В период Джемдет-Наср продолжалось строительство монументальных культовых комплексов в городских центрах. В Уруке помимо храмов в это время уже, вероятно, существует другой тип месопотамского культурного зодчества — зиккурат, посвященный мужскому божеству Ану. В Хафадже к этому периоду относится храм бога луны Сина. В самом Джемдет-Насре раскопано монументальное здание, которое некоторые исследователи склонны рассматривать не как храм, а как дворцовый комплекс (Маскау, 1931Ъ). Здесь, так же как и в Уруке, найдены таблички с пиктографическими текстами. Из числа медных орудий известны топоры и лопаты; по-прежнему многочисленны металлические сосуды, которые изготовлялись не только из меди и серебра, но и из свинца. Появляются и сосуды из фаянса. Триада городов, ирригационного земледелия, процветающих ремесел продолжает развиваться. Письменные документы сообщают о величине наделов, предоставлявшихся различным должностным лицам (Вайман, 1966). Среди них первое место занимает жрец-правитель, которому выделено 2/3 перечисляемых угодий, или 1000 га, что, учитывая высокую продуктивность ирригационного земледелия, представляло собой немалое богатство. Оставшиеся 500 га распределялись между верховной жрицей, прорицателем, торговым посредником и судьей. В других документах упоминаются рабы и рабыни. Безусловно, перед нами общество, вышедшее за пределы первобытнообщинной формации. Крупные оазисы с городскими центрами, имевшими величественные культовые комплексы, посвященные местным богам-покровителям, исследователи справедливо именуют городами-государствами. Последующий период носит название раннединастического и по исследованным комплексам делится на три фазы — первую (2900—2850 гг. до н. э.), вторую (2850 — 2600 гг. до н. э.) и третью (2600 — 2400 гг. до н. э.), подразделяемую в свою очередь на два этапа. В сфере материальной культуры следует отметить широкое распространение бронзы, позволившее качественно усовершенствовать орудия труда, производство украшений и особенно оружие. Боевые топоры, секиры, копья, разнообразные кинжалы характеризуют развитие военного дела в древнем Шумере. Происходящее усиление светской власти, постепенно подчиняющей себе храмовый сектор, находит выражение в богатейших «царских» гробницах Ура (Вулли, 1961; ^оо11еу, 1934). Пышный погребальный обряд несомненно был средством мощного идеологического воздействия на население данного города-государства. Считается, что эти гробницы относятся к третьей фазе раннединастического периода и, возможно, даже более уточненно к ее раннему этапу (Ша). Сами гробницы представляли собой внушительные подземные камеры, сооруженные из жженого кирпича, употребление которого позволило создать купольные перекрытия. Две отличительные черты ярко характеризуют представленный здесь погребальный обряд — наличие сопровождающих, видимо, жертвенных захоронений (до 59 человек в одной гробнице) и необычное богатство разнообразного погребального инвентаря. Особенной популярностью пользовался прием сочетания золота и лазурита. Так, золотые головы быков снабжены широкими бородами, сделанными из бирюзы. Если в рядовых погребениях убейдского Эреду мы находим неказистые глиняные модели лодочек, то в урских гробницах им функционально соответствует подлинно царская серебряная ладья. Лица, погребенные в этих усыпальницах, принадлежали к самому высокому социальному рангу — определены гробницы царя, носившего имя Мескаламду, и цариц (или жриц) Абарге и Пуаби (старое чтение Шуб-ад). Гробницы свидетельствуют о том, что в руках правителей Ура были сосредоточены огромные богатства, которые в данном случае расходовались с неоправданной расточительностью. Есть основания полагать, что подобные гробницы существовали в ряде городов-государств, как например в Кише. Социологический анализ погребальных комплексов Южного Двуречья, проведенный В. А. Алёкшиным (1986), показывает, что в это время имущественная дифференциация приобрела контрастный характер, бытовая кастовость как закрепление дифференциации образа жизни в зависимости от социального ранга утвердилась и в погребальном ритуале. Различия распространяются на многие элементы этого ритуала от типа погребальных сооружений, когда для богатых могил характерны особые устройства в виде каменных цист или гробов, до набора объектов, входивших в состав погребального инвентаря. Сфера элитарной культуры охватывает теперь и погребальные установления. Весьма показательно все увеличивающееся количество захоронений с оружием, видимо принадлежавшим воинам-профессионалам, ставшим на службу новым правопорядкам. Один из участков некрополя в Уре по концентрации соответствующих могил был даже условно назван археологами «воинским кладбищем». Выделяется группа захоронений, где помимо оружия погребенные имеют и печати. По мнению В. А. Алёкшина, это могли быть представители верхушки военно-бюрократического аппарата, тогда как в могилах, где из специфических объектов встречены одни печати, он склонен видеть гробницы представителей иерархически более низко находящихся групп чиновников и общинных старост (Алёкшин, 1986, с. 107). Вершину многоступенчатой общественной пирамиды занимали верховные правители разных рангов и функций, что хорошо видно по их захоронениям в гробницах «царского» некрополя в Уре. Однако размеры этих гробниц (8X8 м) заметно уступают культовым комплексам периода Северного Убейда. Значительный интерес представляет овальное в плане здание, обводная стена которого охватывает пространство диаметром 18 —19 м. Возможно, это строение играло роль цитадели. Заметно увеличивается число медных орудий, в числе которых появляется и серп. Становится известным и сплав меди с оловом, т. е. бронза; изготавливаются различные золотые украшения. Показательно распространение глиняных двух- и четырехколесных моделей повозок, свидетельствующих о применении в быту и хозяйстве тягловой силы животных. Процесс социальной дифференциации общества нашел отражение в появлении особого типа погребений — гробниц, сложенных из каменных плит или возведенных из сырцового кирпича. Скорее всего, это были могилы знати в отличие от рядовых захоронений в простых ямах. Гробницы содержат богатый погребальный инвентарь, в том числе каменные сосуды, булавы, разнообразные украшения из золота и электра, бусы из лазурита, сердолика и бирюзы. В одной из гробниц было обнаружено 25 000 таких бус. Претенциозной роскошью отличается фигурка насекомого, сделанная из золота и лазурита в полном соответствии с «эталоном роскоши», который закреплялся в материальной культуре Шумера за такими изделиями. Следует иметь в виду, что Гавра была лишь сравнительно небольшим поселком или городком, в котором масштабы благосостояния выступали в упрощенном варианте.
Сходная культура была распространена и в бассейне р. Хабур, где важным центром было поселение Телль-Брак (Ма11отоап, 1947). Первоначально простой поселок халафских земледельцев во второй половине IV тыс. до н. э. увеличивается в несколько раз и занимает площадь почти в 50 га, вероятно становясь центром городского типа. Как и другие месопотамские поселения, он имел культовый комплекс, в который входил «Храм священного ока», повторяющий принцип трехчастной планировки и имеющий размеры 30X25 м. Его интерьер украшал наборный фриз из сланца и известняка с золотой опояской, закрепленной серебряными гвоздями с золотой шляпкой. В плане храма, равно как и в типах печатей, заметно ощущается южное влияние. В частности, отделка внешних стен раскрашенными глиняными конусами и каменными розетками явно указывает на воздействие урукских архитектурных канонов.
Этап, соответствующий Джемдет-Насру, А. Л. Перкинс предложила назвать ниневийским по характерной керамике из слоя Ниневия V, на котором представлена темная роспись по светлому фону, варьирующая разнообразные геометрические и зооморфные мотивы. На Тепе-Гавра этому времени соответствует Гавра VIII, где керамика уже в большинстве своем изготовлена с помощью гончарного круга. В слое Гавра VII появляются цилиндрические печати стиля Джемдет-Наср. Судя по имеющимся материалам, социально-экономические процессы в Северной Месопотамии и в III тыс. до н. э. также протекают более замедленными темпами по сравнению с югом. Существует предположение, что сводчатые гробницы, обнаруженные в Ниневии в слоях середины III тыс. до н. э. (ТЪошрзоп, Ма11отоап, 1933, р. 78 — 80), можно относить к числу «царских», хотя они были ограблены в глубокой древности. Однако местные памятники письменности пока отсутствуют, что не позволяет уверенно судить о степени развития классового общества и государства.
