Героизм, мужество и отвагу проявили воины 46-го танкового полка под командованием подполковника П. В. Лапина. Впереди части действовала разведка во главе с командиром танкового взвода гвардии младшим лейтенантом К. В. Петровым. Противник поджег танк Петрова, однако экипаж сумел погасить огонь. Вскоре танк подорвался на мине. Младший лейтенант Петров вел огонь по противнику, а его экипаж тем временем вылез из танка через нижний люк и исправил повреждение. И танк снова пошел в бой. Вскоре он попал в ловушку-яму. Фашисты выскочили из-за укрытия, набросили на танк брезент, лишив таким образом экипаж наблюдения. К счастью, подоспели наши эвакуаторы старший сержант Грюнов и сержант Бойчук. Огнем из пулемета, установленного в тягаче, они разогнали противника. Воспользовавшись этим, механик-водитель старшин сержант Б. Е. Пушкарев залез в яму и увидел, что танку мешают бревна, образующие препятствие. Под прикрытием тягачей Пушкарев заложил под бревна связку гранат. Взрывом разметало бревна, и Пушкарев вывел танк из западни. Однако загорелся брезент, остававшийся на танке. Младший лейтенант Петров открыл люк и, обжигая лицо и руки, на ходу стал сбрасывать горящий брезент. Тягач шел за танком, прикрывая его. Но Петрова настигла вражеская пуля. Командование танком взял на себя пулеметчик-радист М. П. Куценко. Он сумел уничтожить дзот и продержаться до подхода главных сил полка.
Несмотря на смелые и решительные действия советских воинов, темп наступления все же начал падать. Многие танки нуждались в дозаправке и пополнении боеприпасами. Это обстоятельство очень беспокоило генерала Баранова. Он приказал всем офицерам штаба, кроме оперативной группы, немедленно выехать на поле боя, уточнить обстановку и сделать все возможное, чтобы танки были обеспечены всем необходимым. Паузы в наступлении не будет. Командующий войсками фронта генерал армии Л. А. Говоров решил с ходу приступить к взламыванию обороны противника на приморском участке в направлении Мурила, Иоханнес, выйти в тыл линии Маннергейма на выборгском направлении.
В ночь на 18 июня танкисты сливали горючее, изымали боеприпасы из подбитых танков и доставляли все это к исправным машинам на руках, под огнем противника. Они выполнили свой долг, и утром 18 июня, когда начался прорыв, танки шли первыми на врага. 19 июня советские войска вышли в тыл линии Маннергейма. В этот же день она была прорвана на всем протяжении от побережья Финского залива до железной и шоссейной дорог Ленинград - Выборг.
Как потом выяснилось, новая полоса обороны противника в глубине перешейка была сильнее и неприступнее ранее известной линии Маннергейма. Однако и эта полоса обороны была прорвана. Войска 23-й и 21-й армий Ленинградского фронта и первая и вторая.танковые группы на десятый день наступления приблизились к Выборгу, а 20 июня штурмом освободили город-крепость. В это же время третья подвижная танковая группа подошла к Койвисто и овладела им. 21 июня перешли в наступление войска Карельского фронта. В тот же день был освобожден город Павелец, а 24 июня - столица Карело-Финской ССР Петрозаводск.
К концу июня войска Ленинградского фронта вышли к советско-финской границе, и вскоре Финляндия прекратила военные действия.
* * *
Нам, штабникам, как говорится, не дали почивать на лаврах. Командующий БТ и MB генерал В. И. Баранов, прибывший с заседания Военного совета фронта, приказал штабу разработать план перегруппировки некоторых бронетанковых частей в обратном направлении - с Карельского перешейка под Кингисепп и Нарву. Через сутки новая задача: рассчитать и высказать мнение по созданию подвижной танковой группы и ввода ее в прорыв. Тут уж было не до отдыха.
Мне довелось работать сначала в узком, а затем в широком кругу людей, разрабатывающих, организующих и осуществляющих перегруппировку танковых войск. Сначала все казалось простым и легким. Моя обязанность, как я представлял себе при получении задачи, состояла в том, чтобы наметить на карте все, что приказано, а затем вручить для исполнения тому или иному командиру. Так, по крайней мере, думал я, когда был вызван к начальнику штаба полковнику Н. А. Полевому вместе с другими офицерами для уточнения задачи.
Когда речь шла о сроках и направлении перегруппировки - все было ясно. Но вот поставлен вопрос о том, чтобы до конца перегруппировки все танковые части были доукомплектованы. А где взять танки? Еще не отремонтированы все те, которые были подбиты под Пулково, Пушкином, Гатчиной, Волосово, Ропшей и в других местах. Много оставалось неотремонтированных танков и после Выборгской операции. А ведь даже небольшой средний ремонт танка требует от одних до нескольких суток, и то лишь при наличии запасных частей. А где их взять в таком количестве? Кроме того, где взять столько ремонтных баз, чтобы одновременно ремонтировать все танки? Их нет. И не у начальника же штаба спрашивать, как выполнить такую задачу.
Я доложил обо всем заместителю командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта генералу Шестакову, только что прибывшему из частей. Он собрал весь инженерно-технический состав: эвакуаторов, ремонтников, снабженцев, чтобы изучить возможности, найти верные решения. Ведь отремонтировать надо было ни много ни мало - 150 танков и самоходных установок. Срок - две недели. В первую очередь наметили: кому куда ехать, что делать, что выяснять.
Объезд танкоремонтных ленинградских заводов и полевых ремонтных баз позволил наметить план ремонта около 80 единиц. Но этого было мало. Снова обратились к ленинградским рабочим. И они выручили. На трех заводах были созданы десять ремонтных бригад, которым выделили необходимый инструмент и запасные части. Уже на вторые сутки они выехали в пункты сбора поврежденных машин. Круглосуточно работали полевые танкоремонтные базы. Широко развернулся ремонт (даже средний) непосредственно в частях. Для ускорения ремонта из каждой части и запасного учебного танкового полка фронта были направлены экипажи, которые помогали ремонтировать танки.
Задание Военного совета фронта было выполнено в срок. Было отремонтировано даже не 150, а 170 танков.
С большими трудностями мы столкнулись при создании подвижной танковой группы (ПТГ). Предусматривалось, что все планирование боевых действий группы, перегруппировка ее и обеспечение будут идти через штаб бронетанковых и механизированных войск фронта. В соответствии с этим указанием было приказано разработать специальный план. Меня назначили заместителем командующего танковой группой по инженерно-танковой службе.
Это было несколько неожиданное для меня известие, по радостное. "Наконец-то снова боевое дело", - не без удовлетворения подумал я.
Однако радость была преждевременной. Назначенный командующим танковой группой генерал И. М. Хасин, собрав командование группы, потребовал разработать мероприятия по проверке состояния, укомплектования частей группы личным составом, материальной частью и запасами, а также провести рекогносцировку дороги от Нарвы на Гдов, Псков и по возможности далее, в обход Чудского озера до Тарту, выяснить возможности сосредоточения по этой дороге танков и автомашин, так как, по предварительным данным, она находилась в непроезжем состоянии.
Одним словом, мне снова надо было браться за карты и расчеты, выезжать в войска, чтобы уточнить степень их обеспеченности. Очень быстро почувствовалась сложность обязанностей на новой должности. Если раньше, например, мне, как представителю штаба, приходилось уточнять, советовать, обещать доложить командованию, то теперь меня спрашивали конкретно: как быть, допустим, с танками, которые не имеют моторесурсов? Когда будет пополнение? Как обстоит дело с горючим, боеприпасами, транспортом для их подвоза? В общем, вопросы один другого сложнее. И их надо было решать самому.
Объехав части, я начал анализировать, думать, как и что нужно сделать, чтобы работа шла более целеустремленно, а главное, была выполнена в точно назначенные сроки и в соответствии с требованиями командующего. Связался с генералом Н. Н. Шестаковым, доложил ему свои сомнения и трудности, с которыми столкнулся в ходе работы. Он обещал подъехать и выделить в помощь офицеров. Действительно, через два часа после разговора они приехали в штаб группы. Дали мне, как говорится, линию, и к утру я закончил планирование.
