Я повернулся к нему и нарисовал на губах улыбку.

Он обнажил зубы.

Я усмехнулся.

Я подумал, что могу умереть раньше, чем наступит два часа.

Без пяти два в моей очереди появился Джексон Ледбеттер с дюжиной красный

роз и коробкой шоколадных конфет.

135

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

"Вот чѐрт", — подумал я, моѐ сердце ухнуло вниз.

— Привет, — сказал он.

— Как делишки? — машинально спросил я.

— Ты бы знал, если бы отвечал на мои звонки, — легко ответил он.

Я провѐл его цветы и конфеты через сканер.

— У тебя всѐ?

— Они не для меня, они для тебя, — сказал он, открывая бумажник, чтобы найти

кредитку.

— Ты не обязан этого делать, — сказал я.

— Я хочу.

— Ты меня не понял, — сказал я. — "Ты не обязан этого делать" равняется

южному выражению "перестань меня позорить, ты, чѐртов ублюдок".

— Это правда? — с улыбкой спросил он.

Я протянул цветы Тайрону, сам положил конфеты в пакет и протянул их

Джексону вместе с чеком.

— Хорошего дня, — сказал я.

— Это для тебя, — сказал он, доставая конфеты из пакета и кладя их на нижний

край конвейерной ленты.

— Ты действительно делаешь это со мной, прямо здесь, у меня на работе? —

спросил я.

— Ну, ты мне не звонишь.

Тайрон усмехнулся впервые за день. Когда я взглянул на него со злостью, он

нарисовал на своих губах улыбку и приподнял брови.

Ублюдок.

— Джек, — тихо произнѐс я. — Забери свои цветы. Забери свои конфеты. Забери

свои рецептурные препараты, которые ты, вероятно, украл в фармации, где работаешь,

и забери свои извинения, свои телефонные звонки, и свои сообщения, и всѐ остальное,

засунь прямо в свою костлявую задницу янки и не беспокой меня, пока я работаю. По

южному это значит "отвали".

— Я покончил с таблетками, — сказал он. — Пожалуйста, Вилли. Мне нужна

твоя помощь. Я знаю, что ты злишься, но ты можешь хотя бы поговорить со мной?

— Забирай свои вещи и уходи, я подумаю над этим, — предложил я, желая

избавиться от него в своей очереди.

— Кто знал, что ты такая стерва? — обиженно спросил он.

— Кто знал, что ты наркоман? — парировал я.

Его лицо омрачилось стыдом.

Тайрон продолжал стоять в конце моей кассы, улыбаясь, как чеширский кот.

— Хотя бы поговори со мной, — сказал он. — Я буду ждать тебя снаружи.

Я смущенно повернулся к следующему покупателю, вдруг понадеявшись, что

Джалиса опоздает, чтобы моя смена продлилась, и Джексону пришлось подождать.

Но нет.

— Привет, милашка, — сказала Джалиса, когда подошла.

— Как делишки? — спросил я.

— Сегодня у меня благословенный день. И будет ещѐ более благословенным,

когда закончится. У тебя всѐ хорошо?

— Пока жив, — сказал я. — Но всѐ может измениться.

— А то, — ответила она.

136

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Глава 50

Ещѐ один шанс?

Джексон встретил меня у двери. Он сидел снаружи на лавочке, которую

сотрудники использовали во время своих перерывов. Он поспешил ко мне, на его лице

отражалась тревога.

— Не поступай так со мной, — произнѐс он.

Он попытался сунуть цветы и конфеты мне в руки, будто они могли что-то

изменить. Я оттолкнул их, ясно давая понять, что не хочу этого.

— Что я могу сделать? — спросил он. — Я совершил ошибку. Мне жаль. Помоги

мне всѐ исправить.

Я направился к своей машине, не в настроении для такого разговора.

— Вилли, пожалуйста, — сказал он, плетясь за мной. — Ты делаешь из меня

дурака.

— Дурака из тебя делают наркотики, — сказал я, кидая на него взгляд через

плечо.

— Знаю, — ответил он. — Это было глупо. Но я брошу. Ты должен доверять мне.

Я повернулся к нему лицом.

— Я не должен тебе доверять. Я не должен ничего делать.

— Я не это имел в виду.

— В этом нет смысла, потому что мне не нравятся наркотики, и мне не нравятся

люди, которым нравятся наркотики, и это не изменится. И я не собираюсь тратить

свою жизнь на ожидания, пока ты решишь, хочешь реальности или какого-то

искусственного мира. Я предпочитаю реальность. Если бы у тебя были хоть какие

мозги, ты бы тоже выбрал еѐ.

— Я стараюсь, — несчастно произнѐс он.

— Рад за тебя, — сказал я.

— Я отнѐс их обратно, — сказал он. — Все таблетки. Я положил их обратно. А

остальные смыл в унитаз. Я сказал себе, что не буду делать этого снова и не

собираюсь. Но, пожалуйста, Вилли, ты должен помочь мне.

— Почему?

— Я не хочу потерять тебя.

— Переживѐшь.

— Как ты можешь быть таким злым?

— Я всѐ своѐ детство ждал, пока мой папочка решит, что предпочитает больше

— виски или меня. В конце концов, победило виски. Это всегда было виски. Такие вы

люди. И вы ожидаете, что мы, все остальные, будем вам помогать и справляться с

вами, убирать рвоту, вытряхивать пепельницы, прощать, и ждать вас, и так далее и

тому подобное. Мой первый парень был таким. Мне потребовался целый год, чтобы

понять, что я ждал чего-то, чего не случится никогда. Я не собираюсь снова проходить

через это дерьмо, ни ради тебя, ни ради кого-либо ещѐ. И я определѐнно не собираюсь

вовлекать в это своего ребѐнка.

— Я изменюсь.

— Надеюсь на это.

— И всѐ?

— Да. Всѐ.

— Я думал, ты любишь меня.

— Я тоже так думал. Всѐ меняется.

137

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Неважно, что ты чувствуешь, я люблю тебя, Вилли. Для тебя это ничего не

значит?

Я ничего не ответил.

— Мы можем быть хотя бы друзьями? — спросил он.

Я снова пошѐл к своей машине, не отвечая. Я не ответил, потому что не был

уверен, каков будет мой ответ. Я сильно влюбился в этого мужчину. Он легко смог

очаровать меня и заставить делать то, что, как я знал, не приведѐт меня ни к чему

хорошему.

Я дошѐл до своей машины, вставил ключ в дверь, бросил взгляд через плечо,

ожидая увидеть, что Джей всѐ ещѐ там. Вместо этого я увидел, что он бросил розы и

конфеты на землю и уходил прочь, его плечи печально поникли.

Почему-то это было намного хуже, чем все остальное, что он мог сделать.

Глава 51

Похороны бывшего друга

В воскресенье мы опаздывали на службу торжества жизни Кайлы. Я остановился

на заправке и подумал купить пачку сигарет, считая, что они каким-то образом

помогут мне пережить этот день. Ной состроил гримасу отвращения, когда увидел, что

я собираюсь купить сигареты. Он в пантомиме изображал, что его тошнит по всей

машине, просто чтобы убедиться, что его точка зрения мне ясна.

Я вернул машину обратно на дорогу и поехал забирать маму.

Парковка возле похоронного бюро была переполнена автомобилями, как и

подобало проводам дочери одного из самых известных граждан города.

— Ты уверен насчѐт этого? — спросила мама, пока я парковался в переулке.

— Не совсем, — признался я. — Но нас пригласили.

Я вышел, неловко поправив рубашку и галстук. Я чувствовал себя полным

придурком. У меня не было подходящего костюма. Мои туфли были потѐртыми и

выглядели оправданно запущенными. Улыбаясь подбадривающей улыбкой, я

проверил галстук Ноя, убрал волосы с его глаз и ворсинки с плеч.

По крыльцу похоронного бюро слонялась дюжина мужчин, они курили, болтали

и общались. Пока я подходил, держа за руку Ноя, на нас смотрели. Не враждебно. И не

дружелюбно. Просто смотрели.

Вдоль кустов стояли полицейские машины, а у въезда на парковку