То, что промышленное развитие края, берущее своё начало в пореформенный период, совпадает с бурным ростом северокавказского города, едва ли является случайностью. С 1863 по 1897 гг. всё население Северного Кавказа увеличилось на 53,3%, сельское на 48,5%,а городское на 97%. Представляется, что включение в этот процент промышленных посёлков, железнодорожных станций, приисков и промыслов, увеличило бы его. Существо проблемы заключается в том, что здесь люди, в основной массе, были оторваны от сельскохозяйственной деятельности, с присущим ей ритмом, и включены в иной контекст социальных отношений. Степень этой отвлечённости, действительно, во многом зависит от факторов сугубо экономических (таких как концентрация производства, продолжительность рабочего года и т.п.), но здесь необходимо оговориться, что на приисках Садона, например, текучесть была столь же велика как и на сельдяных промыслах Каспия, и вполне допустимо, что часть рабочих могла столкнуться с работой внаём считанные разы в своей жизни. Однако, как свидетельствуют современники событий, буржуазные отношения проникают в самые отдалённые уголки региона. "В хозяйственном быту осетин этой поры замечается отсутствие прежней простоты, в поисках денег горец становится каким-то подвижным, беспокойным". Этот фрагмент намерено выбран нами, как иллюстрирующий влияние развивающегося российского капитализма на умонастроение са́мой, на наш взгляд, неподготовленной для наёмного труда, особенно в промышленности, категории населения на Северном Кавказе. Руководствуясь не степенью, но фактом вовлечения человека в иные социальные условия, с особым темпо-ритмом течения времени, ментальной средой, мы считаем важным, при подсчёте численности пролетариата региона, уделить особое внимание его отраслевому и региональному делению.
Окончанием первого этапа формирования рабочего класса Северного Кавказа принято считать события 1905-1907 гг. К этому времени завершилась начальная стадия промышленного освоения края, в корне изменившая его социально-экономический облик. В рассматриваемый период Северный Кавказ представлял собой бурно колонизуемый регион с рядом характерных особенностей. Исторически сложившиеся экономические и политические контакты развиваются и укрепляются в период втягивания Северного Кавказа в капиталистическую систему хозяйства империи, разлагая старые хозяйственные формы, пролетаризируя население и обеспечивая ему высокую подвижность.
К концу XIX в. регионы имели своё собственное экономическое лицо, сохраняли свою традиционную специализацию, но, при этом, постепенно втягивались в общегосударственную систему. Архаический, натуральный характер хозяйства к этому времени повсеместно разрушался. Сохранение на окраинах особенностей уклада, быта, традиционных местных производств, социальных институтов, отношений собственности не были исключением на Северном Кавказе, но являлись следствием общего правила, соблюдаемого в отношениях между метрополией и колониями: "Никакой особой региональной политики не проводилось... Отношения собственности высочайше подтверждались. Местная элита вливалась в элиту империи". В то же время, развитие регионов проходило в рамках развития общеимперского хозяйства. В результате этого, на протяжении последней четверти XIX в. происходят глубокие изменения в социальном составе его населения.
Капиталистическое развитие края в значительной степени нивелировало различия отдельных его составляющих. При этом области и губернии имели ряд этнических и демографических особенностей, уровень их экономического развития также разнился.
Сходные причины возникновения и состав пролетариата в пореформенный период прослеживаются в Кубанской области и Черноморской губернии. Его возникновение принято связывать со строительство железной дороги в середине 70-х гг. XIX в. Учитывая общую длину дороги, протянувшейся в пределах Кубанской области в это время в 300 вёрст, число рабочих определяется приблизительно в 2 700 человек. Дальнейшее разрастание железнодорожной сети в области и Черноморской губернии привело к увеличению этого отряда более чем втрое 9 205 чел. Это связано с усложнением Владикавказской магистрали. К началу ХХ в. сложились крупные паровозные и вагонные мастерские в Новороссийске, Тихорецкой, Екатеринодаре и Кавказской.
Появление на реке Кубани пароходов, а так же обслуживание морских и речных портов, требовали квалифицированного труда рабочих. При наличии двух-трёх судов, курсировавших по Кубани, число судовых рабочих на них составило 30 - 40 человек. В 90-е годы уже на 7-ми пароходах работали от 85 до 110 чел. В топливодобывающей промышленности Кубани к началу ХХ века трудилось: на каменноугольном руднике 35 - 40 рабочих, на нефтедобывающих промыслах - 444 рабочих.
К концу XIX в. в пределах Черноморской губернии работало уже три цементных завода (в Новороссийске - 2 и 1 в Геленджике), на каждом из них было занято до 500 рабочих, а к 1899 г. их общее число достигало 2 015. Характерной чертой этой отрасли была высокая концентрация рабочих и подавляющее преобладание мужчин.
Фото 10. Цементный завод в Геленджике.
Металлообрабатывающая промышленность в Кубанской области была представлена 20 чугунолитейными заводами (к 1903 г.) с 538 рабочими. Кирпичные, черепичные и известковые предприятия в большинстве своём представляли собой мелкие мануфактурные заведения с применением ручного труда, расположенные, зачастую, в сельской местности. В области к 1902 г. их было 210 с 1 580 рабочими. Развитие зернового хозяйства вело к увеличению числа мельниц, появлению паровых агрегатов. Рабочие, занятые на последних, уже существенно отличались от подсобных рабочих и мукомолов. На 10 крупных паровых мельницах (с 10 и более рабочих) было занято 273 чел. Расширение табачных плантаций привело к возникновению в Екатеринодаре в 1866 г. (к 1903 г. - 119 рабочих), в Армавире в 1881 г. (181чел.) и Майкопе в 1881 г. (115 чел.) табачных фабрик. В этой отрасли широко использовался труд женщин и подростков, по численности примерно вдвое превышавших мужчин.
Фото 11. Табачная фабрика К.Муратчаева и Х.Назарова в Армавире. 1907 г.
В маслобойной промышленности края преобладали мельчайшие предприятия. Однако, в 1894 г. в Армавире и в 1898 г. в Екатеринодаре были открыты довольно крупные заводы, насчитывавшие соответственно 80 и 316 рабочих. Аграрный характер региона предполагал существование массы предприятий по переработке продуктов земледелия и животноводства.
В основной массе полукустарных заведений выделялись три крупных фабрики: в Кубанской области, где в 1902 г. было занято 396 рабочих, на шерстомойке в Невинномысске - 300 чел., шерстопрядильной фабрике - 95 чел. Вероятно, очень крупным был отряд строительных рабочих, о чём можно судить по размаху строительства, количеству выжигаемого в крае кирпича, железнодорожному строительству. Определить точное число строителей не представляется возможным из-за почти полного отсутствия статистических данных. Используя методику подсчёта строительных железнодорожных рабочих И.С.Блиоха, можно определить их примерное число на 300 вёрст магистрали в 4 000 человек. В 1885-1888 гг. на строительстве железнодорожной ветви ежегодно трудилось около 3 500 человек. В 1899-1900 гг. участок пути Кавказская - Екатеринодар сооружали около 2 500 человек. Тысячи строителей были заняты на сооружении станционных зданий, мастерских, корпусов предприятий и т.п. Только на Черноморском прибрежном шоссе в 1890-е гг. скопилось более 10 тыс. рабочих. В одном лишь лагере возле Хосты в 1892 г. находилось до 8 000 чел.
Рост городов и рабочих посёлков наиболее наглядно иллюстрирует главную тенденцию становления буржуазного общества - отвлечения людей от сельскохозяйственной деятельности к торгово-промышленной. В то время как в России с 1885 г. по 1897 г. население городов выросло в 1,3 раза, в Кубанской области в 2 раза, в Черноморской губернии в 8 раз. Доля городского населения в Кубанской области - 11,5%, в Черноморской губернии - 34%. Кроме того, показателен высокий процент мужского населения, особенно в Черноморской губернии. В Новороссийске к 1906 г. проживало свыше 3/4 рабочих губернии, в цементной промышленности было занято 76,6% рабочих Черноморья, и в то же время, 60,4% населения столицы губернии составляли мужчины. Преобладание мужского населения в городах региона, впрочем, носило повсеместный характер.
