Как сообщают греческие авторы, царь царей имел дворцы в разных областях державы 5, и двор перемещался вместе с ним. Со времени Дария главной столицей были Сузы, но Хамадан (Экбатаны) еще долго сохранял свое значение прежней столицы и превосходной летней резиденции царского двора. Нет прямых свидетельств, что в Экбатанах при Дарии и его преемниках хранились царские архивы, как предполагают некоторые исследователи, ссылаясь на книгу Эзры, 6, где говорится о том, что один документ искали в архивах Вавилона, но нашли его во дворце (или крепости) в Экбатанах. Великий древний Вавилон должен был оставаться важным центром и при Ахеменидах, хотя после восстания 482 г. до н. э., жестоко подавленного Ксерксом, город утратил часть своего былого могущества. Раскопки Вавилона дали, однако, немного для восстановления картины ахеменидского города. Наши сведения об искусстве и архитектуре этого периода основываются на находках в Сузах, Персеполе и в меньшей степени в древних Пасаргадах. Французские археологи вели раскопки Суз в течение более полувека и добыли огромное количество материалов; к сожалению, значительная часть работ приходится на период до первой мировой войны, когда методика археологических исследований не была еще достаточно четкой. Древние Сузы переживали пору упадка, когда Дарий решил превратить город в свою резиденцию. Нет оснований полагать, что Сузы были столицей Ахеменидов уже до Дария. Геродот (III, 30, 70) переносит позднейшую ситуацию на более раннее время — грекам Сузы стали известны только в позднеахеменидский период, и античные авторы воспроизводят в названии города древнеперсидскую форму, а не аккадскую, эламскую или арамейскую.
Клинописные надписи, обнаруженные в Сузах, повествуют о строительной деятельности Дария I, Ксеркса, Артаксеркса I, Дария II и Артаксеркса II, свидетельствуя о неизменном внимании всех этих правителей к своей зимней резиденции. Термины, обозначающие сооружения, воздвигнутые в Сузах, как и в Персеполе, не всегда ясны. Многие ученые упорно переводят древнеперс. hadis, apadana и tacara одним словом «дворец»; однако из контекстов и из этимологий явствует, что hadis было общим наименованием дворца; в более специальном употреблении оно выступало в значении «обитель власти», подобно Высокой Порте в Оттоманской империи или «царским вратам» библейской книги Эсфирь. Древнеперс. apadana — прототип мусульманского айвана (aiwan) — в Сузах, как и в Персеполе, обозначало место для публики, зал аудиенций. В книге Даниила (11, 45) это слово засвидетельствовано в форме, которую следует, вероятно, читать appadana, причем можно заключить, что так обозначалось обширное открытое пространство, на котором разбивались шатры. Происхождение термина tacara остается неясным, несмотря на попытки истолковать его первоначальное значение как «ипподром» или «стадион». Судя по употреблению этого слова в ахеменидских надписях, особенно в эламской версии надписи Артаксеркса II в Сузах (надпись «Сузы Д» по классификации Р. Кента), где древнеперс. hadis соответствует dasarum (эламская передача древнеперс. tacara), оно могло обозначать небольшой «парадис», где царь проводил время 6. Тогда, очевидно, tacara служило названием частной резиденции правителя, управляемой главным евнухом, *tacarapati- (?).
Для греков, а также для Ветхого Завета Сузы были столицей Ахеменидов. Находки в Сузах предметов, происходящих из всех областей державы, говорят о космополитическом характере столицы; лишь Вавилон с его столпотворением народов мог соперничать в этом отношении с Сузами. Дарий переселил непокорных подданных из других частей империи в Хузистан (Геродот, VI, 20, 119), а многочисленные чужеземные работники, возводившие царские постройки в Сузах, делали этнический состав населения этой области еще более пестрым. Показательна в этом плане трехъязычная клинописная надпись, найденная в Сузах и рассказывающая о тех, кто участвовал в сооружении hadis. Вавилоняне изготовляли кирпич, кедр доставляли из Ливана; ценные породы дерева — из Кермана и Гандхары, золото — из Сард и Бактрии. Драгоценные камни, такие, как ляпис-лазурь, привозили из Согдианы, бирюзу — из Хорезма, слоновую кость — из Эфиопии, Индии и Арахосии. Все это обрабатывалось в Сузах и шло на украшение дворца. Каменотесами были ионяне и лидийцы, ювелирами — мидяне и египтяне, деревообделочниками — лидийцы и египтяне, стены украшали мидяне и египетские мастера. Здесь — впервые, по-видимому, в истории — выступает столь разнородная по этносу армия работников: Ассирия и даже Вавилон не знали еще таких армий. Дарий, однако, замыслил строительство еще одного дворца. Возведение его началось около 520 г. до н. э. в Персеполе — местности, имевшей особое, символическое значение.
Персеполь фактически оставался неизвестным грекам до завоеваний Александра. В скале, за дворцовым комплексом, высечены гробницы последних ахеменидских царей; Дарий, Ксеркс и два других царя похоронены неподалеку в Накш-и Рустаме. Судя по древнеперсидским надписям и эламским глиняным табличкам, великолепный ансамбль зданий никогда не был официальной резиденцией двора и не использовался для приема посольств. Персеполь не был и религиозным центром — в результате раскопок здесь не обнаружено храмов или иных культовых сооружений. И все же развалины города и сегодня заставляют нас восхищаться этим чудом древнего мира. Бесконечные ряды высоких колонн, некогда украшавших парадные залы, должны были производить сильное впечатление, особенно на приближавшихся к платформе, на которой возвышались здания, со стороны равнины, известной ныне под названием Мерв-и дашт. Колонны, более тонкие, чем их греческие прототипы, и украшенные капителями в виде головы быка, а также прямоугольные здания составляют славу ахеменидской архитектуры.
Каково было назначение этого внушительного комплекса зданий, расположенного на равнине, рядом с царскими гробницами? Не исключено, что Персеполь почитался священным городом, доступ в который был запрещен простым смертным, или что какое-то событие в жизни Дария сделало это место для него особенно важным. Персеполь сохранял свое значение и для Сасанидов, оставивших большое количество рельефов на скалах Накш-и Рустама и в его окрестностях. Район Персеполя можно с полным правом назвать домом персидских царей для всего домусульманского периода. Есть основания полагать, что вся округа считалась национальной святыней и что здесь, в Накш-и Рустаме, в специальном сооружении, именуемом сейчас «Ка’ба Зороастра», хранились религиозные сочинения или горел царский огонь. Возможно, наконец, что Персеполь и его окрестности играли особую роль как место празднества Нового года или торжественных актов, связанных с коронацией или погребением царя. Мы не знаем, какая из этих гипотез наиболее правильна, но несомненно, что Персеполь, Ba-ir-sa (<*Parsa?), как он именуется в эламских табличках, имел особое значение для ахеменидских царей и вообще для персов 7.
Таким образом, можно полагать, что Сузы были административной столицей Ахеменидов, Персеполь — династическим или ритуальным центром, тогда как Экбатаны, Вавилон и ряд других городов сохраняли значение торговых и стратегических центров или столиц провинций.
Обратимся теперь к централизованной системе административного управления державы Ахеменидов. Современные историки уделили много внимания институту специальных царских агентов. Вполне очевидно, что царь царей нуждался в чиновниках, которые бы доносили ему о событиях, происходящих во всех концах державы, и следили за действиями многочисленных мелких царьков и сатрапов. Греческие источники сообщают о «царском оке» и гораздо реже об «ушах царя». Это были разные должностные лица, хотя греческие авторы, по-видимому, смешивают их функции. Во многих греческих источниках говорится об «ушах царя» как о важной персоне, эмиссаре или специальном представителе царя царей в составе посольства, нечто вроде полномочного министра или чрезвычайного посланника. Иранские источники не знают титула, который означал бы «уши царя», но в арамейском папирусе из Египта мы находим термин gwsky’, из древнеиранского *gausaka-, буквально «слушающий, слушатель». В этом документе так обозначен, очевидно, чиновник, выступающий в качестве представителя центральной власти при рассмотрении исков и других судебных дел, что-то вроде прокурорского надзора. Сочинения греческих авторов не содержат каких-либо данных, которые позволили бы более точно очертить функции доверенных агентов и осведомителей царя царей; в арамейских текстах мы находим упоминания о нескольких категориях должностных лиц, в том числе, вероятно, и ревизорах разных рангов. Основываясь на более поздней практике (времен Парфянского царства и аршакидской Армении), можно полагать, что чиновник, именуемый bitaxs, существовал уже при Ахеменидах, когда его титул имел форму *patyax§ и обозначал наместника, которого можно отождествлять с «оком царя». Последний, вероятно, помимо других функций осуществлял и верховный надзор за многочисленными государственными прозекуторами — «ушами царя» 8. Хотя институт осведомителей и шпионов стар как мир и хотя для сопоставления с ахеменидской практикой пытались привлекать упоминания о «тысяче глаз и ушей» бога Митры и десяти тысячах его соглядатаев (авестийский Яшт Митре), тем не менее более правильно сравнивать ахеменидские «уши царя» с adhyaksa — царским «инспектором» или «надзирателем» в древней Индии.
