Вера. Ты, Коля, просто несознательный. Клава же, действительно, объяснила… почему она…

Николай. Вы все можете объяснить.

Шура. А что? По-моему, логично она объяснила.

Миша. Интересная у вас логика.

Шура (толкает Мишу). А ты бы помолчал.

Миша. То есть, почему я должен молчать? Я имею свою точку зрения.

Петя. Пока еще имеешь.

Миша. То есть почему — пока?

Шура (заступаясь). Именно — почему это — пока он имеет?

Вера. Миша… Шура… ребята, давайте, разберемся…

Поднимается шум, гвалт.

Петя. Тихо! Тихо! Не на базаре, действительно. Подведем итоги, уясним ситуацию. Итак, товарищи и леди…

Вера. Почему это они — товарищи, а мы — леди? Только не повторяйся в своих остротах.

Петя. Ну-у… Леди… Это похоже на «люди» (обходит кругом Веру), но очень отдаленно. Итак, подведем итоги. Командировочный целовал Клаву условно…

Николай. Условно?! Точка! Я пошел за Гришей! (Идет к калитке). Это уж не условно, а в самом деле!

Клава. Коля! Коля…

Николай. Хватит! (Уходит).

Все садятся, принимают различные позы. Пауза.

Миша. Конечно, ты, Клава, несколько странно, все-таки…

Клава. Странно… А вы с Шуркой хотите квартиру получить?

Миша. Да, но… не таким путем.

Шура. Молчи! Все пропало.

Клава. Ничего пока не пропало. Гриша сейчас на новом посту. Колька его не скоро найдет. (Смотрит в сторону). Мошкина идет. Сматывайтесь живо, но будьте поблизости.

Шура, Вера, Миша и Петя уходят. Появляется Мошкина с цветами.

Мошкина. Вызвала скорую помощь. По дороге цветы купила.

Клава. Какой букет! У вас хороший вкус, Павла Петровна.

Мошкина. Спасибо. Это все говорят.

Клава. Не будем терять времени. Главное — нам его из комнаты вытащить. Идите сюда. (Подводит Мошкину к окну). Лезьте.

Мошкина. Но…

Клава. Лезьте, лезьте… Дома никого нет.

Мошкина лезет в окном, Клава ей помогает.

Голос Лупандина. Я болен! Болен!!!

Мошкина. Я посижу около вас. Я цветы вам принесла. (Скрывается в комнате).

В доме шум, крики, звон посуды.

Выбегает Лупандин, в пижаме, держась за сердце. Следом — Мошкина.

Клава делает вид, будто только что входит через калитку.

Лупандин. Да вы понимаете, что я болен?!

Мошкина. Нерон Феофаныч…

Клава. Здравствуйте. Галя дома?

Лупандин (мечется, не зная, куда спрятаться. К Клаве). Платонова! Голубушка! Спрячьте меня… Я болен.

Клава. Так что же вы?! В постель! В постель! (Берет Лупандина под руку, ведет к кровати).

Лупандин. Но… (Пробует освободиться) Ведите меня в комнату.

Клава. Можно и в комнату. Павла Петровна, помогите мне. (Мошкина берет Лупандина с другой стороны).

Лупандин. Нет, нет… Мне душно в комнате. Давайте лучше сюда.

Клава. Можно и сюда. (Укладывает его). Сейчас врач будет.

Лупандин (вскакивает). Не надо врача.

Мошкина. Нерон Феофаныч… Успокойтесь.

На улице шум автомобиля, гудок.

Клава. Ну вот и врач. (Отходит в сторону).

Лупандин. Все! Конец!

Мошкина. Что вы! Наоборот. Я попросила, чтоб самого лучшего врача прислали.

Входит врач Анастасия Павловна, забавная старушка с хохолком.

Машина отходит в сторону, прохаживается с Клавой.

Анастасия Павловна. Неро-он Феофаныч! Ай-я-яй… Что же это вы? Нехорошо, нехорошо. (Садится у кровати) Ну-с, что с вами, голубчик? (Ставит градусник, берет пульс). Я ведь помню, мальчиком вас лечила. Такой вы были, знаете, карапузенький… И оч-чень, очень крепкий мальчик.

Лупандин. Вот, понимаете… Вчера за грибами ходили… Сердцебиение…

Анастасия Павловна. Что вы, какое сердцебиение? Пульс нормальный.

Лупандин. Душно мне, понимаете…

Анастасия Павловна. Покажите язык… Та-ак. Скажите — «а-а…» Так. Ну, послушаем… (Слушает) Так-с. Дышите… Не дышите… Лягте на живот… (Прикладывается к груди ухом).

Лупандин. Голова раскалывается, знаете… Тело все горит.

Анастасия Павловна (вынимает градусник, смотрит). Мда-с… Говорите, горит?

Лупандин. Горит. Просто ужасно горит.

Анастасия Павловна. Шуточки изволите шутить над старухой? Да вы совершенно здоровы, уважаемый. (К Мошкиной). Кто врача вызывал?

Мошкина. Я, Анастасия Петровна.

Анастасия Павловна. Пав-лов-на, любезная.

Мошкина. Простите, Павловна. Нерон Феофаныч с утра в кабинете заперлись. Болею, говорит. К ужину не выходят, к завтраку не выходят, к обеду не выходят… Что же осталось делать?

Анастасия Павловна. Вы, действительно, шутник, я вижу… А мальчиком, знаете, впечатление производили… скромное. Очень скромное.

Лупандин. Анастасия Павловна… Я здоров… но я хочу заболеть.

Анастасия Павловна. Что-о?

Лупандин. Сделайте, чтоб я заболел. Ну, что вам стоит? Укольчик какой-нибудь?..

Анастасия Павловна. Что-о-о?!

Лупандин. Вы меня давно знаете. Мальчиком лечили… Сделайте, пожалуйста.

Анастасия Павловна. Помилуйте! Вы что говорите? И — кому? (К Мошкиной). Он что говорит?

Мошкина. Шутники они, это правда. Мы командировочные, из Москвы. Так прямо захохотались.

Лупандин. Иначе меня женят! Женят! А я не хочу!

Анастасия Павловна. Знаете, любезнейший… Я для таких шуток, извините, немного старовата. (Встает) Да-с… (Идет к калитке). А мальчиком, знаете, впечатление производили серьезное… Очень серьезное. (Уходит).

Мошкина. Нерон Феофаныч… (Подходит).

Лупандин. Не подходите. (Встает).

Мошкина. Ах, какой вы обманщик. (Кладет его на кровать).

Лупандин. Пустите меня! (Хочет встать).

Мошкина (садится на кровать). А мы все переволновались.

Лупандин (пытаясь встать). Я вас прошу… в конце концов…

Мошкина (наваливается на него грудью). Любимый вы мой…

Лупандин. Какой я вам любимый?! (Вырывается).

Мошкина. Ну, поцелуйте же меня. (Бежит).

Входит, насвистывая, Уклонов, с букетом цветов.

Лупандин. Это переходит, в конце концов… (Вырывается, наконец, вскакивает с кровати)… всякий границы. Здесь посторонние.

Уклонов. Нерон Феофаныч — здравствуйте. (Кланяется).

Лупандин. И вы прибыли. По каким надобностям?

Уклонов (удивленно). Здравствуйте! (Достает телеграмму). По телеграмме.

Мошкина (притворно плача). Границы… Вчера, когда целовали меня… так без границ.

Лупандин. Я? Я?..

Мошкина. А кто же?

Лупандин. Да вы… вы меня… это самое.

Мошкина. Нет, вы!

Лупандин. Люди видели все. Вот Платонова… Скажите ей.

Клава. Нерон Феофаныч! Разве может женщина первой целовать? Мы ведь скромные.

Мошкина. Да! Мы — скромные.