Многие мужчины и женщины носят головной убор из дорогой ткани с отворотами из меха. Как его называют? Да никак! А ведь у него есть название – «мурмолка».

У молодых людей нынче в моде маленькие шапочки, обтягивающие голову. Мода ведь возвращается, и такие шапочки когда-то уже носили. А вот как они называются, забыли. Наверное, стоит напомнить юношам, что они носят чаплажки.

Если заглянуть в толковый словарик русского языка, изданный в XIX веке, то начинает казаться, что это словарь иностранных слов – так много непонятного!

Любителям пропустить рюмочку-другую мы подарим весёлое забытое словечко «опрокидонт». Читаем у Николая Лескова: «Вели скорее дать маленький опрокидонтик». Заодно добавим, что выпивку за чужой счёт называли «опитухой».

Ещё немного о питии. И сегодня можно услышать, как мужчины просят продать им шкалик спиртного. А сколько это – шкалик? Отвечаю: «Половина чарки». Вы спросите: «А сколько же содержимого в чарке?» – «¹/₁₀ штофа!» Опять непонятно?

Не буду вас больше мучить. Шкалик – это 0,06 литра, то есть 60 граммов. Содержимое чарки и штофа вы теперь без труда вычислите сами.

А как вам нравится выражение «порато баско»? Скажете, что-то итальянское? Отнюдь! Исконно русское! «Поратый» – бойкий, сильный. «Баский» – красивый, пригожий. Таким образом, «порато баско» означает «весьма красиво».

Порато баско сегодня на улице, господа!

Уверена, каждый не раз укорял отпрыска: «Хватит тебе шляться без дела!» А что, если попробовать сказать как встарь: «Хватит тебе слонов продавать!» Вдруг такая фраза не только детину рассмешит, но и заставит-таки взяться за ум?

Признаться, мне очень нравится и выражение «кока с соком». Встречаем у Николая Щедрина: «Город здесь хороший; как раз будущий муженёк коку с соком наживёт». «Кокой с соком» называли богатство, достаток. «Как есть у Фоки кока с соком, вотрется Фока всюду боком!»

А уж если, не дай бог, ты промотал своё богатство, то о тебе говорили, что ты «проюрдонился» и «пробубенился».

Возвращение некоторых устарелых слов существенно обогатило бы наш язык. Смотрите, какой великолепный ряд синонимов у того же Николая Щедрина: «Он слыл фатюем, фетюком, фалалеем…» И все три слова обозначают нерасторопного, несообразительного человека.

Почему-то немецкое «шахер-махер» у нас прижилось. И мы по-прежнему говорим так о мошенничестве. А вот «цирлих-манирлих» забылось. Хотя иную жеманную девицу было бы не грех так назвать!

О манерном поведении чопорных барышень говорили и так: «она вся на симах», то есть на пружинах – как механическая кукла.

Теперь, когда мы стряхнули пыль с некоторых устаревших слов и выражений, они снова стали как новенькие! Право, хочется прямо сейчас пойти и влепить кому-нибудь один безе.

В конце концов, новое – это хорошо забытое старое! Ещё римский поэт Гораций сказал: «Многие из тех слов, которые уже исчезли, возродятся, а те, которые сейчас в почёте, исчезнут».

Я желаю вам блеснуть в компании забытым словом, тем самым его возродив.

Люди старшего поколения сетуют: мол, не осталось сегодня уважительных слов для обращения к родителям! Какие-то кастрированные «ма» и «па», а то и вовсе – «папинус» или «мамахен».

«Мама» и «папа» – первые слова, которые мы произносим, когда учимся говорить!

В России к родителям редко обращались, употребляя слова «отец» и «мать», считая их книжными, высокими. «Отец» – духовный чин, Святой Отец. Мать – Матерь Божья. Находились другие слова, которых было немало. Причем они отражали социальные различия в обществе.

Дворяне употребляли слова «матушка» и «батюшка». Крестьяне этими словами величали барина и барыню. Так нередко уважительно обращались и к людям, детьми которых не являлись.

Вспомним разговор Чичикова с помещицей Коробочкой из «Мёртвых душ» Гоголя: «Здравствуйте, батюшка. Каково почивали?» – «Хорошо, хорошо. Вы как, матушка?» – «Плохо, отец мой. Все поясница болит». – «Пройдет, пройдет, матушка. На это нечего глядеть». – «Дай бог, чтоб прошло. А с чем прихлебнёте чайку? Во фляжке фруктовая». – «Недурно, матушка, хлебнём и фруктовой».

Горожане среднего достатка говорили «мамаша» и «папаша». В купеческих слоях было принято обращаться к родителям «маменька» и «тятенька».

Вот диалог из пьесы Александра Николаевича Островского «Женитьба Бальзаминова»: «Мне, маменька, все богатые невесты красавицами кажутся; я уж тут лица никак не разберу». – «Что ж ты мне не расскажешь, как у вас дело-то было?» – «До того ли мне, маменька, помилуйте. У меня теперь в голове, маменька, лошади, экипажи, а главное – одёжа, чтобы к лицу». – «Брось, Миша, брось, не думай! Ишь как смерклось. Пойду, велю огня зажечь». – «Погодите, маменька! Впотьмах, маменька, мечтать лучше».

В XIX веке из французского языка в Россию пришли «папа́» и «мама́н» – обращения, которые не склонялись. «Тебе, моя душа, не годится волноваться». – «Я совершенно спокойна, maman» (Л. Толстой. Анна Каренина).

Но со второй половины XIX века русская классическая литература вновь узаконила русское произношение этих родных слов.

Что касается сегодняшнего жалобного и капризного «ма» и «па», то лингвисты считают это проявлением инфантилизма современной молодёжи, явлением почти социальным.

Я желаю доброго здоровья вашим мамам и папам и прошу вас не забывать такие хорошие ласковые русские слова при обращении к родителям, как «мамочка» и «папочка», «мамулечка», «мамуля» и «папуля». Впрочем, здесь нет границ для изобретения своих собственных нежных слов.

Недавно я оказалась невольной свидетельницей разговора двух девушек. Одна из них собиралась замуж, и обе обсуждали её избранника. «Кем он у тебя работает?» – спросила подруга. «Брокером!» – с гордостью ответила будущая невеста. «А что это такое?» – поинтересовалась подруга. «Не знаю!» – растерялась девушка.

Девчонки! Прежде чем замуж выходить, давайте хоть выясним, за кого выходим!

Понятно, что «брокер» – это калька с английского языка. Кстати, после того разговора я сразу же заглянула в свой старенький, изданный еще в начале 60-х годов прошлого века англо-русский словарь. «Брокер» в переводе с английского – «комиссионер, оценщик, торговец подержанными вещами, а также лицо, производящее продажу описанного имущества».

Но очевидно, что с появлением рыночной экономики значение этого слова могло измениться. Ведь в условиях рынка молниеносно сформировался новый общественный слой коммерсантов, в основном посредников, первыми из которых в нашей стране стали именно брокеры и дилеры.

«А зачем они нам?» – спросите вы. Ну как же! Я, например, хочу что-то продать, а вы хотите это купить. Во-первых, я должна вас найти, впрочем, как и вы меня. А найти непросто – товар специфический, не каждому нужен.

Предположим даже, что мы нашли друг друга. Возникает следующий вопрос: а за какую цену продать? Ни вы, ни я не знаем конъюнктуру рынка. Мне важно не продешевить, а вам – не переплатить! Вот тут-то нам и нужен брокер – посредник между продавцом и покупателем, всесторонне знающий возможности закупки и сбыта продукции.

Брокеры являются посредниками не только на товарной, но также на фондовой и валютной биржах.

Вы хотите что-то застраховать? И тут между вами и страховой компанией вырастает фигура брокера.

Брокер всегда осуществляет свою работу по поручению и за счёт клиентов. Именно этим он и отличается от дилера, действующего от своего имени и за собственный счет.

Дилер, от английского deal, – «торговать», «распределять». Дилер скупает ценные бумаги или товары за свои деньги, а потом перепродает их мелкими партиями.