Я сморщила лоб, взяла кисть Светки и приподняла. Рука безжизненно упала на кровать, не задержавшись в воздухе даже пары секунд.

— Ну, а поднять голову можешь? — спросила я, чувствуя, как комок слёз подступает к горлу.

Светка изо всех сил попыталась поднять голову, но её будто припаяли к подушке.

— Нет, — прошептала она. — Я опять ничего не могу Танька. Я совершено ничего не чувствую. Я, наверное, больше никогда не смогу встать. Я безнадёжна.

— Так не бывает, — рыдала я, прижав её безжизненную руку к груди. — Вот поэтому Светка, ты должна полететь в Штаты, слышишь, ради Владьки! Там отличная клиника, ни чета нашим Российским. Я уверена, именно там, ты сделаешь первые шаги.

— Есть вещи, которые нельзя купить за деньги Таня. Здоровье не купишь, — сухо ответила Светка.

Я подошла к подруге и зарыдала.

— Не надо Таня, не плачь, — прошептала Светка. — Послушай, что я тебе скажу.

— Я очень сильно тебя люблю. Настолько сильно, что ты даже не можешь себе представить. Мне больно от того, что я больше никогда не смогу прикоснуться к своему сыну, понянчить внуков, приготовить вкусную еду, пройтись по улице.

— Светка, родная! Что ты такое говоришь! Главное, что мы вместе. Пойми, тебе не вынесли приговор, а лишь сказали, что нужна операция. А это надежда, и совсем не пустая.

— Я не могу пошевелиться, — перебила меня Светка.

— Скоро сможешь, главное верить.

— Да, ни черта, я не смогу, пойми! У меня вот-вот пролежни появятся!

— Сможешь, а пока я обустрою твою палату, так, что у тебя не будет чувство казённости. Я принесу ёлку, наряжу, и мы вместе отметим Новый год. Когда у тебя вновь появится чувствительность, я принесу ноутбук, и ты сможешь писать, столько сколько захочешь.

— Милая, посмотри мне в глаза.

Я вытерла слёзы.

— Скажи правду: а ты бы смогла так жить, даже если я была бы рядом? Мое тело, словно в железном панцире, который сковал меня и не даёт вздохнуть полной грудью.

— Я бы боролась, даже не имея шансов. А у тебя они вовсе не плохие.

— Зачем ты врёшь?

— Нет. Я бы обязательно боролась. Мне кажется, что имея такую сильную волю к жизни, как у тебя, даже смерть отступит. Господи, да, что ты говоришь? Я с таким трудом тебя обрела вновь. Что угодно, но потерять тебя я не смогу! Мы будем бороться.

Глаза Светки стали влажными.

— Видишь, я ещё не разучилась плакать.

— Мне кажется, что плакать ты не разучилась, а научилась. Ты раньше никогда не лила слёзы попусту.

— Таня, скажи, а это правда, то, что в Штатах, мне помогут? — вдруг оживилась Светка.

— Конечно, мы уже с клиникой созвонились. Тебя ждут. Думаю, остались не большие формальности, ну понимаешь, бумажная волокита. Я ещё раз переговорю с профессором Ленским, и уточню по-подробней.

— Таня, я хочу Новый год встретить в своём государстве.

Я улыбнулась.

— Даже не сомневайся. — Мы с тобой такой пир закатим! Вот увидишь, всем на зависть! — радостно воскликнула я, и провела рукой по Светкиному ёжику. — Милая, у тебя ещё всё самое прекрасное впереди, вот увидишь, — прошептала я, но Светка меня уже не слышала. Она закрыла глаза и тут же отключилась.

* * *

Новый год мы со Светкой отпраздновали тихо, в традициях доброго старого времени. Я сдержала своё обещание. В канун праздника, Светкина палата, выглядела, потрясающи празднично: в углу около окна поставили ёлку, над шторами развесели гирлянды, а остальную часть палаты завесили дождиком и различной мишурой. Вроде такие мелочи — а мы со Светкой были счастливы. Едва прозвучало Новогоднее поздравление президента, мы сомкнули бокалы с шампанским, послышался звон хрусталя, он напомнил настоящий домашний праздник. Разумеется в больнице разгуляться нам никто не позволил и поэтому мы ограничились скромным ужином. Света держалась молодцом, правда вскоре радость сменилась усталостью. Уложив подругу, я легла рядом на диванчик и тут же провалилась в сон. Это был самый необычный Новый Год в моей жизни. Светка назвала меня сумасшедшей, так-так мне удалось уговорить Льва Валерьяновича пойти просто на «преступление», превратив больничную палату в концертный праздничный зал. Все последующие дни я металась между домом и больницей. В эти морозные Новогодние дни, мы сидели в палате, согреваемые тёплыми огнями ёлочных гирлянд, и много мечтали. В больничном коридоре только и шушукались, о моей бредовой идеи с устройством праздника. «Ну и что им до того, как я поступила?» — думала я. Мне и так тяжело, видеть свою подругу в больничной койке, в полуживом состоянии, а они делают для меня жизнь ещё тяжелее. Но мне плевать на то, что они думают. Я не позволю себе обращать на это внимание. Я просто не могу сейчас обращать на это внимание. Но наступит день, наступит день…..»

Да, такой день обязательно наступит! И тогда Светкин мир перестанет быть зыбким, тогда она с гордо поднятой головой выйдет на своих ногах, как настоящая леди, какой всегда пыталась быть раньше. Тогда она снова сможет быть доброй и мягкой, какой была до этой жуткой аварии. И страх не будет преследовать её день и ночь, и жизнь потечёт мирно, неспешно. Будут долгие тёплые вечера, когда к ней будут приходить друзья, и мы часами будем вести неторопливые беседы. И она вновь будет доброй ко всем несчастным, будет носить в детские дома вещи, печь пироги, и в красивых корзинках приносить их сиротским детишкам. И тогда все снова полюбят её, как любили раньше, и будут говорить, какая она самоотверженная, и будут называть «святой благодетельницей». Я находила удовольствие в этих мыслях. Мне достаточно было верить, что настанет такой день, когда наша жизнь со Светкой наладится, и мы, наконец, обретём заслуженное выстраданное счастье. Но пока он ещё не настал.

Так пролетели Новогодние праздники, между тем неизбежно приближая мою встречу с Сергеем. Но чем ближе была дата встречи, тем сильнее меня одолевали сомнения. Я как бы разделилась надвое, одна половинка была «за», другая — категорически против. Я была в полной растерянности, и не понимала своих страхов, оправдывая их волнениями. За последние два дня, я несколько раз разбирала сумку, потом вновь собирала. Я и сама не могла понять, что происходит со мной в эти дни. Звонок Сергея, окончательно поставил точку в моих колебаниях. В канун отъезда Сергей ещё раз продиктовал список необходимых документов, объяснил маршрут следования, а так же я записала ещё множество нюансов, имён и нужных фамилий. Теперь оставалось сесть в поезд, и довести себя до посёлка.

Глава пятая

Поезд на Ёдвинск отходил через сорок минут. Билетов к моему удивлению не было, но заманчиво похрустывающяя пятидесятидолларовая бумажка быстро разрешила все проблемы. В моём купе никого не было. Сев на полку, я грустно уставилась в пыльное окно. Вот и всё Танечка, вот и всё…..Вперёд, к своему счастью. Каких-то семь часов отделяют меня от Сергея, а кажется — целая вечность. После стольких жизненных потерь, должен — нет, просто обязан промелькнуть лучик тепла и света. Состав тронулся. Сердце неприятно ёкнуло, во рту пересохло, понятное дело, я так долго ждала этого момента. Платформа медленно убегала, оставляя позади всё, что так тяготило в последнее время. Видимо от того, что ожидания поездки затянулись на весьма длительный срок, настроения не было. Чувство дикой усталости не покидали ни на минуту, даже живописные пейзажи зимней природы, не отвлекали. Я не понимала, что происходит. Отвратительные, дурные мысли и предчувствия, как химеры вонзились в моё сердце. Чувство потаённого страха, подкрадывалось всё ближе и ближе. Вскоре поезд набрал скорость, и улавливать картинки за окном, сделалось невозможным. Я прошлась по вагону, в поисках проводницы, и уже отчаялась, когда её темноволосая голова замелькала в конце вагона. Собрав своё последнее терпение, я вежливо попросила её принести мне чай, на, что та буркнула что-то невнятное и скрылась за дверью своего купе. Достав из сумочки фотографию Сергея, я принялась в сотый раз рассматривать уже знакомые черты. Я сосредоточенно несколько секунд смотрела в глаза, пытаясь почувствовать энергетику фотографии. Затем провела рукой над всем снимком и на миг рука повисла над фотографией. Пытаясь взывать свою интуицию, ничего кроме холодка, пробежавшего по спине, я не ощутила. Я вздрогнула, когда над головой раздался недовольный прокуренный голос проводницы: