Подлинным основателем могущества Греко-Бактрийского царства был Эвтидем. Он пришел к власти между 235 и 230 гг. до н. э., свергнув наследника Диодота I и истребив всю его родню. В 208 г. Эвтидему пришлось столкнуться с Антиохом III, перешедшим в наступление против Греко-Бактрии. В битве на р. Герируд (Теджен) конница Эвтидема была разбита, а сам он с остатками армии укрылся в Бактрах, своей столице. Последующая длительная осада Бактр не принесла успеха Антиоху (Полибий, X, 49; XXIX, 12, 8). В 206 г. до н. э. был заключен мирный договор, и Антиох, перейдя через Гиндукуш, отправился на юг. В долине Кабула Антиох встретился с «царем индийцев» Софагасеном, заключил с ним дружественный союз, после чего вышел к побережью Персидского залива и возвратился в Сирию.
В государство Эвтидема помимо Бактрии входили некоторые оседлые области Средней Азии, прежде всего оазисы Согдианы, но точных данных о северных границах Греко-Бактрийского царства у нас нет. Эвтидем, по-видимому, предпринимал походы на север и северо-восток, вплоть до Кашгара в Восточном Туркестане, однако его власть вряд ли распространялась дальше Ферганской долины; впрочем, недоказанным остается и вхождение Ферганы в сферу влияния Греко-Бактрии 8. Не исключено, что в состав владений Эвтидема входили Герат и некоторые другие оазисы Восточного Ирана, но и для этих районов прямых свидетельств нет.
Политическая история Греко-Бактрийского царства после Эвтидема (он умер около 200 г. до н. э.) полна неясностей. На монетах этого периода представлено очень много имен правителей; установление их родословных и последовательности правлений — задача поистине головоломная, требующая огромной изобретательности. Мы сталкиваемся, несомненно, с несколькими правящими династиями. Монеты свидетельствуют также о территориальном росте Греко-Бактрии — включении в ее состав областей к югу от Гиндукуша. Завоевание Индии началось при Деметрии I и Антимахе I, преемниках Эвтидема. Около 171 г. до н. э. некий Эвкратид, начальник греческого гарнизона, восстает против Деметрия II и провозглашает себя и свой род владетелями Бактрии 9. К югу от Гиндукуша, в Гандхаре, к власти приходят другие греческие правители, принадлежащие, очевидно, к роду Эвтидема. Антимах I был первым царем, выпускавшим монеты квадратной формы — подражание местным индийским чеканам. На монетах Деметрия II впервые появляются, наряду с греческими, легенды письмом кхароштхи, что также указывает на связи с Индией 10.
Однако настоящим завоевателем Индии был Менандр, о котором сохранилось, пожалуй, больше сведений, чем о любом другом греко-бактрийском царе. Его монеты наиболее многочисленны, а ареал их распространения очень широк. Страбон (XI, 516) говорит, что «греки Бактрии, в особенности Менандр, подчинили себе больше племен, чем Александр». Много внимания уделяет Менандру и буддийская историческая традиция. «Милиндапаньха», один из классических памятников буддийской литературы, содержит запись его беседы с мудрецом Нагасеной. Менандр завоевал Гандхару, включая Таксилу, после чего распространил свою власть и на другие территории, вплоть до Свата (где обнаружена связанная с Менандром надпись) и далее на юг, до ‘Пенджаба,—- около 130 г. до н. э. он предпринял даже рейд на Паталипутру 11. Границы греческих владений в Индии никогда не проходили восточнее реки Рави; в Северо-Западной Индии и особенно в областях Гиндукуша династии мелких индо-греческих правителей сохранялись довольно долго.
Я отмечал уже, что остается недоказанным существование у греков Бактрии института «вице-королей»; зато имеются сведения о сатрапах или стратегах, управлявших сатрапиями, и более мелких административных округах, подчинявшихся меридархам 12. Как и в государстве Селевкидов, стратеги, очевидно, использовали любое проявление слабости царской власти для того, чтобы поднять мятеж и добиться независимости. Процесс дробления Бактрийского государства начался по крайней мере уже вскоре после смерти Эвкратида (если не раньше) и привел к образованию нескольких «греко-бактрийских» царств на территории Афганистана и Северо-Западной Индии. Менандра, принявшего, очевидно, буддизм, а также многих других греческих правителей следует, скорее, именовать индо-греками, а не греко-бактрийцами 13.
Распад державы после Менандра делает невозможным сколько-нибудь надежную реконструкцию политической истории рассматриваемых областей. Еще много раньше, около 160 г. до н. э., Эвкратид вынужден был уступить Митридату I, могущественному правителю Парфии, две западные области — Тапурию и Траксиану 14. Но сокрушительный удар грекам Бактрии нанесли кочевники, пришедшие из Центральной Азии,— юечжи китайских источников. Широкое движение кочевых племен, последовавшее за столкновением гуннов и юечжей в Восточном Туркестане, захватило и саков. Во II—I вв. до н. э. сакские племена проникли на территорию Дрангианы, Арахосии, Бактрии и Гандхары. Этот смутный период отмечен усилением политической раздробленности, границы владений часто меняются, так что только нумизматический материал служит ориентиром для историка.
Как известно, при больших передвижениях кочевников в миграции вовлекаются соседние племенные союзы или даже целые народы, однако в настоящее время считается общепризнанным, что юечжи не тождественны сакам. Попытки согласовать данные китайских источников о передвижениях саков с очень краткими сообщениями античных авторов о завоевании Бактрии, а также с нумизматическими материалами наталкиваются на значительные трудности. Современное состояние разработки этих проблем хорошо охарактеризовано А. Нарайном; его подход к данным источников позволяет, как мне кажется, разрешить многие противоречия и избежать некоторых ошибок, свойственных прежним исследованиям. Основные выводы Нарайна сводятся к следующему 15.
Согласно китайским источникам, первое передвижение юечжей произошло около 160 г. до н. э., когда они достигли области бассейна р. Или и оз. Иссык-куль и вытеснили отсюда саков. Часть сакских племен двинулась на юг и дошла до Кашгара, Гильгита, а затем и до Свата и Северо-Западной Индии. Мнение о том, что этот путь в силу своих природных условий непроходим для больших масс кочевников, в настоящее время отвергнуто. Саки, появившиеся на территории Северо-Западной Индии и раздробившие греческие царства, пришли, скорее всего, этим путем, а не более длинным путем, ведущим с запада 16. Китайские хроники указывают, что царь сэ, то есть вождь сакского племенного союза, ушел за «Висячий переход»; следовательно, путь саков на юг шел через Сарыкол и далее через Южное Припамирье, хотя точная трасса их движения остается неизвестной 17. Со времени начала миграции и до основания сакского царства в Удьяне (Сват) прошло почти целое столетие — первым сакским царем в Северо-Западной Индии, о котором нам известно по монетам, был Мауэс, правивший, по всей вероятности, в первой половине I в. до н. э. Другие сакские племена перемещались на запад, заняв в конце концов области Герата и Сеистана. Отныне саки (мы пользуемся этим общим названием кочевников; античные авторы говорят о скифах) становятся серьезной угрозой для Парфянской державы, и два аршакидских царя — Фраат II и Артабан II (около 138—123 гг. до н. э.) — гибнут в сражениях с кочевниками. Но вернемся к юечжам и к судьбам Греко-Бактрии.
Согласно китайским источникам, юечжи, занявшие долину реки Или, вновь подверглись нападению — на этот раз со стороны усуней, после чего они двинулись на юг и покорили страну Дахя. Именно в этой стране их застал китайский посол Чжан Цянь; он пытался заручиться поддержкой юечжей в борьбе Китая против гуннов, но потерпел неудачу. Донесение Чжан Цяня, относящееся примерно к 129 г. до н. э., в течение долгого времени служило для китайских хронистов основным источником сведений о западных странах.
Саки, как мы видели, разделились на две группы, одна из которых ушла на юг (и восток), а другая — на запад. Часть сакских племен проникла на территорию Северо-Западной Индии, тогда как основная масса осталась в Припамирье, Кашгаре и в Хотане. Тексты на хотано-сакском языке и на сакском диалекте Тумшука и Муртука являются памятниками правящей верхушки саков, живших в Восточном Туркестане; современные памирские языки — йидга, мунджанский, шугнанский, рушанский и особенно ваханский — обнаруживают некоторые черты, роднящие их с сакскими диалектами 18. Весьма вероятно, что иранский язык древней Бактрии был родствен сакскому или по меньшей мере испытал сильное влияние сакских диалектов в период, когда их носители вторглись в Индию одновременно с севера и с запада. Можно полагать, что сакские диалекты занимали господствующее положение на всей территории «Внешнего Ирана» и что отношения юечжей и саков были до некоторой степени похожи на отношения монголов и тюрков в Золотой Орде.
