– Вы не могли бы объяснить мне, что вынудило вас копаться в нашем прошлом, когда мы жили в Нортумбрии? Как будто вы не знаете, что там произошло…

– Мы говорили на эту тему во время моего предыдущего визита, – напомнила ему Алекс. – Я это добавила для того, чтобы узаконить нашу с вами договоренность.

– Договоренность? – нахмурился Уэйд.

– Вы дали личное согласие на то, что я могу обращаться по месту вашего предыдущего проживания, с тем чтобы…

– Да-да, я помню, и, насколько я понял, у вас был разговор с Дереком Толландом.

– Да, вашим бывшим директором школы…

– И он сказал вам то, что вы уже слышали от меня. У вас были причины не верить мне?

– Отнюдь. Но я уверена, вы понимаете, что люди порой бывают с нами недостаточно откровенны, а самые убедительные объяснения на поверку оказываются ложью.

– Сомневаюсь, что мы попадаем в ту категорию людей, с которыми вам приходится иметь дело.

– Я ни для кого не делаю исключений.

– Что по-своему разумно, – снисходительно буркнул Уэйд. – Просто Дерек Толланд крайне занятой человек, и я надеялся, что вам хватит здравого смысла учесть это, когда вы решали, на что лучше истратить деньги налогоплательщиков.

Этот довод был для нее не в новинку.

– Думаю, налогоплательщики возмутились бы, узнай они, что мы делаем исключения для кого бы то ни было, когда речь идет о благе ребенка.

Уэйд покраснел и положил ее отчет на кофейный столик.

– Позвольте заверить вас, что я и моя жена готовы выполнить все ваши рекомендации, правда, с оговоркой, – заявил он. – Более того, я считаю своим долгом напомнить вам, что в конечном итоге ответственность за ребенка несу я, а не вы. Отилия – моя дочь и как таковая будет делать лишь то, что, на мой взгляд, идет ей во благо.

«Вот как? – подумала Алекс. – Это мы еще посмотрим».

Правда, вслух она сказала другое – то, что позволяло сказать ее служебное положение.

– Безусловно. Я уважаю вашу позицию. Я просто пытаюсь помочь…

– Нам не требуется ваша помощь. При этом я прекрасно понимаю, на какие далеко идущие выводы вы способны, если что-то будет сделано не по-вашему. Памятуя об этом, я не стану отзывать мое согласие на проводимую вами проверку, однако хотел бы, чтобы вы письменно зафиксировали, что я считаю это напрасной тратой времени и денег. В вашей помощи нуждаются десятки детей, и именно на них вы должны направить свою энергию. А не на ребенка, который воспитывается в благополучной семье, окружен любовью и заботой и чьей единственной проблемой является чрезмерная застенчивость.

– Раздел для ваших замечаний находится в конце отчета, – сказала ему Алекс и вновь взяла быка за рога: – Как вы думаете, Отилия готова пойти садик уже в следующий понедельник?

Посмотрев на девочку, Алекс пожала плечами, как будто та ждала от нее ответа.

Уэйд явно был ошарашен.

– Неужели вы не слышали, что я только что вам сказал? – удивился он.

– Что вы сами наведете справки? Да, я слышала, но ведь это займет не больше часа. Просто я хочу сообщить в садик, ждать им Отилию в понедельник или нет.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, однако я хотел бы выяснить и другие моменты, прежде чем дать вам окончательный ответ.

– Это какие же?

– Например, как нам туда добираться. Надеюсь, мисс Лейк, вы понимаете, что ради вас я не могу постоянно отпрашиваться с работы.

– Не ради меня. Ради Отилии. Или вы забыли, что речь именно о ней?

Уэйд вспыхнул.

– Разумеется. Тем не менее я должен подумать и о своей работе. Спешу напомнить вам, что я несу ответственность за благо более чем двухсот других детей.

– Я ее отвезу, – неожиданно подала голос Эрика.

Вот это сюрприз! Алекс и Уэйд в немом удивлении уставились не нее.

– Ну что ж, – наконец произнесла Алекс, – будем считать, что этот вопрос решен. Отлично.

А про себя подумала, значит, никакой агорафобии здесь нет. Может, постепенно, шаг за шагом, Эрика Уэйд выползет из своего кокона.

– Ты только подумай, как это здорово! – сказала она Отилии. – Ты пойдешь в садик! Ты заведешь себе много-премного друзей и…

– Прошу вас не вести разговоров на эту тему с ребенком, прежде чем с ней как отец не поговорю я! – сердито оборвал ее Уэйд.

– Но ведь я просто… – слегка растерялась Алекс и даже покраснела.

– Отилия, ступай к себе комнату!

Девочка послушно встала и, зарывшись лицом в верного мишку, вышла из комнаты. Алекс хотела спросить Уэйда, зачем он это сделал, но тот уже вставал, давая понять, что ее визит завершен.

– Думаю, миссис Уэйд, нам желательно поговорить с вами наедине, – сказала Алекс, обращаясь к Эрике Уэйд. – Могу я приехать к вам завтра?

– Разговоры травмируют мою жену, – моментально заявил Уэйд.

Алекс ждала, что Эрика ему возразит, но ее взгляд был устремлен куда-то в пространство.

Алекс направилась вслед за Уэйдом в прихожую.

– Надеюсь, вы прочли мои рекомендации. Ваша супруга должна обследоваться у психиатра.

– Прочел. Но мне казалось, что ваши рекомендации касаются Отилии, а не меня и не моей супруги.

Интересно, он хотя бы сам понимает, какую чушь только что сказал? Похоже, что нет. С другой стороны, у нее не было уважительных причин для изъятия девочки из семьи, что, наверно, даже к лучшему (при условии, что с ребенком и вправду обращаются хорошо). Потому что поместить ребенка в чужую семью, особенно в этом районе, часто бывало лишь меньшим из двух зол. Случись такое, Алекс даже не представляла, каково было бы в чужом доме такому нежному, ранимому созданию, как Отилия.

– Думаю, душевное состояние вашей супруги отражается и на ребенке, – сказала Алекс, когда Уэйд открыл для нее дверь. – Поэтому я рекомендую независимую психиатрическую экспертизу, причем как можно скорее. Я могла бы вам в этом помочь…

– Я бы просил вас ничего не предпринимать, пока мы с женой не обсудим этот вопрос. Вы сами видите, сколь хрупко ее душевное состояние, и если подталкивать ее к разного рода обследованиям, это может лишь усугубить ее состояние. Тем не менее, если вы желаете обсудить этот вопрос с нашим семейным доктором, я не стану возражать. Его телефон у вас есть.

– Спасибо. Я была бы благодарна вам, если вы предупредите его заранее. Как мне показалось, когда мы разговаривали с ним в прошлый раз, он был не слишком откровенным со мной.

– Я непременно позвоню ему уже сегодня.

Вот это да! Алекс не ожидала от него такой готовности.

– Я свяжусь с вами завтра, чтобы сообщить, в котором часу в понедельник ваша супруга сможет привезти Отилию в садик – при условии, конечно, что это дошкольное учреждение вас устраивает.

Уэйд даже не улыбнулся.

– И как только я побеседую с патронажной сестрой, – продолжала Алекс, – думаю, надо будет тотчас подключать логопеда. Когда именно, об этом сообщу вам либо я, либо патронажная сестра. Скажу честно, я жду не дождусь услышать, как Отилия заговорит. Хочется надеяться, что уже скоро она и с нами станет такой же болтушкой, что и с вами.

Перчатка была брошена и лежала между ними, как будто тлея. Тем не менее Уэйд ее проигнорировал: вытянув вперед руку, он указал Алекс за дверь.

– Я отправлю свой отзыв на ваш отчет вашему непосредственному начальнику, – заявил он.

– Его имя Томми Берджесс, – ответила Алекс. – Оно указано на первой странице информационного пакета, который я вам вручила.

Спиной почувствовав, что Отилия на нее смотрит, Алекс обернулась. И действительно: та сидела на верхней ступеньке лестницы, глядя на нее. Алекс ответила ей улыбкой.

– Пока, Отилия! – крикнула она и помахала рукой. – Пока, Ботик!

Вместо того чтобы сказать дочери – как то на его месте сделали бы большинство родителей, – мол, помаши тете в ответ, Уэйд молча стоял и ждал, когда Алекс уйдет. Когда она вышла на крыльцо, он шагнул вслед за ней и закрыл за собой дверь.

– Должен извиниться перед вами, если я был излишне резок, – сказал он, – но после того, через что мы прошли после смерти нашего сына, через все эти бесконечные полицейские допросы, смехотворные подозрения, вторжение в нашу частную жизнь, а потом и чудовищные обвинения в мой адрес со стороны параноидальной особы, думаю, вы поймете, почему мы ведем такой замкнутый образ жизни.