переспать с архангелом. Он принадлежал ей, охотнице, - Мне бы не хотелось запятнать

ковёр кровью, убивая всех этих жеманно-улыбающихся вампирских шлюх.

- Это так романтично, Елена, - его тон был спокоен, выражение лица не изменилось, но

она знала, что он смеялся над ней.

Поэтому она плеснула в него водой. Ну или попыталась. Вода застыла между ними

скульптурой из радужных капель.

Это был неожиданный подарок, возможность заглянуть в сердце мальчишки Рафаэля,

которым он, наверное, был когда-то. Потянувшись, она дотронулась до замороженной

воды... и вдруг обнаружила, что та не превратилась в лёд. Восхищению Елены не было

предела.

- Как тебе это удается?

- Это детский трюк, - легкий ветер играл в его волосах в то время, как вода улеглась, - Ты

сможешь контролировать такую мелочь, когда станешь немного старше.

- Каков в точности мой возраст по понятиям ангелов?

- Ну, у нас двадцатидевятилетние, как правило, считаются младенцами.

Подняв руку, она провела пальцами по жесткой линии его бедра, низ её живота свело в

предвкушении.

- Я не думаю, что ты видишь во мне младенца.

- Верно, - согласился, понизив голос Рафаэль. Его возбуждение стало отчетливо заметным

сквозь грубую чёрную ткань штанов. - Но, я уверен, что ты все еще восстанавливаешься.

Елена посмотрела вверх, её тело стало влажным от желания.

- Секс расслабляет.

- Не такой, каким я хочу заняться. - Невозмутимо произнесенные слова, белая молния в

этих глазах напомнили, что Елена пытается соблазнить Архангела Нью-Йорка.

Сдавшись в первый раз, Елена не выжила.

- Присоединяйся ко мне.

Он поднялся и обошел ее, оказавшись за спиной девушки.

- Если ты будешь смотреть на меня, Елена, я не сдержу своего обещания.

Она бы в любом случае повернулась, не в состоянии противостоять соблазну смотреть на

такого красавчика, но он сказал:

- Я легко могу навредить тебе.

Впервые она поняла, что не была единственной, кто имел дело с чем-то новым, чем-то

неожиданным.

Замерев на месте, она слушала скрип ботинок по снегу, хорошо знакомый шелест одежды,

соскальзывающей с тела.

Елена представляла сильные руки и плечи Рафаэля, ее пальцы изнывали от желания

коснуться рельефного пресса мужчины, и его мускулистых бедер.

Она сжала свои бедра, когда вода вокруг заплескалась, взволнованная телом намного

большем и сильнее, чем ее собственное.

Елена затаила дыхание, когда он подошел ближе и уперся руками в камень по обе

стороны от нее.

Расправив крылья, чтобы он мог прижаться к ее спине, она судорожно втянула воздух.

- Рафаэль, это точно не поможет.

Она кожей почувствовала пульсацию его горячего, словно живое раскалённое железо,

члена, как раз в этот момент через ее крылья прошел чувственный импульс прямо к

влажной сердцевине ее тела.

Мгновение спустя, Рафаэль губами коснулся ее уха.

- Ты меня мучаешь, Елена. - Зубы коснулись ее плоти в не слишком нежном укусе.

От неожиданности она громко вскрикнула.

- За что?

- Я придерживался целибата более года, Охотница. - Одна большая рука смело обхватила

грудь, пальцы сильные, несомненно мужские дотронулись до ее плоти. - Возбуждение

берет верх над моим самообладанием.

- Что? Твой член не побывал ни в одной сладкой вампирше пока я была в коме?

Рафаэль ущипнул ее сосок достаточно сильно, чтобы дать ей понять, что она преступила

черту.

- Ты такого невысокого мнения о моей чести? - спросил он, и между ними повисла

ледяная тишина.

- Я ревную и хочу секса, - сказала Елена и, потянувшись назад, прикоснулась ладонью к

его щеке. - И я знаю, что выгляжу дерьмово.

Тогда как вампиры несколько десятилетий спустя после своего обращения становились

невероятно привлекательными - с безупречной кожей и холёными телами.

Те немногие люди, которые когда-либо спали с ангелом, просто не могли их превзойти.

Рафаэль скользнул рукой вниз.

- Это правда, что ты немного похудела, но я все равно безумно тебя хочу.

Глава 4

Мозг Елены отключился на несколько секунд. Когда она смогла говорить, вырвался лишь

хриплый стон.

- Ты пытаешься меня убить.

Он сжал её грудь. Кожа Елены натянулась настолько, что удовольствие граничило с

болью.

- Этот вид наказания намного лучше чем расчленение на куски.

- Поскольку ты не сможешь заниматься сексом с покойницей, да?

- Определенно.

Пламя лизнуло Елену вдоль позвоночника, когда он скользнул руками вниз по спине и

погладил большими пальцами упругие ягодицы.

- В половине случаев я не уверена, серьёзен ты или нет.

Пальцы Рафаэля остановили свою чувственную муку.

- Ты уверена, что хочешь, чтобы я знал? Это слабость.

- Кто-то должен сделать первый шаг, - приподняв ногу, она начала водить ею по его

голени.

Рафаэль запечатлел поцелуй на шее Елены в месте, где бился пульс.

- Среди ангелов такая честность станет тебе помехой.

- А что насчёт тебя?

- Я привык использовать то, что знаю, чтобы удерживать власть.

Елена положила подбородок на свои руки, позволяя Рафаэлю размять припухлости,

образовавшиеся по контуру тех мест на спине, где у нее выросли крылья. Это было

восхитительное чувство - такое правильное, что она знала, никогда не позволит никому

другому касаться ее в том месте, даже по дружбе. Это было бы предательством.

- Ты сам становишься очень честным.

- Возможно между нами, - медленно сказал он, словно обдумывая значение каждого

слова, - это может быть не слабостью, а преимуществом.

Удивившись, Елена повернула к нему голову.

- Правда? Тогда расскажи мне что-нибудь о себе.

Он пальцем нажал на особенно напряженное место, и она застонала, уронив голову на

руки.

- Господи, помилуй.

- Не Господа ты должна просить о пощаде, - в его тоне проскользнул собственнический

подтекст, который становился хорошо знакомым, - О чем ты хочешь знать?

Она ухватилась за первое, что пришло в голову.

- Твои родители еще живы?

Все застыло. Температура воды упала так быстро, что перехватило дыхание, сердце Елены

панически заколотилось.

- Рафаэль!

- Опять же, я должен извиниться, - на шее она почувствовала теплое дыхание, вода

потеплела до температуры, при которой ее коже не грозила перспектива стать мертвенно

синей. - С кем ты говорила?

Вода, может, и потеплела, а вот тон его голоса напоминал арктический ветер.

- Ни с кем. Спрашивать о родителях - это самое обычное дело.

- Нет, не обычное, когда ты спрашиваешь о моих родителях, - он всем телом вплотную

прижался к ней, обхватив руками за талию.

У Елены возникло странное ощущение, будто он искал утешения. И было очень странно

думать таким образом о нем, о создании, которое обладало властью столь обширной, что

она едва ли могла это постичь. Елена без колебаний обняла его, позволив удерживать себя

вертикально в воде.

- Прости, если я разбередила старые раны.

Старые раны.

Да, подумал Рафаэль, вдыхая аромат своей охотницы и, едва ощутимую под кожей,

необузданность.

Ему было интересно, как повлияет Елена на расу архангелов и вампиров, эта смертная,

сделавшая его чуточку человечнее даже когда сама стала бессмертной. Но он никогда не

перестанет гадать, что же она сделает с ним.

- Мой отец, - сказал он, сам себя удивляя этими словами, - умер очень давно.

Повсюду пламя, яростный крик его отца, слезы его матери. Соль на губах. Его

собственные слезы. Он наблюдал, как его мать убивает отца и плакал. Он был

мальчишкой, совсем ребенком, даже среди ангелов.

- Мне жаль.