Диана открыла первый попавшийся ей ящик и выудила оттуда фонарь.

– В таких домах, почему-то, все утроено одинаково, – она открыла кухонный шкаф. – Если побывал в похожем хоть раз, то всегда сможешь найти, где мусорка, а где шампуни.

Ди кинула Юпитеру банку бобов.

– Мышление одинаковое. Или воспитание. Или единая информационная волна, – юноша поймал вторую порцию.

– Это почти всегда одно и тоже. Особенно волна.

– Ну, нет!

– Ну да. Воспитание и мышление взаимосвязаны настолько тесно, что тошно становится. Как и социальный класс. А исключения бывают, но редко. Замечал, что дети в большинстве своем копии родителей, а непохожие встречаются очень редко. Ты похожа на своих?

– Я похожа на всех. А ты?

– Там сложно, – закрылся Юпитер.

Ди не ответила и залезла на стол, чтобы дотянуться до верхней полки.

– Вот и спасение для твоей бедной головы! – она вытащила белый ящик, передала его Юпитеру, спрыгнула на пол и осмотрела находку.

Под крышкой обнаружился целый склад лекарств, бинтов и прочего барахла для спасения жизни.

Диана достала из коробки йод, вату, какую-то мазь. Усадила Юпитера на стул, дала на хранение фонарь.

– Держи над головой! – приказала она и распутала его непослушные черные волосы, чтобы найти рану.

– Не двигайся! А то мне придется выбрить тебе макушку – будешь ходить как монах!

Юпитер расхохотался, за что получил.

Через пару минут Ди закончила возиться с его головой, обошла вокруг стула и смазала его лоб чем-то холодным.

– Это от синяков, – пояснила она. – Чувствую, аптечку придется взять с собой.

– А я чувствую, что нам придется взять с собой весь дом, – усмехнулся юноша. Он уже забрался на стол и сидел там, скрестив ноги.

– Давай так, – предложила Ди. – Ты останься тут, открой банки с фасолью, найди тарелки и воду. А я поищу сменную одежду и кровать.

– Ты что? – Юпитер тут же спрыгнул на пол. – Ты оставишь меня в темноте с консервным ножом, а сама пойдешь в пустой неизведанный дом? Тебя съедят, а я останусь без пальцев, точно тебе говорю!

Диана улыбнулась, видимо, представив подобный исход. Играть в героев, так всем вместе.

– Ладно, – сказала она. – Тогда бери все с собой и пойдем.

Она заглянула в еще другой ящик у плиты и с трудом вытащила оттуда пятилитровую бутыль с водой.

– Зачем ты сказала мне искать воду, если знала, где она? – Юпитер поднял бутылку.

– Сглупила. Уже поздно, и я смертельно хочу спать, если честно. Тем более – я же говорила. Все одинаково.

Они вышли из кухни обратно в гостиную, а через нее в коридор. Диана посветила фонариком на лестницу. Жестом показала следовать за ней и начала подниматься по ступенькам. Юпитеру эта ситуация показалась жутковатой: двое в темном доме с одним фонариком, когда вокруг больше никого нет – это дурной знак. Он проверил, что за ними по лестнице никто не крадется, осмотрел потолок (мало ли кто может там ползти) и еще раз осмотрел темные ступеньки.

– Юпитер, ты параноик, – яркий свет фонаря ударил ему в глаза. – Там никого нет.

– Я знаю! – огрызнулся юноша. – Я просто осторожен.

Как легко говорить тому, кто привык к темноте! А то что у них (у него, опять же) дома коллекция ночных светильников – это пустяк. Кто ж знает про этот страх, раз никому не скажешь, ведь взрослые все люди. Придется усмирять самого себя.

Лестница закончилась, и они оказались на втором этаже.

Ди направила фонарь на коридор, и яркий свет утонул в темноте, так и не добравшись до соседней стены. Девушка взялась за ручку первой попавшейся двери и потянула на себя.

Что-то черное, мягкое и очень пугающее свалилось с потолка. Ди взвизгнула и отпрыгнула назад, сбив Юпитера с ног. Сама же запнулась о его ноги и упала сверху. Тот тихонько охнул, но решил не подавать виду, что его новая подруга, в общем-то, тяжелая, а то еще обидится. Он выхватил из дрожащих рук Дианы фонарь и осветил дверной проем.

На полу перед дверью было пусто, лишь в глубине комнаты мерцали два злобных глаза. Юпитер вытянул руку с фонарем вперед и разглядел жирную черную крысу, которая всем видом показывала, что дом ее, а гостей она не совсем не ждет.

– Чтоб ее! – Диана швырнула в крысу банкой фасоли. Та возмущенно запищала и убежала в свой крысиный мир, жаловаться друзьям на шумных великанов.

Диана поднялась на ноги, и, проворчав что-то нелестное обо всех грызунах мира, отправилась искать банку. А Юпитер в это время старался нашарить все потерянные предметы. Нашел все, кроме консервного ножа.

– Эй, иди сюда! Тут как раз спальня!

Юноша вошел в темную комнату. Еще раз щелкнул выключателем, так, на всякий случай. Нет, все еще паршиво.

Ди сидела на огромной кровати и проверяла количество одеял и подушек.

– Я не нашел консервного ножа, – сказал ей Юпитер, поставив сколотые тарелки на прикроватную тумбочку.

– Я нашла. Я его тоже бросила в эту дрянь, как она только свалилась.

Юпитер открыл банки с фасолью и протянул одну Диане. Он постарался пристроить фонарь на максимальное освещение, но углы все еще тонули в темноте. Ди отобрала у него светильник, встала на кровать и прицепила фонарь за какой-то невидимый крючок на лампе. Теперь почти нормально, можно расслабиться.

Юноша широко зевнул, потянулся и проглотил свою порцию в два счета. Он и не подозревал, что такой голодный: легко забыть о еде, за всем этими приключениями.

И только сейчас, сидя на полу с пустой банкой, грязный, поцарапанный и уставший, он понял, какой же это был потрясающий день. День, ради которого он остался тут.

День, полный чего-то интересного. И эта странная девушка – как все это получилось? Юпитер закрыл глаза. Это не совсем то, о чем он мечтал. И не совсем то, зачем остался. Но он так долго был один, так долго в беспросветной скуке…

– Юпитер!

Юноша вздрогнул. Он сам не заметил, как задремал. Ди подхватила его за локоть, помогла подняться и уложила на кровать.

– Ты что-то совсем устал, – Диана сняла с него ботинки и укрыла одеялом. – Выглядишь, как сонный кот.

– Я не… – закончить Юпитер не смог. Заснул.

В пустом городе идет снег. Фиолетовое небо прорезает красная стрела. Он идет вперед, дотрагивается до бетонной стены, и снежные цветы прорастают через камень, образуя полукруглую арку. За аркой серебряная тропа по океану. Поднимается наверх и разветвляется виноградными лозами. Он идет по тропе, поворачивает направо и сходит с лозы на дорогу. Посреди дороги лежит меч. Кто-то кричит, кажется, девушка.

«Иди уже сюда! – кричит она. – Иди, пока снова не привязали!».

Он оглядывается, но никого нет рядом. Поток воздуха окутал белые крылья, над ним пролетает птица.

«Иди ко мне!» – кричит она человеческим голосом, изгибая длинную шею. На лебединой голове корона из рябины.

Он протягивает руку и поднимает меч.

Тут ударил яркий свет.

Он сидит на кухне. Эспер сидит напротив.

– Только вошел же! – говорит брат. – Мы тут все чаще, говорят, что даже больше здесь, чем там, понимаешь?

– Ну, а как же еще. Должно же было когда-то случиться, – отвечает он.

– Ну да. А там я не помню. Я пытаюсь, понимаешь? Запомни это, обязательно!

Разноцветные лепестки чая кружились в кипятке. Сигарета дымилась, за окном кто-то ходил. А ведь второй этаж.

– Я тоже пытаюсь. Мне бы запомнить.

– Вон нити, видишь? – Эспер указывает на небо. Алые переплетения спускаются с небес. – Ты по ним ходил, какую-то чертов рябину притащил, а до меня дойти не смог?

– Так не тут же, – слабо сопротивляется он.

Эспер сжимает кулаки.

– Либо там, либо здесь. Я все равно приду, ясно?

Солнце проглядывало сквозь бежевые шторы. Юпитер зажмурился: яркий свет не способствовал хорошему пробуждению.

Он перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку, в надежде еще поспать. Пролежал так еще минут пять, соображая, где он, и зачем живет. Наконец, он вспомнил события вчерашнего дня и, зевая, сел на кровати. Второе одеяло, лежавшее рядом, было смято, а подушка сброшена вниз – видимо, Диана спала рядом. Юпитер взъерошил спутанные волосы, задел ранку, поморщился.