– Что вы хотите сказать, Йисх-ирхе? – нахмурился директор. – Простите меня великодушно, но я потерял нить ваших рассуждений.

Секретарь еле скрыл усмешку.

– Вчера я побывал на месте так называемой «дуэли», – Йисх не смутился. – Как я и думал, земля там ещё хранила слабые следы. Остались и следы «звезды», и останки использованного животного с обрывками наложенного заклинания. А ведь прошло несколько дней.

Директор нетерпеливо кивнул.

– Мальчишки – прирождённые гении боевой магии. При надлежащем обучении и тщательном надзоре они прославят нашу школу, – Йисх усмехнулся, будто сам не верил своим словам.

– Э-э, – протянул Юстеддия-илиэ, – и что же, на основании их гениальности вы предлагаете оставить обоих без наказания?

– Нет, господин директор, – тонкий язык облизнул такие же тонкие губы, и секретарь на миг поразился его обыкновенности – а как же раздвоенный кончик? – Это было бы непедагогично.

Директор собирался что-то сказать, но невежа-маг остановил его коротким движением пальцев. Придвинулся на стуле, чёрные волосы упали на лицо.

– Элхеский мальчишка, – произнёс он, накалывая Юстеддия-илиэ на свои зрачки, – очень кстати выступил с признанием ответственности и просьбой о наказании. Пусть получит своё наказание. И оба они успокоятся, воображая, что избежали худшего.

– Какое же наказание вы предлагаете?

– Осмотр воспоминаний.

– Осмотр воспоминаний... Вот как, – директор Юстеддия отвёл взгляд в сторону, пожевал губами, скользя глазами по разложенным на столешнице бумагам.

– Практика широко распространённая, даже полицейские маги уже начинают её применять. Вместо нудных допросов подозреваемых, затяжных пыток воришек и ведьм... Очень быстро, очень результативно и немножко... отрезвляет пациента, ибо является вторжением в личные пределы.

– И всё?

– Я бы не отказался заглянуть в их головы. Было бы немаловажно узнать, как они использовали заклинание, как добивались контроля над силой. Увидеть изнутри эту их дуэль. Не сомневаюсь, результаты наблюдения станут весьма ценными – и для боевой магии как науки прежде всего.

– Вы убедительно говорите, – покачал головой директор. – Нельзя не прислушаться. А вы что скажете, господа?

Посмотрев на лица собравшихся, директор поморщился. Что они могут сказать? Единственный боевой маг здесь – Йисх-ирхе, а остальные – пусть во всех отношениях хорошие работники – увы, всего лишь канцелярские крысы. Да и сам Юстеддия уже позабыл всю магию, ведь школу он закончил раньше, чем этот Красноглазый Йисх и на свет появился.

Делать нечего.

– Позовите детей, Вересаати.

Начало мая

– Всё собрал? – Тенки исподтишка следил за темноволосым.

– О себе побеспокойся, – ответил тот хмуро, затянул ремни на сумке.

Портал уже настроили на Сорэнарэ, и рама его разгорелась молочной голубизной. Первым отправится элхе, потом работники переведут коридор на Валисс. От Валисса до Аксе придётся взять попутную тележку или присоединиться к каравану.

Тенки побренчал в кармане мелкими монетками – звучало приятно. Остальное он попрятал заранее, надёжно распихал по укромным местам. Денег за год скопилось не ошеломляющее количество, но, с точки зрения бывшего деревенского жителя, приличное. Мать с сестрой обрадуются.

Уже почти год миновал с тех пор, как майской ночью он отправился в Йокола. Изменилось ли что-то на берегу? Не снесло ли забытую огнём Аксе в море одним из нередких весенних штормов?

Хотя по крайней мере в марте деревушка ещё стояла на месте – мать присылала письмо.

– Время, – шепнул темноволосый словно себе под нос. Глянул на плывущую перламутровую дымку. Коснулся сумки.

– Постой, – Тенки чуть не зажал рот руками – ведь не собирался же ничего говорить.

Эльф обернулся, посмотрел свысока. Приподнял бровь. Это значило: «Слушаю».

– Я... – начал было нинъе и заткнулся. Продолжать было жутко неудобно.

– Ты? – с вежливым интонационным подъёмом на конце слова спросил элхе.

– Спасибо, что ли, – если этот лупоглазый будет продолжать так на него смотреть, Тенки не выдержит. Или двинет в рожу, или намного хуже – покраснеет от идиотской неловкости, словно девица элхеских кровей.

– М-м, – кажется, неуместная Тенкина благодарность ввела темноволосого в ступор. – Собственно, за что?

– Да морской... огонь! Говорят тебе «спасибо», скажи «пожалуйста», не ясно разве?!

Эльф флегматично пожал плечами.

– Ну, если хочешь. Пожалуйста, – ответил невозмутимо. – Только должен заметить, если ты имеешь в виду моё поведение на комиссии, я поступал согласно традиции. Я был виноват и сообщил об этом.

– Ты взял на себя наказание, – буркнул Тенки, остывая.

– Оно оказалось гораздо мягче, чем я ожидал, – темноволосый задумчиво почесал за ухом. – Просмотр воспоминаний и две недели наедине с тобой.

– Тогда меня наказали уединением с тобой вовсе ни за что, – огрызнулся мальчишка.

Элхе нарочито безразлично посмотрел в глубь портала.

– Осмотр воспоминаний всё-таки, – Тенки помялся, – ну, они же заглядывают внутрь тебя?

– Физически неприятных ощущений не было, – ответил собеседник. – Просто заклинание, просто... воспоминания.

Лицо его оставалось непроницаемым, но Тенки решил, что осмотр воспоминаний доставил бывшему противнику больше некомфортных ощущений, чем тот признавался. Каким бы ровным голосом эльф ни говорил, вряд ли ему особенно приятно было вспоминать тогдашнее... и вновь испытывать ту же боль и безысходность, позволяя сознанию угасать в ловушке.

– Время, – повторил темноволосый, словно подслушав мысли нинъе. Поднял сумку, закинул на плечо.

Тенки дорого дал бы за возможность независимо сплюнуть, но в зале телепорта об этом нельзя было и заикнуться, понятное дело. Глянул на высокую фигуру эльфа, вставшего перед голубоватой дымкой.

Темноволосый обернулся.

Встретив его упорный взгляд, Тенки напрягся, свёл брови. Чего?

– Меня зовут Ацуатари Мурасе-Ито. Можешь называть меня Ацу.

Темноволосый словно ждал чего-то.

– Э-э, если рассчитываешь, что я стану звать тебя Ацу-оодиэ, обойдёшься, предупреждаю заранее, – на всякий случай Тенки решил сразу расставить акценты.

Элхе вздохнул. Покачал головой, будто отчаялся вконец.

– Неужели все нинъе не имеют ни малейшего понятия об элементарной вежливости? – возвёл глаза вверх, словно небесный огонь узрел. – Услышать от тебя обращение «оодиэ» – уж лучше заколоться.

– А ты заранее заколись, облегчи мне жизнь, – с вызовом бросил Тенки.

– Как мне звать тебя, Тенки Ли? – похоже, темноволосому надоели словесные игры.

– Ну, Тенки и зови. Моё имя, как-никак, – хмуро ответил мальчишка. – Ты отчалишь, в конце концов? До каких пор портал собираешься занимать?

– Ладно, – элхе чуть заметно усмехнулся. – До встречи в новом учебном году, Тенки.

– Отваливай уже, как тя там. Ацу. И не торопись обратно, я от тебя хоть отдохну!

Ещё не отзвучали последние слова, как темноволосый, повинуясь забегавшему по раме сигналу, шагнул в перламутровый туман.

– У него ещё и скверная привычка не дослушивать до конца, – философски объяснил себе Тенки. Посмотрел на свою сумку.

Следующим в портал войдёт он.

Учебный год завершился.

Пацу – август

Хиэдди

Сегодня храм чуть слышно ласково гудел. Подбадривал. Птицы тоже щебетали особенно задорно, словно хотели сказать: «Не унывай, держись, мы с тобой». Даже деревья опускали руки, чтобы погладить по макушке: «Всё хорошо». И тем не менее Дарина волновалась.

Сегодня новоиспечённой жрице предстояла первая встреча с правительницей земель, на которых находился единственный официально признанный вход в храм. Разобраться в территориальных хитросплетениях девочка ещё не успела, знала лишь, что там, в «Верхнем мире», её храм называют Огненным.