— Эрни! Мальчик мой, с тобой все в порядке? Я звоню с аппарата графа Бёрлингтона. Он так любезен, так любезен! Что у тебя случилось? Скажи мне правду!
— Мама, — запротестовал мистер Брифли, промокнув лысину платочком. — У меня все хорошо!
— Точно? — недоверчиво уточнила она. — Что ты кушал? Как спал?
Шеф скривился и ткнул пальцем в кнопку вентилятора, который послушно загудел.
Это оказалось ошибкой: заслышав подозрительные звуки, миссис Брифли обеспокоилась не на шутку.
— Эрни, что там у тебя происходит? Эрни, отвечай!
Силе голоса миссис Брифли могли позавидовать оперные дивы.
— Мама, у меня все в порядке! — повторил шеф, подавив вздох.
И, прижав трубку плечом, принялся вытирать лицо платком.
— А что ты сегодня кушал? — въедливо осведомилась заботливая мама.
— А как там у вас дела? — предпринял безнадежную попытку мистер Брифли.
— Эрни! — в ее голосе лязгнул металл. — Не переводи разговор! Что ты кушал?
Пока шеф, смирившись с судьбой, перечислял, что съел на завтрак и за чаем, я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Кажется, отправленное мной письмо оказалось недостаточно подробным.
Мама дала несколько ценных указаний и, уже почти распрощалась с великовозрастным чадом, когда вдруг спохватилась:
— А носки! Эрни, ты носишь носки? Те, которые я тебе связала, из собачьей шерсти!
— Мама! — взвыл бедный шеф. — На улице жара!
— А сквозняки? — возразила миссис Брифли сурово. — Эрни, как ты можешь так легкомысленно относиться к своему здоровью? Немедленно надень носки!
— Хорошо, мама, — обреченно пробормотал он, вытирая пот. — Не волнуйся.
— Немедленно! — потребовала она непреклонно. — Прямо сейчас!
Шеф закатил глаза.
— Летти, вы не могли бы принести носки? — попросил он мрачно. — Они в тумбочке, в спальне.
— Конечно, мистер Брифли! — с готовностью ответила я. — Я быстро!
И позволила себе рассмеяться, только оказавшись за дверью.
Бедный, бедный мистер Брифли!
Не зря ведь говорят, что в каждом мужчине живет маленький мальчик…
Без труда отыскав нужное, я вдруг заметила, что дверь в «тайную» комнату шефа приоткрыта.
Я заколебалась. Интересно, что там? В голову лезла всякая чушь — о Синей Бороде и убиенных женах, о тайных сейфах и грудах сокровищ…
В конце концов, сам мистер Брифли ведь не запрещал туда заглядывать!
Пугливо оглядевшись, я прокралась к двери и взялась за ручку.
Глубоко вздохнула… и вошла.
Взгляду открылась просторная светлая комната с рядами стеллажей, на которых, похоже, хранилась какая-то коллекция.
Столь банальная разгадка меня разочаровала.
Я ведь уже такого нафантазировала!
Интересно, а что собирает мистер Брифли?
Осторожно ступая, я подошла к ближайшей полке, на которой под стеклянными колпаками хранилось…
Боже, это ведь дамское белье!
Я поморгала, но ничего не изменилось. Трусики, комбинации, чулки, подвязки…
Прямо у входа красовались очаровательные панталоны с ярлычком «миссис Стэйша Сноу», а ниже почерком мистера Брифли была проставлена дата…
3. Хлорка, соль и капля крови
Мистер Брифли хандрил.
Сложно предаваться тоске на взморье летом, но мой неподражаемый шеф справлялся с блеском.
Для сплина он имел более чем веские причины. Вот уже несколько дней бедняга маялся от непонятных болей за грудиной. Впервые он почувствовал неладное после прогулки, затем приступ повторился за чаем, далее за обедом…
Мистер Брифли восседал на открытой веранде, скорбно вглядываясь в безмятежную морскую гладь.
— Может быть, немного поработаем? — предложила я чуточку смущенно, чувствуя себя преступно здоровой и бодрой.
Печальный взор обратился ко мне.
— Не сейчас, Летти, — слабо отмахнулся шеф. — Идите, погуляйте, а? Вам, молодым, это полезно. А нам, старикам, остаются лишь воспоминания…
Он душераздирающе вздохнул и подпер щеку рукой.
— Что вы такое говорите? — пробормотала я сконфуженно. — Вы совсем не такой старый.
Мистер Брифли устремил на меня укоризненный взгляд.
— Ах, Летти, вы бессердечны, как все юные! — и передразнил: — Совсем не такой старый, э! Эх…
Я наконец сообразила, чего он от меня ждал.
— Мистер Брифли! — произнесла я укоризненно. — Прекратите! Вы мужчина в самом расцвете сил.
Словно иллюстрируя это утверждение, шеф расцвел.
— Ах, Летти, — он прижал руку к груди и сказал прочувствованно: — Вы такая умница!
Я смущенно потупилась, улыбаясь про себя. Люди считают вас умным, если вы говорите то, что они хотят услышать…
За завтраком шеф выглядел бледно, даже кушал без особого аппетита, что и вовсе не укладывалось ни в какие рамки. Он возил вилкой по тарелке, выкладывая загадочные узоры из яичницы, бекона и фасоли.
— Мистер Брифли, — проговорила я осторожно, — вы в порядке?
— В полном, — пробурчал он, не поднимая глаз. — Когда приезжает Эрнестина, а?
— Завтра. Поездом в шестнадцать тридцать! — отрапортовала я, памятуя, что должна ее встретить.
Шеф не слушал: побледнел и, со звоном выронив вилку, схватился за грудь.
— Мистер Брифли! Что с вами? Мистер Брифли!
Дышал он тяжело, с присвистом, на лбу и лысине выступил пот, а накрахмаленный воротничок удавкой сжал шею.
Я вскочила и махнула рукой, пытаясь подозвать официанта. Тот, как назло, куда-то запропастился.
— Все хорошо! — прохрипел мистер Брифли, часто и прерывисто дыша. — Хорошо.
Он улыбнулся посиневшими губами.
Я глубоко вздохнула и, шагнув вперед, принялась расстегивать на нем рубашку.
Какие же пуговицы крошечные и неподатливые! А может, у меня дрожат пальцы?
Надо дать ему воды!
Я схватила стакан, обернулась — и от облегчения чуть его не выронила.
Лицо мистера Брифли на глазах приобретало нормальный цвет.
— Летти! — позвал он слабым голосом. — Подойдите, а?
Хотелось плакать и смеяться одновременно. Давно я так не пугалась, наверное, с тех самых пор, когда Агнесс увидела первый вещий сон.
От расстройства я вспомнила о том, что клялась не вспоминать даже в мыслях, и обозлилась на себя.
На нетвердых ногах я приблизилась к шефу. Подумала — и протянула ему стакан.
А шеф вместо воды взял мою свободную руку, прижал к своей груди и прикрыл глаза.
— Летти, вы — лучшее лекарство! — заверил он с чувством.
— Мистер Брифли! — рассердилась я. — Прекратите! Сначала вы меня напугали, а теперь… флиртуете! Вам срочно нужно показаться доктору!
Он душераздирающе вздохнул («Ах, эта жестока женщина лишает меня последних радостей!») и заявил с отвращением:
— Ни за что! Ненавижу врачей!
К вечеру он уже не так был в этом уверен. После моциона по набережной мистера Брифли снова скрутило.
В свой номер он удалился, мрачный, как туча, а утром не объявился за завтраком.
Я всерьез встревожилась. Шеф всегда походил на скалу, о которую бессильно разбиваются волны. А теперь она ходила ходуном под натиском шторма…
«Фу, Виолетта Аддерли, что за глупости!» — отругала я себя.
Такими темпами я, чего доброго, еще стихи писать начну!
А мистер Брифли не маленький ребенок, сам как-нибудь разберется со своими недомоганиями.
Решив так, я отдала должное превосходным свежим булочкам и душистому чаю…
Хм, кажется, гурманские замашки шефа на меня дурно влияют!
Через прислугу я справилась о здоровье мистера Брифли. Получила обтекаемый ответ, что он просил не беспокоить и, пожав плечами, отправилась по делам.
А вечером мне еще предстояло встретить мисс Брифли, которая отказалась ехать с вместе нами, сославшись на какие-то срочные дела.
Я подозревала, что таинственные «дела» организовал шеф, однако промолчала. Только запирала на ночь дверь своего номера…
Небывалый случай, поезд опоздал почти на час. Я вся извелась от безделья, и со скуки даже купила какой-то детективный роман. Прочитала четверть и, подавив зевок, отложила. Вычислить убийцу труда не составило, а «необыкновенные приключения героев» по сравнению с работой у мистера Брифли казались сущей ерундой.
