше, чем у земных стратегов на момент сражения. К ним нужно добавить точные сведения, данные из материалов, опубликованных позже!

Дэвид Унгер с облегчением потянулся к стакану воды, поданному одним из младших офицеров.

– Спасибо… Ребята, я ведь всем сердцем хочу вам помочь, – жалобно забормотал он. – Стараюсь припомнить, стараюсь, но… Сам не пойму, что со мной нынче такое: мысли путаются, черт их дери!

Морщинистое лицо старика исказила гримаса мучительной, тщетной сосредоточенности.

– Знаете, сдается мне, этот конвой задержался невдалеке от Марса. Метеоритный рой пережидал.

Ганнет шагнул к нему.

– Подробнее.

Унгер беспомощно развел руками:

– Да я помогаю вам всем, чем могу, мистер! Надо же… Обычно, собравшись книгу о войне написать, люди просто передирают всякую чушь из других книг, – с трогательной признательностью во взгляде вздохнул он. – Может, вы в своей книжке и меня где-нибудь упомянете?

– Еще бы! – с чувством заверил его Ганнет. – На первой же странице. И, может, даже с портретом.

– Уж я-то о войне знаю все, – пробормотал Унгер. – Дайте срок, точно вспомню. Дайте мне только срок, а я постараюсь.

Старик угасал на глазах. Морщинистое лицо налилось нездоровой свинцовой серостью, дряблые мускулы облепили пожелтевший, хрупкий костяк, будто высохшая замазка. Каждому из присутствующих было вполне очевидно: жить Дэвиду Унгеру осталось – всего ничего.

– Если он отдаст концы, не успев вспомнить, – негромко бросил Ганнет лейтенанту Уэсту, – я вас всех…

– Что-что? – внезапно насторожившись, сощурив уцелевший глаз, вскинулся Унгер. – Виноват, не расслышал.

– Нет, ничего. Просто заполняем кое-какие пробелы, – устало вздохнул Ганнет и резко встряхнул головой. – Отведите его к карте. Пусть видит расклад. Может, так вспомнит быстрее.

Дэвида Унгера подняли на ноги и поволокли к столу. Техники с генералитетом обступили его со всех сторон, и мутноглазый, еле держащийся на ногах старик скрылся из виду за их спинами.

– Долго он так не протянет, – в гневе зарычал Паттерсон. – Дайте ему отдохнуть: у него же сердце вот-вот сдаст!

– Информацию нужно получить во что бы то ни стало, – парировал Ганнет, пронзив Паттерсона властным взглядом. – Где тот, другой доктор, как бишь его… Ле Марр, если не ошибаюсь?

Паттерсон огляделся по сторонам.

– Я его здесь не вижу. Очевидно, не выдержал этого издевательства и ушел.

– Ле Марр здесь вовсе не появлялся, – бесстрастно поправил его Ганнет. – Я вот думаю: не пора ли послать кого-нибудь на его поиски? О, кстати! – добавил он, кивнув в сторону Эвелин Каттер, быстрым шагом вошедшей в зал. – Вот она предлагает…

Побледневшая, запыхавшаяся Эвелин подошла к ним.

– Это уже неважно, – ледяным тоном объявила она и многозначительно взглянула на Паттерсона. – Я больше не желаю иметь с вами и вашей войной ничего общего.

Ганнет пожал плечами:

– Тем не менее розыск в обычном порядке я все-таки организую. На всякий, знаете ли, случай.

С этим он и отошел прочь, оставив Эвелин с Паттерсоном наедине.

– А теперь слушайте, – резко, жарко дыша Паттерсону в самое ухо, заговорила Эвелин. – Номер Унгера только что всплыл.

– Когда вы узнали об этом? – оживился Паттерсон.

– По пути сюда. Я сделала, как вы велели, – договорилась с одним из штабных канцеляристов, он мне и сообщил.

– Давно?

Губы Эвелин задрожали, щека нервно задергалась.

– Буквально только что, и… Вейчел, он здесь.

Паттерсон озадаченно заморгал, но, поразмыслив, понял, о чем идет речь.

– То есть они направили его сюда? К нам в клинику?

– Да, я так распорядилась. Чтобы, когда он явится на призывной пункт, когда до его номера дойдет очередь…

Схватив Эвелин за плечо, Паттерсон поволок ее к выходу из терапевтического отделения, вывел наружу, под яркое солнце, подтолкнул к пандусу, ведущему наверх, и придвинулся к ней вплотную.

– Где его держат?

– В общей приемной. Ему сказали, что это обычное медицинское обследование. Незначительная формальность, – испуганно пояснила Эвелин. – Что будем делать? Возможно ли хоть что-нибудь изменить?

– Ганнет считает, что да.

Эвелин в растерянности покачала головой:

– Ну, а, допустим, мы… помешаем ему завербоваться? Дадим отвод? Что тогда? Каким станет будущее, если ему помешать? Вы ведь доктор и вправе признать его негодным по состоянию здоровья. Всего одна красная галочка в бланке медицинского освидетельствования, и… – Осекшись, Эвелин безудержно расхохоталась. – Нет, вы себе только представьте! Крохотная красная галочка – и Дэвида Унгера больше нет! Ганнет в жизни его не увидит, не узнает, что Земле не по силам выиграть войну, и тогда-то Земля победит, а В-Стивенса не запрут в палату для буйных, а эту девчонку из гуселапых…