Тенки покивал – сделалось забавно, будто нинъе притворялся, что отлично понимает всё до мелочей. Ну да, может, именно своей «магической составляющей» адепт обязан был тем, что выжил. Хотя с другой стороны – выжила ведь и собака?

Но ладно, что в архивах дальше?

Шестеро немагов погибли. Шестеро магов остались жить. Среди них – как много тут шестёрок, прямо хоть демонов приплетай, их ведь цифра – и шестнадцатилетний элхеский мальчишка, и шестидесятилетний мужчина. Оба они были магами, значит.

Нинъе на миг задумался, пытаясь представить сгинувшего в дали прошедших лет ровесника. Впрочем, неизвестный мальчишка был элхе, то есть ровесником мог называться лишь номинально. Наверное, он не слишком понимал, что с ним происходит, чего хотят старшие маги.

В отличие от него, Тенки сделал свой выбор более или менее сознательно.

Адепт поднял голову, без особого смысла глянул вверх. Горели неяркие зелёные линии вспомогательного освещения, остальное тонуло в плотном сером тумане. До эксперимента ему бы здесь, верно, показалось темно, хоть глаз выколи. Тенки коротко вздохнул и снова принялся за испещрённые буквами страницы.

Шестеро магов перенесли необходимые изменения. Пятеро из них, как того и требовал опыт, получили доступ к «нектару жизни», то есть опять же крови. Один был оставлен для сравнения результатов, называли его «контрольным образцом». И этот один – Тенки вымученно усмехнулся – натурально, окочурился. Экспериментаторы предположили, что изменённый организм не имел другой возможности получать энергию. Прежние энергетические потоки перестали удовлетворять затраты подвергшегося заклинанию тела.

Вот как. Значит, на улицу Тенки гнал своеобразный инстинкт самосохранения? Не выйди он в город, не встреть в подходящем месте подходящий «объект», давно бы уже отписали матери, мол, так и так, не извольте беспокоиться, похороним за свой счёт.

Или жизнь – или жизнь. Когда одна из них твоя собственная, а другая принадлежит чужаку, выбирать не так уж сложно.

Зато теперь Тенки знает, что будет с ним в случае долгого воздержания.

Или смерть – или смерть. Всё в этом мире и правда друг на друге завязано.

Оставшиеся пятеро, интересно, радовались ли тому, что выжили, или же проклинали судьбу и безразличных ко всему, кроме науки, мучителей? Никакие сведения о жизни, происхождении подопытных в архивах не указывались – пошли ли они на этот эксперимент добровольно, или же их заставили? Ещё Астеаки говорил, что иногда опыты проводят на приговорённых к смерти, пообещав им вместо казни пожизненное заключение; быть может, те двенадцать были осуждёнными, преступниками?

За выжившими тщательно наблюдали. У каждого из них заклинание трансформировалось по-своему, проявились разные черты – но разница эта была лишь в мелочах. Главная задача, поставленная Эллгине, оказалась выполнена: все пятеро получили способность настраиваться на магический профиль жертвы и забирать у неё необходимое для поддержания жизни количество энергии. Первая часть эксперимента на этом завершилась. Исследователи занялись второй – возможностями, которые даровало подобное заклинание.

Нинъе оторвался от чтения, потянулся, расправил затёкшие слегка плечи. И снова нагнулся над записями.

Погодите, эксперимент завершился? Так а что сталось с выжившими?

Тенки зашелестел бумагами. Наконец углядел: «описание результатов наблюдения над объектами исследований». Жадно раскрыл папку, впился глазами в ровный текст.

Здесь данные указывались раздельно – для каждого из пятерых своя тетрадочка, тоненькая, но полностью исписанная графами, таблицами, расчётами поглощения энергии. Тенки просматривал цифры бегло, искал пресловутое описание результатов, громко обещанное в заголовке.

Данные пятерых следовали в алфавитном порядке, но подопытных называли не по именам, – это Тенки приметил и раньше – по буквам: первым шёл «Э», элхе, на момент начала эксперимента тридцати двух лет, маг седьмого уровня силы.

Тогдашний седьмой уровень, быстренько посчитал Тенки, соответствует нынешним два ноль восьми. Эх, на сегодняшний день – уровень третьекурсника Королевской школы, пусть многообещающего третьекурсника, но, как ни крути, ещё адепта! А тогда называлось торжественно – «седьмой».

«Э» перенёс опыт хорошо – разумеется, оценка выдана в сравнении с общим фоном. Переход на новый способ поглощения энергии тоже прошёл удовлетворительно. Наблюдение установлено. Через полгода после эксперимента подвергся измерению уровня. Поднялся до одиннадцати.

Невероятно.

До одиннадцати?! Столько времени назад? До открытия полюсов, до разделения на тёмных и светлых?! Да тогда же «десять» считалось потолком для любого мага, а «двенадцать» недаром было божественным числом – достигавших подобного уровня по пальцам одной руки можно было пересчитать. За всю историю магического мира!

Одиннадцатый уровень – от трех ноль пяти до четырёх – это ведь и нынешние показатели Тенки.

С лихорадочным жаром нинъе кинулся читать дальше.

Через год после эксперимента – объект жалуется на недостаточность энергии. По результатам проверки решено повторить употребление «ци» – так здесь называли кровь, «жидкость «ци», – вернее всего, заключил Тенки, от первой буквы слова «циэми», что и означало кровь.

Повторить употребление?

Неужели они хотят сказать, что «объект Э» не... питался год?

Тенки перелистнул назад, заметался глазами по странице. Потом спохватился, вернулся к прежней книге, описанию самого эксперимента. Ведь умер же у них один, потому что не давали крови?

Однако всё было правильно. После заклинания пятерых завязали на кровь, точней, на чужую энергию. А один отправился к праотцам, потому что не получил к этой чужой энергии доступа. Но выжившим пятерым, и в самом деле, больше крови не давали. «Э» выдержал год, остальные... от возбуждения Тенки помял тонкие тетрадочные листы, стремясь скорее заглянуть вперёд.

Так и оказалось. Симптомы нехватки энергии у всех пятерых проявились примерно в одно время, через год после эксперимента. Адепт глянул кстати и уровень – и тут тоже увидел ожидаемое: сплошь цифры одиннадцать и двенадцать, не меньше.

Ох ты морской зелёный осьминожий хрен!

Тенки болван – конечно! На что им было тратить ту энергию, никто не накладывал на них жрущую безмерно «маску вора». Неудивительно, что жили все те маги себе тихо-мирно целый год, пока... пока не оказалось – не так и просто заклинание иле Эллгине.

И что же? Что потом?!

После вторичного употребления «жидкости ци» объект «Э» не проявлял никаких отклонений от нормы – своей новой нормы – ещё примерно десять месяцев. Тенки посмотрел результаты остальных: период варьировался от девяти месяцев до четырнадцати; но всем пятерым опять потребовалась энергия.

Что ж, логично. После наступления Рассвета Тенки приходилось «жрать» примерно раз в месяц – тем, стало быть, раз в год.

По независящим от исследователей обстоятельствам, рассказывала тетрадка, в случае с одним из подопытных, объектом «Ллин», предоставить энергию вовремя не удалось. Адепт закусил губу: что скрывалось за сухими строчками отчёта? Почему не удалось, не было ли это намеренным действием, ещё одной проверкой, очередным экспериментом?

После смерти «Ллина» – чего ожидали хреновы экспериментаторы? – выживших осталось четверо. Трое элхе, один нинъе. Тридцатидвухлетний «Э», шестнадцатилетний «Лэй», шестидесятилетний «Иэ» и единственный нинъе, двадцатишестилетний «Ээн».

К слову, диагноз – такой же сухой, как всё остальное – был одинаковым во всех случаях: смерть в результате чрезмерного истощения.

Тенки на миг оторвался от бумаг. Поднял голову к тонущему в серой мгле потолку. Зелёные огни горели ровно, успокаивающе. Но архивы по Эллгине не обладали свойством успокаивать.

Было почему-то смертельно страшно читать дальше.

Но для чего тогда он сюда явился?

Тенки глянул в самый конец раздела «Э». Дата смерти. Шесть лет после эксперимента. Раздел нинъе «Ээна» – четыре года после эксперимента. Мальчишка «Лэй» – восемь лет. Самый взрослый «Иэ» – пять.