Деревенские оказались правы. Перед смертью на Атони и впрямь наложили заклятие.

– К сожалению, состав плетения выявить не удалось. Как известно, в случае рядовых ведьмовских чар эффект кратковременен. Видимо, в данном случае произошло обычное самопроизвольное затухание, или же ведьма намеренно приложила усилия к скорейшему исчезновению следов.

Дальше было просто.

Вернуться в замок, связаться с наставником, доложить о произошедшем. Потребовать полномочий.

– Согласно закону, ведьма старше семнадцати лет, повинная в смерти человека, подлежит обязательному устранению. Согласно разделу о полевой работе, боевой маг может принимать решение об уничтожении ведьмы самостоятельно. Практикант же обязан получить разрешение, и таковое разрешение было испрошено и даровано.

Юстеддия-илиэ доверился словам Ацу. Официально в подобном случае полагалось передать полученные от практиканта сведения боевой паре, но пока такая пара доберётся до земель Мурасе-Ито, минует слишком много времени. Переполошённая ведьма успеет удрать. А ввиду усилившейся в последнее время ведьмовской активности действовать надо было немедленно: слишком участились случаи похищения обладавших даром девочек; нападения на деревни, не находящиеся под наблюдением магиков; кое-где были замечены полёты в открытую, шумные безбоязненные пляски в ночном воздухе. Слишком долгое время с ведьмами обращались мягко – они вообразили себе вседозволенность. С появившейся на замковой территории преступницей необходимо было совладать быстро.

Директор положился на своего ученика.

Дальше тоже было несложно. Прийти к маленькой хижине на отшибе, обменяться кивками с оставленным сторожить ведьму магиком: «на месте?» – «да», приблизиться к двери, краем глаза отмечая кошку – не она ли пропала из деревни? – с размаху пнуть разбухшую деревянную створку.

Ведьма знала, что за ней придут. Вжалась в угол, не спуская глаз с вошедшего. Она и правда была магически хорошо одарённой, а вдобавок сильной и умной – кажется, поняла сразу, что сопротивление бесполезно. Взрослая женщина с длинными нечёсаными волосами. Глаза дико блестели в полумраке неосвещённого, продуваемого всеми ветрами помещения. И вызывала ведьма не ярость, не страх – брезгливость. Неуместную жалость.

Ацу потратил некоторое время на то, чтобы объяснить женщине причины, её вину. Это был совершенно ненужный поступок, но почему-то убить её без промедления практикант не мог. Механическим ровным голосом зачитал список преступлений: от нежелания отказаться от магии и незаконного проникновения на чужую территорию до обвинения в приманивании чужих животных и порче чужого имущества, и, наконец, самое главное – нападение на человека.

Женщина мотала головой, стоя на коленях, сверкали безумные глаза. «Это не я, – шептала она, – это не я, не я, не я».

Но Атони умер по её вине – и это было доказано. Она применяла магию – это было доказано. Она была виновна.

– В отношении преступницы был применён удар «камелия». Тело передано прибывшим впоследствии магам и отправлено в Хиэй.

Ацу поймал взгляд наставника. «Объясни, почему Хиэй», – говорили глаза Юстеддии-илиэ.

– Хотя случай произошёл на территории Сорэнарэ, – поспешил добавить элхе, – тело было решено отправить в Хиэй, ибо ведший дело практикант зарегистрирован именно в Хиэй, – странным казалось говорить о себе в третьем лице.

Теперь вроде бы Ацу сказал всё. Остаётся подытожить.

– Я не вижу ошибок в своих действиях, – практикант вздёрнул подбородок. Краем глаза уловил взгляд учителя.

Юстеддия-илиэ смотрел строго и серьёзно, молчал, будто глубоко задумался. Пауза длилась чуть дольше, чем должна была.

Ацу упёрся глазами в стенку за спинами комиссии. Сердце в груди стучало чуть громче, чем должно было.

– Есть ли вопросы? – наконец произнёс директор. Посмотрел влево, вправо, проходясь долгим взором по лицам учителей.

– М-да, – не выдержал взгляда Виллемис-илиэ. И поспешил отрицательно качнуть головой: – Э-ээ, нет.

Поднял руку Лестани-илиэ.

– У меня есть один вопрос, – сказал он.

– Пожалуйста.

– Скажите, – учитель посмотрел на Ацу долгим внимательным взглядом, – вы не сомневались? Я имею в виду, всё-таки это было впервые для вас, не так ли?

– Да, – Ацу не совсем понимал, что от него хотят узнать.

– Вы, я надеюсь, тщательно проверили всех жителей деревни? Других подозреваемых не было?

– Да, – чётко ответил практикант. Теперь он понял, что обеспокоило Лестани-илиэ: вдруг истинный виновник смерти Атони остался безнаказанным. – С помощью моего коллеги младшего уровня мы проверили всех жителей деревни и попросили о том же ответственных за соседние селения. Иных незарегистрированных обладателей магической силы было не обнаружено.

– Что ж. Спасибо за ответ, – Лестани-илиэ кивнул, хотя выражение его лица как будто ещё хранило слабую неудовлетворённость.

Ацу оставался внешне невозмутим, но сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Ну что ж, – Юстеддия-илиэ откинулся на спинку кресла. – Другие вопросы?

– Нет, – ответил Йисх.

– Нет.

– Нет.

***

Как всегда, ощущение голода ударило внезапно. Скрутилось в груди, взвыло, ватными комочками забило уши. Тошнотворная пульсация толчками двинулась по телу.

Тенки непроизвольно сглотнул, поморщился. Приступа он ожидал со дня на день, время подходило. Но угадать точно не получалось никогда.

Нинъе остановился – длинный коридор был пустынен, никто не станет интересоваться внезапной бледностью и испариной на лице только что защитившегося практиканта. Привалился к стене, закрыл глаза. Рот пересох. Как обычно, ухудшение шло стремительными темпами.

Не открывая глаз, Тенки сосредоточился. Впустил в сознание непроницаемую тьму мыслепередачи.

«Немедленно – пятый этаж – комната практикантов», – на большее сил не хватило. Или не хватило терпения.

Тенки оторвался от стены и, перепрыгивая через ступеньки, полетел по лестнице вверх. Хорошо, на верхних этажах школы сейчас никого не встретишь: учителя заняты в комиссии, практикантам первого года велено не появляться во время защиты старших, а единственный кроме Тенки уже прошедший церемонию Эвисто, верно, сидит где-нибудь в столовой, а то и вовсе убрался прочь из школьных стен – после защиты ему здесь делать нечего.

Пятый этаж тоже пустовал.

Тенки ворвался в помещение, глянул быстро по сторонам. Мальчишка ещё не появился. Где носит этого оболтуса? Какого хрена пацан медлит?

Раздражение нарастало, сливаясь с тошнотой. Пока ещё, впрочем, ощущения были терпимы – но если голод не утолить сегодня, завтра нинъе к мальчишке лучше не подпускать. Неизвестно, сможет ли Тенки вовремя прийти в себя. И если не окажется рядом Йисх, единственный, кто в состоянии остановить практиканта, одержимого жаждой энергии, за жизнь пацана нельзя будет поручиться.

Чтобы умерить глухое раздражение, Тенки заходил по комнате кругами, забегал, косясь на разбросанные по помещению привычные каждому магу амулеты, справочники заклинаний, на безобидно разряжённое магическое оружие и на него же, только заряжённое и потому опасное. Воскресли в памяти слова учителя: «С любым человеком маг должен справляться без какого-либо оружия». Красноглазый частенько это твердил и никогда не отказывался продемонстрировать правдивость своего заявления. Даже с гроздью глушителей-«гирь» на теле Йисх атаковал по-змеиному стремительно, ошеломляя противника неожиданными выпадами.

Йисх был хорошим учителем. Тенки всё чаще думал, что, останься в живых тот неизвестный светлый, напарник Красноглазого, вряд ли боевой маг удовлетворился бы тихой и мирной должностью в Королевской школе – владея заклинаниями настолько виртуозно, нельзя было не сожалеть о невозможности применять их в деле.

Дверь открылась тихо – но обострённый сейчас и чуткий к любому шороху слух практиканта отреагировал безошибочно: инстинкт вмиг развернул владельца лицом к входящему, заставил напружиниться. Совершенно непроизвольно и от воли нинъе независимо. Тенки пришлось напрячься, чтобы оставаться на месте, не ринуться вперёд.