Происходившие в обществе социально-экономические, политические и идеологические процессы представляли собой в целом динамичную систему прямых и обратных связей, воздействующих на весь культурно-общественный комплекс цивилизации. В числе движущих факторов немаловажное место занимали растущие потребности общества и отдельных индивидов. При этом помимо экономических потребностей, порожденных необходимостью в вещественных материальных благах, все большую роль играют духовные, а также социально-политические потребности, вытекающие из потребностей функционирования надстройки. Все это вместе взятое и обусловило качественно новое состояние общества, определяемое как цивилизация.
Таким образом, можно говорить о целой эпохе, или стадии, первых цивилизаций как начальной ступени классовой формации. Как мы знаем, определение сущности да и самого наименования наиболее ранней формации вызвало значительные дебаты, известные как дискуссия об азиатском способе производства. Получил права гражданства более осторожный термин — раннеклассовые общества, определяемые как общества переходного периода, по наиболее содержательному обзору этой проблематики, предложенному Л. В. Даниловой (Марксистско-ленинская теория…, 1983, с. 348—362). Как нам кажется, во всяком случае с позиций культурогенеза, формирование такой социально-культурной общности, как цивилизация, означает переход к качественно новому этапу исторического развития, подводящему, несмотря на сохранение многих архаических и пережиточных явлений, итоговую черту первобытной эпохе. Возможно, первые цивилизации следует рассматривать как проторабовладельческие общества ранней древности, имея в виду основную тенденцию их развития.
Это был важнейший этап всемирной истории, на котором ярко выступает повторяемость ряда явлений в различной этнокультурной среде. Типологически к первым цивилизациям помимо стран Древнего Востока безусловно следует относить и общества Мезоамерики и Перу, где формативная стадия цивилизации засвидетельствована по крайней мере с I тыс. до н. э. Судя по новым открытиям в Перу, истоки цивилизации могут уходить и вглубь II тыс. до н. э. Вместе с тем, как неоднократно подчеркивалось советскими исследователями, понятия «общественно-историческая формация» и «способ производства» представляют собой общие историко-типологические понятия, научную абстракцию в максимально чистом виде. В исторической реальности формация существует в отдельных обществах в качестве их внутренней сущности, их объективной основы (Семенов, 1978, с. 61—62; 1982, с. 66—96). С этих позиций можно рассматривать и сами первые цивилизации как конкретные социально-культурные общности, типологически единые, но различающиеся в ряде отношений способами производства (шумерский, египетский, микенский и т. п.). Различия эти охватывают разнообразные стороны: от практикуемых в том или ином обществе форм высокопродуктивного земледелия и характера общего труда в этой сфере хозяйственной деятельности до значения и судеб храмового сектора в экономическом базисе, не говоря уже о надстроечных явлениях, в которых эпохальные черты неразрывно переплетены с этнокультурной спецификой. Тип первых цивилизаций как синхростадиальное явление отражает единство всемирно-исторического процесса и генеральную тенденцию прогрессивного движения общества.
С возникновением первых цивилизаций усилилась неравномерность исторического развития, но сами эти цивилизации нередко были лишь неустойчивыми образованиями в бескрайнем море первобытных племен, как это верно подметил В. Н. Никифоров (1975, с. 247). Особенно это касается этапа их формирования, когда налицо лишь отдельные стадиальные компоненты культурного комплекса, но не весь набор признаков. В отдельных случаях концентрация власти и соответственно прибавочного продукта позволяли уже на предгосударственном уровне создавать значительные культурные ценности, особенно впечатляющие в виде сооружений монументальной архитектуры, будь то погребальный курган или храмовый комплекс. Затем мог наступить регресс и своего рода перерыв постепенности, отбрасывающий общество на исходные рубежи. Эти явления, известные и в период сложившихся цивилизаций, пожалуй, еще более многочисленны для поры их формирования. В этом и проявляется сложный, противоречивый характер конкретно-исторического процесса (Массон, 1983а, с. 7—14), того диалектического единства общего и особенного, которое активно исследуется последние два десятилетия советской исторической наукой. Археологические материалы различных регионов позволяют рассмотреть именно конкретный характер различных путей развития от раннеземледельческих обществ до первых цивилизаций.
ЧАСТЬ 2. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ ЭПОХИ ФОРМИРОВАНИЯ ПЕРВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Древние культуры Месопотамии
Древняя Месопотамия, на территории которой расположен современный Ирак, представляла собой в основном низменную страну. Две крупные водные артерии, вытянутые в меридиональном направлении — Тигр и Евфрат, не только служили важными транспортными магистралями, но дали имя самой стране, расположенной между реками, — Междуречье. С севера Месопотамию полукругом огибает пояс горных хребтов, от Тавра до Загроса расчлененных глубокими долинами и плоскогорьями, богатыми травостоем. Примыкающая к этой горной системе Северная, или Верхняя, Месопотамия — холмистая страна, расположенная в зоне сухих субтропиков. Однако влажные западные ветры, как правило, приносят сюда дожди, увлажняющие землю в пору ранних посевов. Таковы, в частности, предгорья небольшой возвышенности Синджар. Несколько южнее ландшафт Верхней Месопотамии образуют сухие степи, и район Джебель-Синджара является уже границей субтропиков и собственно тропической зоны. Высокие среднегодовые температуры сопровождаются весьма незначительным количеством осадков. Особенно негостеприимной в этом отношении является так называемая гипсовая пустыня, протянувшаяся по обе стороны от Евфрата. От района Багдада начинается аллювиальная низменность Нижней Месопотамии, отличающаяся плодородными почвами и предельно ограниченным количеством осадков. В нижнем течении Тигра и Евфрата особенно часты были разливы, затоплявшие плоскую низменность на больших пространствах, оставлявшие после спада паводков болота и озерки, которые зарастали камышом. Вдоль речных протоков каймой шли галерейные леса с зарослями тамариска, тополя и финиковой пальмы. В древности древесная растительность, судя по всему, была значительной. Во всяком случае, в VI тыс. до н. э. в районе Багдада в изобилии водились такие обитатели тугайных зарослей, как олени. Из восточных притоков Евфрата особое значение имела сравнительно крупная река Дияла.
Изучение месопотамских памятников началось с середины XIX в., но лишь в конце его стали появляться данные о памятниках каменного века, а в начале XX в. были обнаружены первые раннеземледельческие поселки с расписной керамикой (Халаф, Самарра, Убейд). Важное значение имели широкие раскопки в Уре в 1922—1934 гг. английского археолога Л. Вулли, когда, в частности, были открыты знаменитые «царские» гробницы этого центра шумерской цивилизации. В 1929 г. на конгрессе востоковедов в Багдаде для древнейшей Месопотамии были выделены три последовательных периода: Убейд, Урук и Джемдет-Наср. В 1943—1944 гг. при раскопках поселения Хассуна была открыта еще более древняя культура, названная хассунской. Важные стратиграфические данные по развитию древнейших культур юга Месопотамии были получены при раскопках в Эреду под руководством С. Ллойда и Ф. Сафара. В 60—70-е гг. раннеземледельческие поселения изучались английской экспедицией Дж. Оутс, на севере регулярные раскопки памятников хассунской и халафской культур проводила советско-иракская экспедиция под руководством Р. М. Мунчаева. Департамент древностей Ирака налаживает учет и охрану памятников, несколько раз переиздавалась археологическая карта Ирака, иракские археологи открыли интересный памятник раннеземледельческой культуры в районе Багдада — Телль-эс-Савван. Существует много сводных работ по древностям Месопотамии, наиболее древние комплексы систематизированы в книге А. Л. Перкинс, общая характеристика культурного процесса дана в книге Г. Чайлда (Чайлд, 1956).
