Работы Виллари и Томмазини, замечательным образом дополнявшие друг друга, стали литературным памятником Макиавелли. Они показали, как благодаря документам эпохи можно преодолеть устоявшиеся за три века гонений стереотипы и восстановить исторический контекст, в котором родилась его политическая мысль. И кроме того, понять, каким образом рассуждения скромного дипломата на вторых ролях, жившего в республике с населением в пятьдесят тысяч жителей, обрели универсальность и возродили многовековую политическую науку, а бурные события, сотрясавшие Северную Италию, столь мучительно расстававшуюся со Средневековьем и вступавшую в эпоху Возрождения, дали повод к анализу и умозаключениям, воспринятым последующими поколениями как безоговорочно пагубные. Сочинения Макиавелли символизировали недопустимый для общественного сознания разрыв с политическими схемами, возникшими еще в Античности и переосмысленными в Средние века, обновленная версия которых была предложена учеными-эрудитами Возрождения. Очевидно, для того чтобы понять истоки и глубину пропасти, отделявшей идеи Макиавелли от этих классических схем, необходимо остановиться на обстоятельствах личного и исторического характера, в которых расцвел «гений Макиавелли».

Консортерия[3]

Никколó ди Бернардо деи Макиавелли родился 12 мая 1469 г. во Флоренции, в приходе Санта-Феличита. Он появился на свет в фамильном гнезде Макиавелли, расположенном на юге города в Ольтрарно, то есть «за рекою Арно». Родовое палаццо состояло из группы строений в несколько этажей, окружавших двор (Корте-ди-Макиавелли) с крытой галереей. Дом Макиавелли стоял на виа Романа (современное название виа Гвиччардини). Эта улица, где селились зажиточные горожане, вела от Понте-Веккьо до городских ворот Сан-Пьетро-Гатталино (ныне Порта-Романа). Административно она принадлежала кварталу Санто-Спирито и находилась на территории гонфалоне Никкио. В палаццо жили отец Никколо Бернардо, его мать Бартоломея, а также представители другой ветви рода Макиавелли – родня кузена Никколо д’Алессандро Макиавелли: его братья и сестры, жена и трое детей.

Откуда вела свое происхождение вся эта многочисленная братия? Из ближайших окрестностей, так называемого контадо. Семейство переселилось в город самое позднее в первые годы XIII в. из сельской местности, точнее, из городка Валь-ди-Пеза, расположенного в пятнадцати километрах от Флоренции. Еще при жизни Никколо семья сохраняла в этих землях владения, доставшиеся от далеких дворянских предков, и пользовалась наследственными правами в местных приходах. Так, брат Никколо Тотто получил бенефицию в приходе Сант-Андреа в Перкуссине. Кроме того, род Макиавелли владел двумя имениями (poderi) и домом, прозванным соседями «Альбергаччо», в деревне Сант-Андреа, унаследованными от богатого дядюшки, которого тоже звали Тотто. Следовательно, вопреки долго бытовавшему мнению Макиавелли не были людьми «недостаточными» и, хотя никогда и не поднимались до высших должностей, уже с XIII в. имели во Флоренции определенный вес, о чем свидетельствуют трагические обстоятельства, оставившие глубокий след в средневековой истории Флорентийской республики. Так, в «Новой хронике» (Cronica Nuova) Джованни Виллани,[4] ценном источнике сведений о жизни флорентийцев, Макиавелли упоминаются наряду с такими знаменитыми родами, как Содерини и Каниджани в числе гвельфов из квартала Ольтрарно, изгнанных в 1260 г. из города. В тот год гвельфы, сторонники папы римского, враждовавшие с гибеллинами, которые поддерживали императора Священной Римской империи, потерпели сокрушительное поражение в битве при Монтаперти (неподалеку от городка Кастельнуово-Берарденга, принадлежавшего Сиене). Флорентийские гвельфы, потеряв десять тысяч убитыми, были наголову разбиты сиенскими гибеллинами под началом короля Манфреда Сицилийского. Последствия этого поражения для Флоренции были катастрофическими: город едва не был стерт с лица земли. В конце концов гибеллины «ограничились» тем, что разрушили башни флорентийских консортерий и выдворили гвельфов из города. Изгнание продолжалось девять лет, по прошествии которых гвельфы вернулись во Флоренцию и со временем восстановили свои палаццо.

Еще до рождения Никколо из семьи Макиавелли вышли двенадцать гонфалоньеров,[5] а также несколько приоров (членов Синьории, высшего органа выборной власти во Флоренции). Этот факт явно свидетельствует об их принадлежности к числу влиятельных флорентийских родов, хотя они и не оставили сколько-нибудь заметного следа в истории города. Впрочем, было одно исключение из этого правила: адвокат Джироламо д’Аньоло Макиавелли, ярый противник клана Медичи. Он был арестован, подвергся пыткам, затем был выслан из города и закончил свои дни в тюрьме. Иными словами, Макиавелли были частью городской верхушки, то есть popolo grasso (ит. «жирный народ»); ей противостоял класс мелких ремесленников и торговцев, popolo minuto (ит. «тощий народ»). В описываемую эпоху в флорентийском обществе наблюдалась тенденция к смешению popolo grasso с обедневшей аристократией, которая, породнившись с зажиточными пополанами, стремилась вернуть блеск своим дворянским гербам. В отличие от других итальянских городов, например Венеции, где аристократия становилась все более закрытой социальной группой, во Флоренции «жирный народ», то есть богатые купцы и видные судейские, поддерживал более или менее официальные связи с потомственным дворянством. Большинство «жирных» пополанов составляли гвельфы; они стремились к власти и состояли во всех органах городского управления и многочисленных «Советах», куда получали доступ по праву рождения или благодаря нажитому состоянию.

Итак, наше повествование дошло до Бернардо ди Никколо ди Буонинсенья Макиавелли, отца Никколо. Он родился во Флоренции в 1428 г. в семье Никколо ди Буонинсенья. События его жизни дошли до нас благодаря рукописи, которая была найдена незадолго до Второй мировой войны и ныне хранится в Библиотеке Рикордиана во Флоренции. Эта рукопись – книга записей (ит. Ricordanze), хроника периода 1474–1487 гг., написанная рукой самого Бернардо. Эти своего рода автобиографические записки относятся к жанру, широко распространенному в те времена (существует более 330 подобных записок, большинство которых появились после 1350 г.). Их авторы – люди из купеческой среды. Они описывали материальную сторону своей жизни во всех повседневных подробностях, а сам жанр возник в ту пору Возрождения, когда в сознании западной буржуазии утверждалась мысль о ценности индивида, и вырос из другого типично флорентийского жанра, более близкого к книге учета («амбарной книге»). В такие книги, помимо совершенных сделок, купец заносил и все важные события семейной истории, подчас сопровождая их комментариями, которые придавали запискам более «литературный» характер. Эти «литературные зарисовки» в чем-то сродни живописным портретам; их писали в тот же период по заказу зажиточных купцов великие фламандские мастера. В то время во Флоренции подобных весьма основательных сочинений под названием Ricordi, Ricordanze или Libri della famiglia существовало великое множество, и, к большой радости современных историков, они содержали подробно составленные родословные, ничего общего не имевшие с вымышленными генеалогиями дворянских родов, в создании которых упражнялась, изыскивая себе мифических предков, аристократия. Впрочем, в среде гуманистов вопросы ведения домашнего хозяйства были в моде. Достаточно вспомнить по этому поводу сочинение великого итальянского архитектора Альберти «Книги о семье» (Libri della famiglia), посвященное воспитанию детей, браку, управлению имуществом и дружбе, а также высказывания Монтеня («Опыты» (Essais), I, 39) о благородстве домашнего труда. Воспоминания Бернардо Макиавелли содержат триста записей и, по словам самого автора, представляют собой трактат о buon governo (ит. «правильное ведение») домашних дел. Примечательно, что сорок лет спустя Никколо Макиавелли употребит это словосочетание для обозначения темы своих собственных размышлений в трактате «Государь»… Большинство записей содержат сведения о состоянии дел в сельских владениях семьи, но пять из них, как мы увидим дальше, касаются воспитания Никколо.