Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Спитцнагель выяснил, что годовая текучесть кадров на предприятиях Форда в 1913 г. составляла 370 %. «Установив рабочим хорошую зарплату, он эффективно сократил расходы, поскольку хорошие зарплаты снизили текучесть кадров и необходимость в постоянном обучении новых работников»{24}. Говорят, что капитализм, или мотив прибыли, заставляет нас сопереживать и сочувствовать друг другу, даже если на самом деле в глубине душе мы этого вовсе не чувствуем. Ориентированность Форда на получение прибыли, которая позволяла бы ему непрерывно улучшать свой бизнес, привела к тому, что он стал платить рабочим зарплату выше средней.

К счастью для Форда – и для всех, кто водит автомобиль – ему не пришлось столкнуться с теми непомерными налоговыми ставками, которые приходится терпеть корпорациям сегодня. Низкие налоги на прибыли корпораций позволяют компаниям реинвестировать в уже начатые проекты и экспериментировать с новыми идеями.

Кинокартина «Французский связной» получила премию «Оскар» как лучший фильм 1971 г. В результате актер Джин Хэкмен стал звездой, малоизвестный режиссер документальных фильмов Уильям Фридкин превратился в знаменитого голливудского постановщика, перед которым были открыты все двери, а зрители впервые смогли прочувствовать на большом экране захватывающую атмосферу стремительных автомобильных погонь. Однако этот фильм мог и не выйти. В мемуарах под названием «Связной Фридкин» режиссер вспоминает, как они с продюсером Филипом Д'Антони «два года носились со сценарием "Французского связного"… Мы предлагали его всем киностудиям и везде получали отказ»{25}.

Не имея средств на съемку фильма, Фридкин в конце концов обратился за получением пособия по безработице. На следующий же день ему позвонил агент, сообщивший, что Дик Занук, глава кинокомпании 20th Century-Fox, хотел бы встретиться с ним. Фридкин и Д'Антони поехали к Зануку, который сказал им: «Есть полтора миллиона долларов, которые я могу выделить из бюджета студии на следующий год. Возможно, меня уволят, но у меня хорошее предчувствие насчет сценария ''Французского связного"»{26}. Остальное вам, безусловно, известно.

Джордж Гилдер заметил: «Самую важную информацию дает скачок, а не наблюдение»{27}. И правда… Экономический рост всегда связан с рисками, извлекаемыми из них уроками и, наконец, с использованием информации, по крупицам собранной из экспериментов, прогнозирующих будущую экономическую деятельность. Тот факт, что у студии 20th Century-Fox оказалось «лишних» $1,5 млн, привел к тому, что был снят один из самых заметных фильмов ХХ в. Кроме того, успех «Французского связного» стал важным уроком для Голливуда и во многом определил американское кинопроизводство 1970-х гг. Фильм Фридкина «виден», используя выражение французского политического экономиста XIX века Фредерика Бастиа[16]. «Не виден» здесь эксперимент, который никогда не проводится потому, что правительство забирает у корпораций слишком много денег в виде налогов. Прибыль – это награда за предпринимательскую креативность. Американские режиссеры – от Стивена Спилберга до Бреда Берда (Pixar) и Дэвида Кэмерона – устанавливают мировые стандарты креативности, но не стоит забывать о тех фильмах, которые так никогда и не были сняты. Сколько замечательных идей так и не осуществились, потому что корпоративные налоги удушают киноиндустрию?

Конечно, кинопроизводство – далеко не единственный бизнес, которому мешают высокие налоговые ставки, и, конечно, не самый важный. Нефть продолжает быть важнейшим фактором экономики, однако прибыльные нефтедобывающие компании США, вероятно, больше других страдают от жадных лап правительства. Одна только ExxonMobil уплатила $31 млрд налогов со своей прибыли в 2012 г. – больше, чем любая другая компания в США{28}.

Нефтяные компании всегда были мальчиками для битья у политиков. С политической точки зрения легко требовать от «большой нефтянки» платить больше, чем того требует справедливость. Но в большей степени проблема налогов в энергетической промышленности заключается в том, что производство здесь географически привязано к месторождениям нефти и газа. Если Google может просто перебазировать своих работников из дорогой Калифорнии в более приемлемый по налогам Техас, то нефтедобытчики не могут перевезти месторождение Прадхо-Бей с Аляски, где ставка налога на прибыль предприятий составляет 9 %, в Техас, где эта прибыль не облагается налогами. Точно так же нельзя переместить месторождения легкой нефти в Баккеновской формации из Северной Дакоты, где налог на прибыль корпораций составляет 5,15 %, в Южную Дакоту, где прибыли корпораций так же не облагаются налогами{29}. Неудивительно, что из десяти американских компаний, уплачивающих самые высокие налоги, три – нефтяные{30}.

Еще более важно понимать, что теряет мировая экономика, когда такой нефтяной гигант, как ExxonMobil, ежегодно отдает правительству столь значительную часть своего капитала. Прибыли и рыночная цена на акции ExxonMobil являются надежными признаками того, что эта компания представляет собой огромную ценность для владельцев ее акций и клиентов. Руководство компании сделало ее главной из многочисленных нефтедобывающих компаний США, продемонстрировав непревзойденные способности распоряжаться вверенным им капиталом. Кто поверит, что политики в Конгрессе США лучше распорядятся миллиардами долларов, которые ежегодно отдает правительству ExxonMobil?

Вопреки хищническим запросам ненасытного правительства нефтяная индустрия сейчас переживает что-то вроде возрождения. Но нельзя забывать «невидимое», о котором говорил Бастиа. Насколько успешнее были корпорации в энергетической промышленности – а вместе с ними и их акционеры, – если бы они не должны были подчиняться правительственным поборам?

Неужели мы забыли, что случилось в 2008 г., когда Конгресс США тратил деньги, собранные в виде налогов, чтобы спасать корпорации, которые не могли спастись сами? Операции по спасению незадачливых компаний, как и следовало ожидать, оскорбили избирателей. Этот прецедент поднимает вопрос о самой сути налоговой политики. Что мы выберем: бизнес, который может успешно работать без помощи налогоплательщиков или помощь слабым? В самом вопросе уже содержится ответ.

Успешным компаниям нужно позволять расти и процветать, и точно так же неуспешным компаниям нужно позволить обанкротиться. Выдающийся представитель Венской школы экономики Людвиг фон Мизес[17] писал, что предприниматель, который не сумел использовать свой капитал «с наибольшей пользой для своих клиентов» должен «оставить эту деятельность, чтобы своей неумелостью не вредить благосостоянию людей»{31}. Мизес имел в виду, что бизнес процветает, когда существует потребность, которую он может удовлетворить. Часто предприятие терпит крах потому, что предприниматель подвел своих клиентов. В таком случае банкротство идет на пользу экономике, потому что оно не позволяет тем, кого рынок обрек на гибель, продолжать разрушение капитала.

Точка зрения знаменитого австрийского экономиста не лишена смысла. Неприспособленные к бизнесу компании ослабляют общество не только тем, что подводят клиентов и акционеров, но и тем, что по их вине столь ценный, необходимый экономике капитал просто растворяется без следа. Политикам следовало бы вспомнить об этом принципе в следующий раз, когда им захочется спасти утопающий бизнес, пусть даже очень крупный. Успешные предприятия, отвечающие миллионам наших запросов и желаний и дающие многим из нас работу, не должны работать под гнетом непосильных налогов. Точно так же правительство не должно мешать компаниям разориться, когда они не отвечают потребностям общества.

вернуться

24

Spitznagel, 185–186.

вернуться

25

William Friedkin, The Friedkin Connection (New York: HarperCollins, 2013), 149.

вернуться

26

William Friedkin, The Friedkin Connection (New York: HarperCollins, 2013), 151.

вернуться

27

George Gilder, Wealth and Poverty (Washington, DC: Regnery Publishing, 2012), 354.

вернуться

16

Фредерик Бастиа (Frederic Bastiat; 1801–1850) – французский либеральный экономист, сторонник свободной торговли. В памфлете «Что видно и чего не видно» (1850) он описывал ситуацию, когда мальчик разбил окно в булочной. Булочник нанял стекольщика (мы видим, что стекольщик стал богаче). При этом булочник не смог купить новые сапоги (мы не видим, что таким образом он стал беднее). «Вся разница между плохими и хорошими экономистами в том, что первые замечают лишь очевидные последствия, а вторые принимают в расчет также и те, которые надо предвидеть». Роль запретителя-разрушителя в системе взглядов Бастиа играет государство – «огромная фикция, посредством которой все пытаются жить за счет других».

вернуться

28

Merril Matthews,"About Those Tax Breaks for Big Oil…," The Wall Street Journal, April2, 2013.

вернуться

29

The Tax Foundation, State Corporate Tax Rates from 2000–2013

вернуться

30

Matthews, "About Those Tax Breaks for Big Oil…"

вернуться

17

Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises; 1881–1973) – экономист, философ, сторонник классического либерализма. Наряду с Ф. фон Хайеком один из основателей философии либертарианства.

вернуться

31

Ludwig von Mises, Human Action (Atlanta, GA: Foundation for Economic Education,1998), 649.

6
{"b":"558785","o":1}