— Никогда такого не было, — непререкаемо заявила Зарина, — чтоб несколько отрядов вместе…

— Главари никогда не ладили друг с другом, — согласилась Варвара. — Каждый боялся предательства и боролся за верховенство.

Зарина кивнула:

— А теперь они вместе. Что-то происходит.

— Мало того, оно происходит здесь, — со злой усмешкой прибавила Варвара.

Глядя на врага, я вдруг внутренне улыбнулся. Главари смотрелась типичной троицей из любого фильма в жанре фэнтези. Эльф, гном и человек. Высокая стройная красавица невнятного пола ввиду необычайно жесткой суровости на лице, низкорослый могучий крепыш и усредненная модель двух предыдущих. Стоящий столбом эльф зловеще щурился, гном поигрывал мечом, их производное спокойно разглядывало окрестности.

— Почему школа? — слезно встряла Клара. — Мало ли мест можно пограбить!

Варвара с высоты разницы в возрасте обобщила известные данные для самой маленькой нашей воительницы:

— Каждая шайка обреталась на своей территории, с нее кормилась. Если они бросили все и пришли сюда вместе, им нужна именно школа. Ничто иное. Тихо, собираются говорить.

Дождавшись, когда на стене появилась Дарья в шлеме с короной, видной издали, Грозна Святая, ведь иначе в этой компании эльф называться не мог, обратилась в ее сторону:

— Приветствуем, царисса. Долгих зим и здоровья тебе и твоей семье.

— Не могу ответить тем же. Вы пришли не с добром.

— Мы не желаем напрасных жертв.

— Уходите, — повелительным жестом указала царисса вдаль. — Жертв не будет.

— Мы уйдем, — кивнула Грозна, — после выполнения вами одного условия.

Девочки заволновались. Дарья высокомерно бросила:

— Условия грабителей для нас не существуют.

— Это условие сильного слабому, — ужесточила тон эльфичка. — Такие условия называются требованиями. Но мы озвучим как предложение. Мы уйдем вместе с ученицами школы.

В этот момент нас можно было брать голыми руками. Ошарашенные лица застыли в шоке. Никто на смотрел на врага, глядели друг на друга: испуганные, недоумевающие, с отвалившимися челюстями и распахнутыми глазами.

— Естественно, мы на это не пойдем, — ответила Дарья. — Но хотели бы знать: зачем ворам, насильникам и грабителям понадобились наши воспитанницы?

— Вы построили несовершенный мир, — донесся ответ. — В нем нет места многим и многому. Мы знаем, что делать, чтоб счастливы стали все, а не избранные. Особенно, если эта избранность не завоевана своим умом, а дана по праву рождения.

— Кто был никем, тот станет всем? — едко усмехнулась царисса Дарья.

— Хороший лозунг, — согласилась Грозна. — Возьмем на вооружение.

Дарья буркнула под нос что-то нехорошее, а вслух объявила:

— Собрались воевать со всем миром? Вы, которые между собой годами не могли договориться и которые разбегутся в стороны при первой же проблеме? Скоро подойдут царберы, и вы узнаете все о своих силах и своем единстве.

— Не будем зря сотрясать воздух, — сказала Грозна. — Мы заберем учениц, живых и здоровых, и уйдем. Либо школа будет уничтожена, сопротивляющиеся убиты, а раненые сожжены вместе с остатками школы. Ученицам же мы гарантируем жизнь и полную неприкосновенность.

Последние слова вызвали заинтересованный шепоток, пролетевший по рядам школьниц. Дарья откровенно ухмыльнулась:

— Думаете, кто-то поверит слову рыкцаря?

— Думаем, — серьезно кивнула Грозна. — Потому что ученицы станут нашими заложницами. Они помогут открыть ворота башен. В обмен на жизнь обитателей башен.

Вот так план. Простой и логичный. Его даже скрывать не надо, наоборот, озвучка и распространение привлекут новых сторонников среди недовольных. А недовольные есть всегда и везде. Кому суп жидкий, кому бриллианты мелкие. Каждый мечтает о райской жизни, из самых лучших побуждений поддерживая порой такие начинания, что потом спать не может: как я мог на та-а-акое согласиться?! Я, такой умный?

— Почему вам должны верить? — воскликнула Дарья.

Она с удивлением замечала, что ученицы хотят верить. Просто потому, что альтернатива — смерть. Здесь и сейчас. А в словах рыкцарши — надежда.

— Если три-четыре из каждых пяти башен перейдут под знамя рыкцарей и примут жизнь по новым законам, никакие царберы ничего не смогут поделать. Они могут отвоевать одну башню, ну две. Пусть пять. Но не пятнадцать-двадцать. Освобожденный народ восстанет против них и будет убивать везде, где встретит. Говорю это для того, чтоб сами царевны, что слышат меня, поняли, сколько жизней находится в их руках. Сколько судеб зависят от их решения. Не нашего и не твоего, царисса. От их собственного. Если они выйдут и пойдут с нами, у вас и у нас есть будущее. У всех есть. Если нет… — Грозна демонстративно развела руками, — они обрекут на смерть и себя, и родных, к которым все равно придем, но позже, когда нас станет еще больше. Несравнимо больше. Когда к нам примкнут силы, о которых даже не подозреваете. Война продлится дольше, жертв будет неисчислимо больше, только и всего. Сейчас есть шанс обойтись совсем без жертв. Без единой царапины. Даем десять минут на размышление.

Трое вождей развернулись и пошли к своим.

— Кто-нибудь знает, почему у нее кличка — Святая? — почему-то заинтересовалась Тома.

Откликнулась Клара:

— Она из сестер. Покинула сестырь после какого-то недоразумения. Все думали — погибла, а она… — Девочка горестно махнула рукой.

Придержав меч, Дарья легко спрыгнула со стены во двор. Начались тихие обсуждения с другими цариссами и сестриссой. Учениц, конечно, к совещанию не подпустили. У нас было свое совещание. На стене.

— Обманут? — с опрометчивой надеждой на обратное, спрашивали одновременно многие.

— Рыкцарям нужна только добыча, — резонно говорила Варвара. — Всегда так было. Мы — хорошая добыча. За каждую из нас можно получить огромный выкуп. А за всех вместе…

— Рыкцари не держат слова!

— Держат! Когда дело касается выкупа или добычи.

— О каких новых законах она говорила? — спросил я.

Девочки все вместе в недоумении поджали губы.

— Кто знает. Какие-то свои, разбойничьи.

Вспомнилась Запорожская сечь. Тоже бандитское государство, жившее набегами на соседей. Но ведь как-то жившее. Ведь государство. И в мое время неоднократно возникали квази-государства, пытавшиеся отменить все, что человечество создало до них. Итог печален. Всегда. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем» Увы, не работает. Точнее, работает, но только до запятой.

Но мечта не умирает. Каждое поколение стремится построить свое, новое, лучшее. И я хочу. И буду. Если получится. Хотя бы здесь, в этом королевстве кривых зеркал. Только сначала хочу понять, что здесь и как, прежде чем рушить. Танцы на граблях истории меня не вдохновляют. Сначала информация, потом осмысление, в конце действие. Только так.

А меня подталкивают. Вот эти, живущие грабежом и разбоем. Сомнительная компания. Но другой нет. Если не принять их «предложение», погибнут все. Страшно погибнут. В том числе ваш покорный слуга. Получается, что шантаж подействовал? Нам не оставили выбора, поэтому мы обязаны согласиться? В смысле, подчиниться. «Предложение, от которого невозможно отказаться». Классика.

К нам наверх снова поднялась Дарья. Следом — Варфоломея, Евстигнея, Аркадия. Весь высший состав. Встали перед опустившим глаза нервничающим стадцем.

— Загрустили? К мамам захотели? — гневно обратилась Дарья. — Готовы довериться разбойникам? Вспомните про честь! Ну-ка, громко, все вместе, «возвышенку»! Алле хвала!

— Алле хвала! Алле хвала! — хором рявкнули-пискнули еще секунду назад сомневавшиеся, готовые сдаться девичьи голоски.

— Я отдаю жизнь и мысли Алле-возвысительнице, да простит Она нас и примет, — гремела Дарья, и ей вторили цариссы с сестриссой. — Я берегу честь и репутацию, ведь потом они сберегут меня…

— …я берегу честь и репутацию… — рефреном неслось над стеной.

Ситуация изменилась до неузнаваемости. Никто уже не думал о сдаче. Все оказались готовы умереть — здесь и сейчас. За честь. За репутацию. Просто потому, что мы — люди.