– Нет, просто современные палатки слишком удобные и легкие.

Зафир вытащил из мешка небольшой деревянный молоток:

– Даже кочевники уже перебрались в палатки полегче, не из верблюжьего волоса, но ты увидишь и их традиционные шатры, когда они будут проходить нашей стороной. – И он протянул руку, чтобы Ферн подала ему колышек.

– Я сама справлюсь. Если понадобится, попрошу помочь кого-то еще. Мне не хочется вас утруждать.

Вот так. Она умела быть жесткой, но при этом вежливой и любезной, и это работало безотказно.

Зафир пробежался глазами по лагерю, словно в поисках кого-то из потенциальных помощников, хотя Ферн скорее обратится к Аминее, чем подойдет к незнакомцу.

Зафир опять недовольно посмотрел на нее – даже с вызовом – и твердо сказал:

– Я сделаю.

По крайней мере, Ферн помогала ускорить процесс, проворно расправляя вместе с Зафиром своды палатки и нанизывая колышки на петли, после чего он вбивал их в песок. Ощущение, будто за каждым ее движением пристально следят, было лишь плодом ее воображения, и она напомнила себе об этом, проходя вперед.

Тем не менее когда она закончила с последним колышком и выпрямилась, напряжение было нестерпимым. Она метнула на него взгляд, а его зеленые глаза уже ждали, чтобы зацепить, пронзить и притянуть ее к себе.

Она перевела дыхание, от неожиданности не чувствуя рук и ног.

А он продолжил делать свое дело: быстро разобрал раскладной шест, по-прежнему не сводя с нее глаз. Он приподнял ткань, загораживавшую вход в палатку, и просунул шест внутрь.

Это было…

Ферн покраснела. Боже праведный, она покраснела, как вареный рак.

Зафир издал какой-то звук: это был не то сдавленный смешок, не то нетерпеливое цоканье языком. Точно она не могла сказать, потому что он нагнулся, чтобы поднять еще один шест, и начал раскладывать его. Когда его взгляд возвратился к ней, у него на лице был написан упрек.

Это ее задело. Ферн знала, что Зафир заметил ее реакцию, а сдерживаться она не умела. Что еще хуже, она знала, что мужчины от ее красоты не слепнут. У нее не было ни пышного бюста, ни аппетитных ягодиц. Если бы она и раскошелилась на косметику, то все равно не знала бы, что с ней делать. Брекеты на кривых зубах, одежда из секонд-хенда, вечное корпение над учебниками… образ бледной моли готов.

Может, Зафир вроде тех мужчин, которые иногда видят в ней легкую добычу, поэтому сейчас он просто дразнит ее.

Обычно Ферн сразу уходила, если чувствовала, что над ней смеются, но тут ей было просто некуда бежать. Единственное место, где можно было спрятаться от Зафира, – ее отдельное жилище, так что она быстро нырнула в палатку. Она склонилась под легким навесом из шелковистой красной материи, подняла с земли шест и пробралась к центру, где параллельно друг другу располагались крепежи на крыше и на полу.

Поставить шест было не так легко, как казалось. Ферн вдела один конец в отверстие на крыше, но, хотя палатка не была тяжелой, из-за сопротивления ткани ей все никак не удавалось приспособить нижний конец.

– Вы воткнули колышки слишком далеко друг от друга, – ворчливо сказала она Зафиру и этим напомнила себе свою мать.

– Я в своей жизни поставил больше палаток, чем ты, Ферн, – протянул он, и она в ответ раздраженно сощурилась.

Зафир с резким звуком просунул еще один шест в выемку одного из углов палатки:

– Сейчас закончу здесь и помогу тебе. «Отлично. А я буду стоять тут без дела», – подумала Ферн.

Крыша палатки скользила по ее волосам, которые наэлектризовались и стали потрескивать. Она подумывала выползти наружу, но не могла заставить себя встретиться с Зафиром лицом к лицу.

«Выйду, когда он будет заходить», – подумала она, но Зафир поднял вход в палатку и занял собой весь проем, хватаясь одновременно за шест посредине, так что тот выскользнул из ее руки, и крыша взмыла вверх, когда он придвинулся ближе к Ферн. Зафир выпрямился во весь рост, и теперь их разделял только тонкий прут. Ткань палатки пропускала свет, придавая загорелой коже Зафира красноватый оттенок. Он смотрел не моргая.

Его ладони скользнули по ее рукам и направили нижний конец шеста в выемку.

Ферн пыталась не смотреть на него, но он стоял совсем близко и казался таким высоким. От него приятно пахло землей и потом, что придавало некую таинственность. Если не считать врача матери, Ферн никогда не встречала мужчины, в котором чувствовалась бы такая сила. Зафир был в самом расцвете лет и излучал не только здоровье, но и харизму.

Подсознательно Ферн понимала, что ведет себя как какая-нибудь рок-фанатка, потерявшая дар речи в присутствии своего кумира, не в силах даже пошевелиться… но Зафир был так бесподобен. Она уставилась на него, и, даже зная, что переходит грань, продолжала тонуть в его прозрачных и бездонных сине-зеленых океанах. Он тоже всматривался в ее глаза, ища и требуя что-то, чего она не понимала.

«Скажи уже что-нибудь», – подумала Ферн и легонько облизала высохшие губы.

Взгляд Зафира скользнул к ее рту.

Она словно разучилась дышать, невольно переводя взгляд на его губы и представляя, каково было бы ощутить их нежное прикосновение. Сердце Ферн билось как птица в запертой клетке, а пульс эхом отдавался в ушах.

Он поднес горячую ладонь к ее щеке, и ее словно обдало жаром. Его брови удивленно приподнялись. Неужели он хочет ее поцеловать?

– Мисс Дэвенпорт, вы там? – позвала ее снаружи Аминея.

Сердце Ферн ушло в пятки. Она тут же в испуге отскочила.

– Да, я тут, – ответила она, только сейчас заметив, что Зафир все еще прижимает ее руку к шесту своей ладонью.

Он сильнее сдавил ее, а затем выпустил резким движением пальцев, будто его обожгло. Ферн незаметно потрогала свои губы и, стараясь не смотреть на Зафира, направилась к выходу.

Порыв свежего ветра, пусть даже сухого и горячего, напомнил Ферн, как душно было внутри. Сердце у нее бешено колотилось. Как же трудно было заставить себя улыбнуться, когда подошли дети.

– Мама сказала передать это вам. – Башира на пару с Джуманой тащили по песку большую корзину. Тарик шел следом, спотыкаясь под весом свернутого спального мешка, который нес на плече.

– Ты уже знакома с моим сыном? – спросил Зафир, неожиданно возникнув рядом с Ферн. Он встал на приличном расстоянии, но между ними все равно были искры.

– Нет еще.

Что там только что произошло? В какие игры Зафир с ней играет? Она и раньше не знала, чего можно ждать от брата Аминеи, но уж точно не думала, что он будет жесток. Мысль о том, что он будет вот так с ней забавляться, не только ранила, но и делала Ферн более уязвимой. И здесь ей не удастся от него спрятаться.

Он снял спальник с плеча своего сына, представил его Ферн и тут же исчез в недрах палатки, чтобы разложить постель.

И как ей теперь спать на том, к чему он прикасался?

– Кузины рассказывали о тебе много хорошего, Тарик, – сказала она дрожащим голосом. – Теперь и мне не терпится узнать тебя ближе.

Мальчик внимательно и серьезно на нее посмотрел. «Глаза не отцовские, слава богу», – подумала Ферн. У Тарика они были кофейно-черные, но взгляд такой же умный и уверенный.

– Они о вас тоже хорошо отзываются, но позвольте мне сказать со всем уважением, что я больше не нуждаюсь в няне. У меня есть телохранитель. – Мальчик чуть повернулся и взглядом показал на человека, наблюдавшего за ними оттуда, где находилась палатка детей. – Чтобы защищать меня от внешних угроз. Мне позволено делать собственные ошибки и учиться на них.

Это заявление позабавило Ферн, и она кивнула:

– Вижу, ты уже достаточно взрослый. Но я не няня. Я учу девочек английскому.

– А у меня каникулы, – не растерялся Тарик, – и английский я знаю отлично.

Скромности хоть отбавляй – весь в отца. У Ферн до сих пор жгло и покалывало губы от взгляда Зафира. А теперь они еще и подергивались от едва сдерживаемой улыбки.

– Надеюсь, ты все же составишь нам компанию во время занятий на природе, – сказала Ферн. – Мне так хочется исследовать оазис. Я привезла с собой микроскоп, книги для следопытов и блокноты, чтобы делать зарисовки. Может, ты расскажешь мне о своей стране и ее природе.