Литмир - Электронная Библиотека
A
A

4 сентября 1882 года, всего через четыре дня после переезда сына в Берген и когда со времени возвращения «Викинга» в Норвегию пройдёт чуть больше месяца, отец напишет ему такое письмо:

«Дорогой Фритьоф, я спешу написать эти строчки, в которых выражу то, что ты меньше всего ожидаешь прочесть. Я так тоскую по тебе, и с каждым днем всё больше и больше! Когда ты пять месяцев плавал в Арктике, я, конечно, тоже очень тосковал, но я всё время ждал твоего возвращения и думал: „Ну вот, время идёт, и скоро наш мореплаватель вернётся домой, и тогда уж я не расстанусь с ним, он будет жить со мной“. И ещё мой дух поддерживало осознание того, что это путешествие очень много даст для твоего будущего. Но всё случилось по-другому. Наши дорожки разошлись, как это часто бывает. И моя жизнь, жизнь старого человека, стала ужасающе пустой. Но я должен собрать все свои силы, чтобы не падать духом, как я делал это во время твоего путешествия в Арктику. Знающие люди говорят мне, что твоя нынешняя должность поможет тебе стать учёным и она очень важна для твоего будущего…»

Любовь друг к другу в семье Нансенов была искренней. Фритьофа часто упрекали в излишней сентиментальности, но мало кто задумывался, что речь, как правило, шла об искреннем и открытом выражении чувств. Понять это могут лишь те, кому довелось вырасти в действительно счастливой семье, а таких людей, к сожалению, не очень много.

Вот и ответив согласием на предложение начать работу в Бергенском музее, Фритьоф выдвигает неожиданное условие: хотя профессор Даниэльссен и требует, чтобы его помощник приступил к работе незамедлительно, он должен прежде съездить в Данию повидаться с сестрой. Однако профессор в ответ лишь возмущается: «Неслыханно! Кто бы мог ожидать подобного! Какая сентиментальность! Немедленно приезжайте и никакой отсрочки!»

Нансену приходится смириться — и уже через месяц после возвращения из Арктики, 1 сентября 1883 года, он приезжает в дождливый Берген.

Профессора Даниэльссена можно понять — в помощники к нему помимо Нансена хотели попасть таможенный служащий, фармацевт и телеграфист. На их фоне выпускник Кристианийского университета казался ценным приобретением. Именно таковым он и стал.

Несмотря на грусть и нежелание расстаться с сыном, а также стеснённые финансовые обстоятельства, Бальдур, когда это потребовалось, купил Фритьофу необходимый для работы цейсовский микроскоп последней модели. Деньги (700 крон) были даны сыну в долг — не потому, как сказал отец, что они ему нужны, а потому, что Фритьоф должен учиться жить, рассчитывая лишь на собственные силы. Микроскоп стал предметом белой зависти коллег в музее, потому что такого современного оборудования ни у кого ещё не было.

Первая встреча с профессором Даниэльссеном вышла не очень приятной. Прибыв на пароходе в дождливый Берген поздним вечером, Нансен решил отложить визит к директору музея до утра. Явившись же спозаранку на следующий день, молодой сотрудник получил от хмурого профессора выговор — оказалось, что Даниэльссен ждал своего помощника ещё накануне. Неутомимый учёный, он и от своих сотрудников требовал безграничной отдачи делу.

Даниэль Корнелиус Даниэльссен, блестящий врач, прекрасный зоолог, почётный член Копенгагенского и Лундского университетов, одновременно с занимаемым постом директора Бергенского музея был и главным врачом Люнгорской больницы, в которой каждое утро проводил обход, членом стортинга и городского совета Бергена. И самое главное — он был Учёным с большой буквы. Сын простого часовщика благодаря необыкновенному таланту и не меньшему трудолюбию смог сделать головокружительную научную карьеру. Вместе со своим зятем, врачом Герхардом Хенриком Армауэром Хансеном, он возглавлял Бергенский музей, который при нём переживал настоящий ренессанс. Доктор Хансен открыл в 1873 году бациллу проказы и вошёл в историю медицины. В США проказа так и называется — «болезнь Хансена».

Фритьоф Нансен рассказывал дочери, «что, когда Армауэр Хансен познакомил его с дарвинизмом, для него открылось совершенно новое направление человеческой мысли. Вера в истинность христианского учения, привитая с детства, поколебалась. В законах природы он нашёл новую истину. Растения, животные, люди — всё одушевленное и неодушевленное — являются частью одной и той же материи».

В письмах домой он никогда не делился этими мыслями. Для отца христианская религия была истиной. Зачем же затрагивать этот вопрос? Фритьофу оставалось только пожелать отцу найти в ней утешение, но как раз этого не было. Отца всё больше и больше одолевали тоска и тревога.

Нансен пытался успокоить отца и часто писал ему, говоря, что стал настоящим домоседом:

«У меня один день похож на другой. С утра до обеда в музее, потом иду домой на обед ровно в час тридцать, и, если я на пять минут опоздаю, они уже сидят за столом. После обеда я снова отправляюсь в музей и сижу там до восьми часов. Затем мы ужинаем, а после ужина читаем вслух».

«Они» — это супружеская пара, священник Вильгельм Хольт (с которым Нансен познакомился на борту корабля по дороге в Берген) и его жена Мария. Их Фритьоф считал своими приёмными родителями. Особенно он сблизился с фру Марией. Детей у четы Хольтов не было, и Нансен действительно стал для них сыном и поддерживал отношения до самой их смерти.

«Хольты, — писала Лив Нансен, — не были ревностными миссионерами и не стремились во что бы то ни стало обратить людей в свою веру. <…> Они были умными и добрыми людьми и до конца своих дней с трогательной гордостью следили за жизнью приёмного сына. Из всех бергенских друзей отца я знала их лучше всего. <…> Я очень полюбила их за доброту и приветливость».

Однако существовала ещё одна причина, по которой Нансен с особым чувством относился к супругам Хольт. Мария стала первой учительницей Фритьофа в любовных делах. Он сам писал об этом в письмах своей подруге в Америку в конце жизни:

«That was the first woman I ever head»[18].

И несколько раз возвращается к этой теме, повторяя, как бесконечно благодарен судьбе, что впервые это произошло именно с Марией. Он также писал, что их отношения не могли рассматриваться как измена фру Хольт мужу, поскольку тот давно уж утратил мужскую силу, а пасторша спасла его «от уличных девок и прочих сомнительных развлечений».

Однако большую часть времени Нансен проводил, конечно, в музее.

Даниэльссен очень любил молодёжь и считал, что от молодых людей надо требовать как можно большего в работе. «Его идея заключалась в том, — вспоминал один из коллег Даниэльссена и Нансена, — что молодые сотрудники просто обязаны были справляться со всеми заданиями, которые он им давал. Он был доволен и милостив с теми, кто успевал выполнить его указания, но страшно гневался, если вдруг кто-то затягивал сроки, установленные профессором. Его методы были блестящи для воспитания людей с многосторонними интересами, высокообразованных и хорошо обучаемых. Всеми этими качествами в равной мере обладал Нансен».

Насколько известно, профессор не повлиял на решение своего лаборанта заняться изучением бактерий. Но он оказал несомненное влияние на его становление как личности. Один из основателей театра в городе, галереи искусств и литературного клуба, он не мог не вовлечь талантливого юношу в круг своих знакомых, тем более что ко времени появления Нансена в музее Даниэльссен потерял всех своих родных — сначала сына, затем в течение нескольких лет трёх дочерей и, наконец, жену. Но горе не смогло сломить этого удивительного человека, и у себя дома, в квартире при Люндегорской больнице, он организовывал литературные вечера, на которые приглашал друзей.

Он был главой литературного «Полезного общества». Именно благодаря Даниэльссену Нансен стал очень много читать в это время. Он увлёкся, по воспоминаниям дочери, как большинство людей его поколения, драмами Ибсена. Фритьоф находил в них ответы на вопросы, которые сам себе задавал. Особенно поразил его «Бранд», однако судьба доктора Штокмана из пьесы «Враг народа» произвела на него не меньшее впечатление. В пьесе ставились проблемы, которые и он должен был решать для себя, — гражданское мужество, умение оставаться при своих убеждениях, даже если всё окажется против тебя.

вернуться

18

Это была моя первая женщина (англ.).

12
{"b":"558094","o":1}