Паромщик коротко поблагодарил каршарца и принялся сталкивать багром вонючие останки за борт. Дилль подавил рвотный позыв и повернулся к каршарцу.

- Здорово у тебя это получилось. Вот только...

- Учись, "папаша"! - покровительственным тоном сказал Гунвальд Диллю. - Это тебе не твоей тростиночкой махать.

- Чему учиться-то? - вскипел Дилль. - В следующий раз хоть посмотри, куда бьёшь. Ты зачем мою пику разрубил?

Пика была разрублена на несколько частей вместе с мертвяком, и вместе с ним же была выметена с парома в воду.

- Нечего оставлять оружие врагу - о нём заботиться надо, - варвар невозмутимо сдвинул шлем на затылок. - В смысле, об оружии, а не о враге. Вон Герон, к примеру, свой топор сохранил.

- Кстати, Герон, - Дилль повернулся к монаху, - что-то я не заметил, что упырь так уж испугался твоего креста. Лучше бы ты мертвяка топором огрел.

- Да промашка вышла, и с крестом, и с топором, - Герон озадаченно почесал кончик носа. - Ну, с топором всё ясно - я с ним теперь даже за столом не расстанусь, а вот почему упырь креста не испугался?

- Просто он знал, что в одиночку монах бессилен и бесполезен, в отличие от мага, - послышался голос Эрстана.

- Что-то я не заметил, чтобы от тебя была какая-то польза в этой схватке, - съязвил Герон. - Если бы не Гунвальд, мертвяк выел бы Йуре мозги. А, может, и ещё кому-нибудь.

- Я пропустил момент появления нежити, - пожал плечами Эрстан. - А потом Гунвальд покрошил эту тварь так быстро, что я даже не успел заклинание приготовить.

- Короче говоря, одинокий маг - существо бессильное и бесполезное, - сыронизировал Герон.

- Сейчас одинокий маг, уже приготовивший заклинание, покажет одному монаху, что такое настоящая боевая магия, - вскипел Эрстан.

Он на полном серьёзе протянул руку в сторону монаха и начал что-то бормотать. Дилль поспешил встать между спорщиками.

- Эрстан... то есть, господин маг! Вы сможете продолжить ваши споры с досточтимым братом Героном вечером, а пока приберегите ваше заклинание - вдруг объявится ещё один утопленник. Кстати, они тут часто появляются?

- Почём мне знать, - буркнул маг, опуская руку. - Я за всё время, сколько тут был, только второго увидел. Спроси у паромщика. Эй, Микаэл, много в вашей реке упырей обитает?

- Много, досточтимый! - паромщик смыл из ведра остатки слизи с досок и пинком отправил в воду какую-то серую тряпку - видимо, кусок одежды утопленника. - Бывает, по паре штук на дню вылезают. А бывает, что и за неделю никого не встретишь. Сейчас зима, они по омутам больше сидят, а вот летом в воду лучше не соваться. Это всё хиваши виноваты, чтоб их засыпало песком!

Драконоборцы, стоявшие на берегу, заслышав про "пару штук в день", быстро отошли воды. Те, кто стоял на пароме, как-то незаметно для себя скучковались в середине судна - подальше от бортов. Паромщик, заметив это, усмехнулся.

- Да не бойтесь вы этих синюшных! Такого багром обратно в воду столкнёшь, и все дела. Почему-то они долго после этого снова на поверхность не вылезают.

Дилль скорчил недовольную физиономию. Он, к примеру, ничуть ожившего мертвяка не испугался, хотя и увидел его так близко впервые в жизни. Никакого страха, только чувство брезгливости и отвращения. Может, это заклинание магистра-"одуванчика" сделало Дилля таким бесстрашным? А что же тогда будет, когда он дракона увидит? Впадёт в боевое безумие?

Гунвальд словно прочитал мысли Дилля.

- Слушай, паромщик, мы, к твоему сведению, драконоборцы. И если уж не боимся схватиться с огнедышащим драконом, что нам какой-то ходячий мертвяк? Поэтому ещё раз вякнешь про трусость, сделаю с тобой то же, что и с мертвяком.

Паромщик явно хотел сказать что-то язвительное по поводу драконоборцев и схватки с огнедышащим чудищем, но вспомнил, как каршарец быстро разделал упыря, и промолчал. Впрочем, он был не совсем неправ - Дилль увидел, как Йура, выглядевший бледнее бледного, трясущимися руками достал из-за пазухи целую связку амулетов и оберегов и принялся их перебирать.

- Эй, дружище, ты как? - спросил у него Дилль, но охотник не обратил на вопрос ни малейшего внимания, продолжая перебирать нанизанные на кожаный шнурок когти и зубы.

- Похоже, сейчас он не ответит даже как его зовут, - заметил Герон. - Перепугался. Всё-таки не каждый день оживший мертвяк пытается тебе выесть мозг.

- Ладно, на берегу придёт в себя, - проворчал Дилль.

Однако, ни во время переправы, ни после выгрузки на берег Йура так и не пришёл в чувство. Когда первый переправившийся десяток драконоборцев расположился на пожелтевшей траве (и, на всякий случай, подальше от воды) охотник по-прежнему перебирал обереги и амулеты, что-то бормоча себе под нос.

Чтобы ждать остальных было веселее, Гунвальд развёл костёр, воспользовавшись замагиченным огнивом. Ещё в Тирогисе на занятиях Эрстан рассказывал про эту столь необходимую в походе штуку и, как оказалось, не соврал - огниво воспламенило сырые ветки так легко, словно это был высохший мох. Вскоре драконоборцы сидели у костра, делясь впечатлениями о коротком бое Гунвальда с упырем. Каршарец жмурился, как кот, нализавшийся сметаны, и грелся в лучах заслуженной славы.

- Упырь - это ерунда! - наконец даже Гунвальду надоели хвальбы в свой адрес. - Я послушаю, что вы скажете, когда я прикончу дракона.

- Опять каршарец за своё, - хмыкнул заросший до самых глаз бородой уроженец Теока. - Неужели ты всё ещё веришь, что мы выживем?

- Да, дракон - это тебе не жалкий упокойник. У него один коготь больше, чем твой меч, Гунвальд, - бывший контрабандист Иннарих даже руки развёл, чтобы показать размер когтей дракона.

- И пламя ядовитое он выдыхает, - вздохнул Дилль. - Слышали, что маг рассказывал? В драконьем огне горит даже то, что гореть не может.

К этому времени паром привёз вторую партию драконоборцев и отправился за третьей. В суете и толчее, которая возникла на берегу после высадки лошадей и десяти человек, никто не обратил внимания на Йуру. А охотник снял с кожаного ремешка зачарованный амулет, швырнул его в костёр, замер, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, облегчённо выдохнул и решительно направился к лошадям.

- Всё, с меня хватит! Я уезжаю домой, а вы можете гибнуть, - громко сказал он.

Все удивлённо посмотрели на охотника - куда он собрался? Ведь каждому понятно, что через пару десятков минут он приползёт обратно с мольбами не наказывать его слишком сурово. Дилль обернулся на Йуру как раз в тот момент, когда тот уже схватился за луку седла.

- Эй, дружище...

Закончить Дилль не успел - охотник вдруг пронзительно закричал, рухнул на землю и начал рвать на себе одежду.

- Что с ним?

- С ума от страха сошёл, не иначе.

- Да помогите же ему кто-нибудь!

- Вот сам и помогай, вдруг это заразно.

Драконоборцы растерянно переговаривались, не решаясь подойти к Йуре. Охотник скорчился на жухлой траве, разорвав на груди одежду, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит от напряжения, а губы посинели. Он пытался что-то сказать, но из горла вырывалось лишь хрипение.

- Герон, может, им демоны завладели? - предположил Дилль. - Давай, изгоняй - это же твоя прямая обязанность.

- Завладей им демоны, нам всем тут же конец настал бы, - ответил монах, мрачно глядя на затихшего охотника. - Тут что-то другое, но что именно, не понимаю. Ладно, прочту очистительную молитву. На всякий случай.

Когда третья партия отряда во главе с магом переправилась на левый берег Лочи, Йура уже был мёртв. Притихшие драконоборцы смотрели, как Герон бубнил молитву за упокой души усопшего. Эрстан узнав, что здесь произошло, обыскал тело охотника и коротко спросил:

- Где его амулет?

Дилль только сейчас понял: Йура попытался избавиться от зачарованного амулета, за что и поплатился собственной жизнью. Остальные, видимо, подумали о том же - отовсюду послышались перешёптывания драконоборцев.

- Я видел, как он что-то кинул в костёр, - сказал теокиец. - А потом собрался уехать, но его скрутило.