Ворчливый хмыкнул.

– И в самом центре этой столицы, за огромным кольцом смыкающихся рек, во дворце, в свою очередь, окружённом двойным кольцом огня, находится женщина, средоточие силы и власти этого материка. Посмотри туда – разве не прекрасны мосты, перекинутые через подобно морю широкую реку? Взгляни на их отражение в медленной воде. На ажурные узоры, на тонкие пересечения металлических основ. И посмотри дальше, в город, посмотри, как поднимаются в воздух отблески пламени – даже здесь чувствуется сила стихии.

– Ты лишился разума? Ты привёл меня сюда, чтобы воспевать хвалу их постройкам?

– Посмотри, – благодушный словно не слышал раздражения в голосе собеседника, – там, за этими стенами, за этими бесконечными кольцами, спрятавшись в глубине своих покоев, живёт женщина.

– Их Дева, да. И что?

– Их королеве приходят видения, ты знаешь?

– Какое нам дело до её видений? Она всего лишь верхнемирка, она не имеет к нам отношения.

– Но не в этот раз, – в ночном воздухе зазвенел негромкий добродушный смех. – Не в этот раз.

– Говори, – потребовал ворчливый.

– Их королева боится смерти. Боится смерти, что видит в своих снах. Она мечтает о спасении. И её сила, этот Огонь снисходит к отчаянным мольбам. Посылает знаки. Показывает тех, кто может послужить ей спасением.

Ворчливый нетерпеливо, шумно вздохнул.

– И среди них...

– Среди них? Ну же.

– Она. Наша осторожная девочка. Наш ключ к успеху.

Собеседник молчал, словно опасался молвить лишнее.

– Столько лет приготовлений! Наконец-то мы заставим её выйти из укрытия.

– Как? Столько лет до неё было не добраться.

– Было не добраться, – благодушный, вмиг потеряв всё своё благодушие, жёстко подчеркнул первое слово. – Ныне же – благодаря видениям их королевы, всё изменилось. Мы вытащим её наружу.

– Как?

– Через эту королеву. Найдём человека рядом с ней. Подберёмся изнутри. Рядом с каждым правителем хватает готовых предателей. Каждый гонится за своей выгодой.

– Теперь ты говоришь интересные вещи.

– Мои люди уже повлияли на видения королевы. Она грезит о спасителях…

– И что же?

– Мы изменили её видения. Среди её драгоценных героев МиУ-04.

Хозяин ворчливого голоса не скрыл изумления и радости.

– Ты будешь использовать МиУ-04? – недовольные нотки в его голосе пропали.

– Конечно. Она долго простояла без дела. МиУ-04, какой-нибудь тщеславный проходимец из здешних, и всё будет решено. Вытащим девчонку из её гнёздышка, лишим возможности спрятаться, вскроем защиту. Уничтожим физическое тело. Тогда вступите вы. Перехватываете связь. И шлюз в наших руках.

– Мне нравится тебя слушать.

– Мы затопим этот мир энергией. Мы сделаем его доступным. Наконец-то.

Ветер в ночи гонял листья, заставлял ветки приветствовать себя. Небо равнодушно созерцало землю.

На этот раз голос благодушного был тих и по-настоящему благодушен:

– Сколько бы лет ни прошло. Я всегда довожу задуманное до конца.

Май, Хиэй

Огненный город расцвёл майским зноем – нежным, ласковым теплом, предвещающим скорое начало лета. Но после сдержанной прохлады, царящей в Таллинне – люди едва-едва стали менять пальто и куртки на более лёгкие кофты и пиджаки, – этот зной казался Хиден изнуряющим.

В Нижнем мире слишком холодно, в Верхнем – слишком жарко. Неуютно и там, и там. И в одном, и в другом словно не дома. Хоть переселяйся в пресловутое междумирье, о котором столько книжек пишут, – в нём, по идее, и температура должна быть подходящая, и окружающее пространство из твоей же мечты соткут. Рай! Только кто туда пустит.

В Таллинне уже начали считать Хиден не местной – туристкой; одной из путешественниц, заехавших в столицу Эстонии на пару дней в поисках новых впечатлений, но навсегда влюбившихся в красоту маленького ганзейского города и оставшихся в нём жить. Эстонцы при знакомстве начали удивляться, что Хиден в совершенстве владеет государственным языком, а русские перестали подшучивать над её акцентом, уже не в состоянии по первому же слову определить принадлежность девочки к титульной нации. Даже Тайо – подумать только! – любимый брат. Даже Тайо, и тот теперь относится к Хиден как к гостье. Девушка не могла бы точно сказать, какие именно мелочи позволили ей заметить, что он изменил свой взгляд на статус сестры, и когда это случилось, но осознание этого события стало для Хиден своего рода шоком. Она больше не дома – в гостях. И ей не устанут об этом напоминать.

А в Хиэй Хиден с самого начала была чужой. Всегда была и всегда останется. Как бы девушка ни стремилась стать своей, сколько бы ни пыталась казаться местной, в ней всегда узнают иностранку, безошибочно выделяют из толпы. Слишком велика разница культур, слишком поздно девочка попала на Огненный континент – Нижний мир успел дать ей очень много. Верхний мир чересчур непонятен и чужд, чтобы стать по-настоящему родным.

Слишком холодно или излишне жарко? Никак не удаётся выбрать что-то одно, остановиться. Нижний мир держит семьёй: в нём остаются Тайо и папа с мамой. А Верхний манит магией – опасностью, от которой Хиден уже не сможет отказаться.

Она тяжело вздохнула. Почему после того, как воспользуешься порталом, всё кажется таким сложным и таким ужасным? Может, это своего рода аллергия – защитная реакция организма на резкие перепады магического фона? Надо будет спросить у наставника.

Интересно, а что почувствовал бы Тайо, окажись он в Верхнем мире? Испытал бы он будоражащую душу лёгкость? Ощутил бы он, как искры силы бегут по позвоночнику, туманят разум и приятной истомой растекаются по всему телу? Показалось бы брату, что тут дышать гораздо легче, чем в Нижнем мире, и воздух сладковатый на вкус? Что случилось бы здесь с его аурой – она окрасилась бы магией или так и осталась пустой? Жаль, что Тайо сюда не попадёт.

– Открой мне свои мысли, и получишь мене, – рядом с тенью девушки легла ещё одна – пухлая, взъерошенная, могущая принадлежать только Дани.

– Так, глупости разные думаю. Тебе неинтересно будет, – обернулась Хиден с улыбкой. – А ты разве не в школе должен быть?

Элхе отрицательно покачал головой:

– Не-е. Я же теперь старшекурсник. Каникулы дольше – только через две недели заканчиваются.

– То есть, теперь до июня отдыхаете? Везёт!

– Угу, – Дани довольно улыбнулся, поднял руку с книгой, показывая название: «Прикладное животноводство». – Есть время учебники нормально почитать.

– Странный ты. Кто же на каникулах учебники читает – на каникулах отдыхать надо: развлекаться. Сходил бы лучше в нарайю…

– Хи-тиэ! – элхе прервал девушку. – Приличные женщины не должны говорить о нарайях, – по старой договорённости объясняя, что кузина сказала неправильно.

– «Приличные женщины», – Хиден поморщилась, – если следовать всем местным правилам, вообще говорить не должны. Закуталась с головы до пят в несколько слоёв ткани, заперлась у себя в комнате и молча вышиваешь – тогда ты приличная. А я вышивать не умею! – Хиден упёрла руки в боки, вызывающе посмотрела на кузена.

– Пойдём, может, в парк погуляем? – Дани сменил тему.

Девушка фыркнула – какой весь из себя правильный нашёлся! Опять делает лицо кирпичом: «я этого не слышал». Дурак! Всё равно же не получается.

В парк спускались молча.

– Знаешь, чего не хватает? – Хиден не выдержала, заговорила первой.

– Чего?

– Ливня. Тогда посвежее будет, – она глянула в небо, разыскивая несуществующие облака. – У нас в мае всегда дожди.

– Рано ещё, – Дани присел на поребрик фонтана. – Ты только сама устраивать не вздумай.

– Жарко! – Хиден скинула сандалии и, задрав юбки выше колен, шагнула в воду.

– Да нет, в этом году май холодный. Вот в прошлом… – элхе поднял взгляд на подругу и осёкся. Покраснел густо-густо и вновь зарылся глазами в книгу.