Буж, когда разворачивался при возбуждении, в среднем был примерно вполовину тоньше члена. Самый кончик где-то с палец толщиной, к основанию буж расширялся, становясь немного толще члена. Вся конструкция в сборе напоминала какой-нибудь раритетный ствол с подствольником (Дэнвер отметил, что секс с помощью дула он еще не пробовал), буж прижимался к члену снизу, кончик доставал почти до уздечки. Когда сварр совершал фрикции, сношаясь с амайя в позе собачек, в какой-то момент буж, проезжаясь по передней стенке кишечника, попадал в ответвление к яичной полости, обычно плотно сжатое. На последних движениях он же и заталкивал туда порции эякулята, выделявшегося, как у всех гуманоидов, через уретральный канал в члене. Правда, половые железы, в отличие от человека, располагались внутри тела.

Понятное дело, из-за различий в физиологии такой способ, как глубокий массаж яичной полости, Дэнверу не подходил. Возможно, обычный секс тоже сработал бы в этом плане, но Дэнвер пошел дальше в рассуждениях и предположил, что хватит любой достаточно сильной эмоции по отношению к сварру, чтобы ухватиться за связь. В самом деле, амайя на этой планете не пробовали любить своих мужей.

Дэнвер прикрыл глаза и постарался настроиться на Риза, вспоминая мельчайшие подробности их встреч в техническом отсеке. Воспоминания всколыхнули подзабытые в суете последних дней желания, а также последнее, связанное с ним, и самое сильное - наказать за несанкционированный сброс напряжения во время их игры. Посчитав, что такой сфокусированности достаточно, он подумал о том, что не хотел бы ничего ни принимать, ни передавать от Риза по связи.

С оставшимися сваррами он поступил подобным образом. Дэнвер даже не подозревал, насколько он привязался к сваррам, каждый зацепил его чем-то. Бунтарь Кайяр, вздумавший бросить ему вызов; тихоня-юморист Левон - наверно, единственный, кому удавалось справиться с Кайяром; горячая штучка Лестер, который взбудоражил его фантазию, зажигая с Ризом в столовой; отстраненно-спокойный Тиосар, даже трахающийся монотонно и наверняка кончающий без единого звука и с бесстрастным выражением лица - интересно, Дэнверу удалось бы расшевелить его, подбить на какое-нибудь безрассудство? Сложнее всего оказалось с Сергусом - услужливым, вежливым, предупредительным помощником капитана, кажущимся внешне отстраненным, равнодушным к человеку. Но Дэнвер несколько раз ловил на себе его голодные взгляды - возможно, это могло бы вылиться во что-нибудь интересное.

Когда с основным делом было покончено, Дэнвер прислушался к себе, но, как обычно, никаких изменений не почувствовал. Чтобы проверить, сработал ли его метод, Дэнвер отправился в рубку - самое многолю… многосварровое место на катере.

Плюхнувшись в свободное кресло, Дэнвер попробовал приглушить связь с Кайяром, идеальным подопытным образцом. Кайяр только заозирался по сторонам, будто почувствовал что-то, бросил на него подозрительный взгляд и отвернулся обратно, передернув плечами. Дэнвер решил, что так не пойдет - придется ждать до окончания смены, когда тот попробует зажать Левона. Вернув все обратно, он спросил у Тиосара:

- Мне сейчас нужна парочка горячих сварров для эксперимента со связями. Могу я позаимствовать кого-нибудь на часок, не дожидаясь конца смены?

- Смотря кого ты хочешь забрать.

- Нет, Кайяр, когда я говорил про парочку горячих сварров, я имел в виду послушных горячих сварров. Тиосар, пусть это будут Риз и Лестер.

- Риза на час отпущу, Лестер сейчас отдыхает - не думаю, что он будет против.

- Отлично! Пришли их ко мне в большую каюту минут через десять.

Эти самые десять минут понадобились Дэнверу для подготовки своего тела к любым неожиданностям - Кайяр провожал его до выхода уж очень многообещающим взглядом.

- Что нужно делать? - поинтересовался Риз.

- Присаживайтесь, - Дэнвер приглашающе похлопал рукой по траходрому в центре каюты.

А глазки-то у обоих гостей заблестели масляно, когда они увидели разложенный на одном краю набор: смазку, влажные салфетки и полотенце. Даже лишних слов не понадобилось, хватило кивка и одного движения бровью, чтобы понять, чего от них хочет человек. Заискрило на славу, оба с энтузиазмом набросились друг на друга, ласкались торопливо и жестко, по-звериному, стараясь как можно больше урвать от ситуации, пока опять не запретили.

Дэнвер прислушался к себе. Помимо собственного возбуждения от развернувшейся картины ничего лишнего он не почувствовал. Потом попробовал по очереди поиграться с трансляцией ощущений от пары сварров к себе. Если чувства Лестера, которого к тому моменту уже завалили на кровать и активно в нее втрахивали, были понятны, то Риз оказался не так прост - телом он был на Лестере и в Лестере, а вот мыслями… будто оглядывался назад, на Дэнвера.

Дэнвер кстати подумал, что можно совместить две вещи - провести вторую часть эксперимента, проверив работу связей в другую сторону, и наказать-таки Риза, выебав как следует. А, нет, три вещи - еще подразнить кое-кого вспыльчивого.

Внутри Риза, теперь зажатого между двух тел, было волшебно - тесно, мокро от смазки, горячо. Пока ощущения не захватили его совсем, Дэнвер попробовал протранслировать их своим любовникам. В итоге Лестер дернулся и сразу кончил, а Риз все-таки сдержался, но сжался настолько сильно, что Дэнвер зашипел от легкой боли. Он сдернул Риза с тяжело дышавшего Лестера, поставил в коленно-локтевую и продолжил вбиваться в восхитительно узкий зад.

К тому моменту, как в каюту ворвался Кайяр, Дэнвер уже практически ловил подступавший оргазм и совершенно забыл, что Кайяра тоже подключил к своим ощущениям.

Кайяр не бесился, нет, он был странно спокоен, пока сдергивал шорты и шел к кровати, впившись взглядом в глаза человека.

- М-м, Кай-яр, дого-вор, - едва справляясь с языком, Дэнвер попытался напомнить правила прущему на него крейсеру. - Нежела… мф - договорить не дала рука прижавшегося сзади Кайяра, он запечатал ею рот; второй рукой он ухватился за тазовую косточку человека.

- Нахуй договор, ебал я эти правила. Если не трахну тебя, сдохну. Вымотал мне все нервы. Ты меня хочешь, я тебя хочу - чего тебе еще надо? Нахуй все! Завтра хоть звезды не свети…

Это была безоговорочная победа, успех искрился и пенился как благородный напиток внутри Дэнвера, прорывался наружу торжествующим смехом в чужую ладонь, пока крупная головка проигравшего продавливалась в предусмотрительно подготовленный к такому повороту событий зад победителя.