— Нет. У меня действительно нет, — он вымучил кривую улыбку. — Вы видите сейчас, что мне больно. Пока терпимо… но мне нужно укрыться снова. Моя кожа. Она не приспособлена к солнцу. Чем дольше я остаюсь на свету — даже в тени — тем хуже становится боль. Он сделал паузу, чтобы сказанное было осмысленно. — Так что, может, выкажете мне немного понимания?

— Я не понимаю ничего из этого, — сказала Энн. Но затем жесткость оставила ее взгляд, и она опустила оружие. — Ты очень странный, — закончила она.

Сухо, не согласны? Сухо и реально странно. Непохоже на МакКаммона. Причем, буквально нескольких фраз не хватает, как по мне, чтобы эта сцена перестала быть такой… кастрированной. Причем, что от Тревора этой пары фраз не хватало, что от Энн.

И заметьте, я привожу пример не из начала книги, где могла еще просто не понять героя и не осознать, что он собою представляет и как разговаривает. Нет, это пример из второй половины книги, уже ближе к концу. Здесь уже известно, кто такой Тревор Лоусон, уже известно, какая у него моральная драма и какую ожесточенную борьбу он ведет внутри себя. Здесь уже известно, что его не оставляют равнодушными понятия добра и справедливости, которые так близки МакКаммону, и временами Лоусон себя ведет так, что вполне соответствует этим идеалам. А иногда… иногда в книге он прописан чисто схематически, будто на эти идеалы ему плевать с высокой колокольни. И на людей тоже. Хотя повествование всю дорогу открытым текстом напоминает, что это не так. С завидной частотой Тревор говорит, как моралист и как отчаявшийся человек, не позволяющий монстру внутри взять над собой верх, а иногда вдруг теряет свою линию повествования и забывает обо всем: о своей манере речи, о своих столь крепких идеалах (а ведь по идее, только на них он и держится), обо всем — забывает…

Эдакий, знаете, моралист выходного дня. Один день он настоящий герой, который борется со злом (внешним и внутренним), говорит достаточно драматично и выдерживает свой мрачный образ, а в другой день: сейчас я укутаюсь, и спать, и плевать мне на это ваше зло, пусть как-нибудь само там, ага? Знаете, такая идеология «война войной, а обед по расписанию».

И я бы поняла, если бы такое творилось только с Лоусоном. Может, это бы даже подчеркнуло то, как сильно его перерождающуюся натуру кидает из стороны в сторону — от джентльмена к монстру и обратно. Так нет же! С его наставником и другом Джоном Дейлом — та же история. По идее ведь вполне понятно, как он может относиться к Тревору: с одной стороны он видит в нем одного из тех монстров, что сломали ему жизнь, обратили его беременную жену в чудовище и убили множество жителей его родного городка; с другой стороны Тревор — страждущая душа, который все еще пытается побороть внутри себя Тьму, и отец Дейл ему искренне сочувствует, берет над ним некое шефство и становится его опорой и поддержкой в этой борьбе. (Я взяла это не с потолка, об этом было сказано в книге). Но эти оба отношения априори существуют неразделимо друг от друга! А в книге у нас «крылатые качели», которые периодически заносит из крайности в крайность. Странная какая-то политика: Тревор, друг мой, мне же не удастся отговорить тебя поехать в эту ловушку? Но это ведь так опасно! Столкнулся с одним из ее вампиров? Ты сильно пострадал?… А, ну ок. А еще ты человека чуть не загрыз. Сорвался. Слабак, что уж тут. И бутылку сломал. И пальто испортил, горе луковое! Ну, помолюсь я за тебя, может быть…. Патронов взять тебе? А кровушки из-под коровушки?

Нет, я, может, чего-то не понимаю в человеческих отношениях, но как-то это странно.

Можно, конечно, сделать скидку на то, что английский язык намного беднее русского в плане передачи эмоционального окраса — он больше информативный, чем экспрессивный. Но все же… не настолько! И у самого МакКаммона — не такая манера письма обычно. Я уже не одну его книгу прочла, причем, и в переводе, и в оригинале, так что могу это утверждать.

А дальше?..

А что дальше? Не бросать ведь эту затею на полпути! Я начала. Я взялась. Я анонс сделала. Но мне совесть не позволяла выпустить такой вот ненаполненный макет вместо книги, а потом умыть ручки и сказать: «А я что? А я ничего, я только переводила.» Плохо, значит, переводила, раз не сумела сделать конфетку!

И ведь в Треворе Лоусоне — самом по себе — есть что-то. Что-то неуловимо особенное мелькало в те самые моменты текста, когда МакКаммон, я полагаю, становился самим собой и начинал прописывать героя. Назовите меня человеком с огромным самомнением, но я поняла, что МакКаммон хотел из него сделать. Из Тревора. Хотел, но не сделал. Не доделал…

Поэтому доделала я.

Можно линчевать переводчика! Честно — можно. Многие читатели могут бросить мне в лицо свое «фи» и сказать: Не канон! Отсебятина! Вольный перевод!

Да, не канон. Да, отсебятина. Да, вольный перевод.

Вспомните сцену, которую я приводила в пример некоторое время назад, только вспомните ее такой, как видели в переводе. Добавлены реплики, которых нет. Добавлены авторские слова между диалогами. Совсем чуть-чуть, необходимый минимум! Я ни в коем случае не меняла сюжет, не добавляла целых сцен и не строила несуществующих предположений. Только то, что легло бы в основную канву. Каюсь: это было не только в этой сцене, так было в нескольких местах по всей книге.

Думаю, как переводчик, я поступила ужасно неправильно. Кто считает так же… что ж, ваше право считать эту книгу не переводом, а фанфиком под названием «Ночной Ездец» на тему «Я Путешествую по Ночам». Но лично я просто не смогла сделать иначе, и некоторые читатели, которые знали об этом, меня в моей затее поддержали.

И не только я так делала… и не только с МакКаммоном такое проворачивали — известен не один пример переводов такого рода. Взять хотя бы то же «бледное, без кровинки, лицо Боромира»! Что ж, в этой книге я тоже решила пойти по этому пути и готова в этом признаться.

Дорогие читатели, ваше право, разумеется, меня освистать за эту работу, но хочу сказать, что лично мне — она понравилась. Понравилось, что вставленные реплики и слова так стройно вписались в текст, что сложно теперь найти, где оригинал, а где вплетения. И, к слову сказать, процесс перевода «Last Train from Perdition» идет уже совсем по-другому, потому что там такой сухости уже нет. Вторая книжка чуть больше первой, и она явно живее и насыщеннее, так что «отсебятина», которую я тут устроила, отчего-то вполне вписывается в серию! Как будто и «Я путешествую по ночам» изначально должна была быть чуть полнее, но автор то ли спешил, то ли не корректировал, то ли пошел на поводу у издательства, которое книгу решило сократить…

Впрочем, судить не мне.

Надеюсь, нашлись те, кому эта работа пришлась по душе. Так или иначе, МакКаммон стал в моей жизни уже какой-то особой вехой, и его Тревор Лоусон отчего-то запал мне в душу, я очень быстро к нему прониклась и, похоже, поняла его. Будем надеяться, что буду понимать и дальше! Мне тут впереди еще Майкла Галатина в продолжении «Часа Волка», вроде как, предстоит понять…

Спасибо всем за внимание!

Отдельным читателям (они знают, о ком я), спасибо за поддержку!

Всех благ и до новых встреч!

Искренне ваша,

Наталия М.