— Ну конечно, да…

— Я же сказал, что не поверишь, — Никита именно такого и ждал. Никто бы не поверил.

Он в очередной раз попробовал освободить руки.

— Что ещё?! На коленях просить прощения я не собираюсь. Да, я напридумывал много чего, но я не воровал у тебя кредитки и из квартиры вещей не выносил. Лошадь есть, и она стоит своих денег. На этом всё!

Андрей чуть подкинул Никиту бёдрами вверх, потом уронил его на постель и навалился сверху.

Никита опомниться не успел, так неожиданно это произошло. Он удивлённо смотрел на прерывисто дышащего, изменившегося в лице Андрея и даже не пытался освободиться.

Андрей сам разжал руку. Он крепко схватил Никиту за подбородок и скулу, заставив посмотреть на себя.

— А Влад прав… Вся эта байда — квартиры, лошади… Это не мешает тебя трахать, — Андрей иногда чуть поворачивал голову, словно осматривая Никиту и подбирая лучший угол обзора. Потом он наклонился так низко, что их лица почти соприкасались, и процедил: — Если мне вдруг захочется, я знаю, кого пригласить… Притворяешься ты талантливо, меня устроит.

Никита дёрнулся в его руках и прошипел:

— Иди на хуй со своими приглашениями!

Андрей чуть сдвинулся на нём, чтобы лучше прижать, и Никита почувствовал, как по животу проехался твёрдый член. Он ещё и трахать его собрался? Вытрахать и выбросить? Никиту затрясло от злости и унижения…

— Какие мы гордые! — рассмеялся Андрей. — Я тебе заплачу, не волнуйся…

— Отъебись от меня! — Никита попытался столкнуть с себя Андрея свободной рукой, но тот, немного покачнувшись, всё же удержался на нём.

— Он сказал, с тобой построже надо, — пальцы Андрея сжали щёку Никиты сильнее. Не больно: это было что-то вроде демонстрации того, кто тут товар, а кто купец.

Никита почувствовал, как внутри закипает ярость. Нет, не закипает: ярость была холодной и твёрдой, как кусок льда.

Он заставил себя расслабить мышцы на лице, едва заметно улыбнулся, прикрыл глаза и тихо, растягивая слова произнёс:

— Да, давай, свяжи меня! Выпори меня…

Андрей на секунду растерялся. Никите этого хватило: он вырвал руку, сбросил Андрея с себя и, не дав подняться, придавил всем весом к кровати.

В отличие от Андрея, он поступил менее картинно, зато более эффективно: Андрей оказался на животе и был уткнут лицом в покрывало, а Никита, навалившийся ему на спину, переспросил:

— Построже, говоришь? Ну, попробуй!

Андрей упёрся ладонями в кровать и попытался приподняться на руках, но Никита тут же выдернул одну и завёл за спину. Андрей охнул.

— Думал, нагнёшь меня за не хуй делать? — засмеялся Никита. Смех был нервным и пьяным.

— Слезь с меня, — Андрей под ним дёргался, но не особо сильно.

— Хочешь ещё правды? — Никита склонился над его ухом. — Хочешь?!

Не дождавшись ответа от упрямого сопевшего в покрывало Андрея, он сказал:

— Я не люблю подчиняться. Не люблю быть снизу, — Никита, когда говорил это, чуть заметно раскачивался на Андрее в такт словам и — это почти испугало его — понимал, что у него встаёт просто потому, что Андрей оказался под ним. — И ещё я давно хочу тебе вставить.

Андрей зарылся в покрывало ещё глубже и издал какой-то нечленораздельный звук вроде кашля. Он опять попытался приподняться, но Никита снова ткнул его головой вниз.

— А мне нравится идея, — снова засмеялся Никита и потянулся за лежащим на кровати галстуком Андрея. — Тебе как? Хочешь узнать, как это, когда тебя имеют?

— Ты совсем съехал? — Андрей задёргался сильнее.

Никита завёл назад вторую руку Андрея — тот сопротивлялся и пришлось надавить посильнее. Если бы Андрей видел галстук, он бы боролся отчаяннее. Пока же он, видимо, считал, что всё это несерьёзно: Никита попрыгает на нём, покуражится и уйдёт; но тот был настроен на редкость серьёзно.

Он накинул петлю на запястья и затянул узел.

— Ты что делаешь, сучонок?! — Андрей попытался в очередной раз скинуть Никиту с себя, но тот довольно быстро его усмирил — и сам удивлялся, насколько легко это получилось. Вот что значит занять выгодное положение! Сейчас он покажет ему «построже».

— Не нравится, да? А мне вот наоборот, — Никита начал стягивать с Андрея брюки вместе с бельём. — Мне ведь терять уже нечего. Хоть трахну тебя на прощание.

Никите сразу вспомнилось, как это «на прощание» говорил Влад, и злость внутри, немного отступившая, опять скрутилась в груди холодным царапающим клубком.

— Никита, подожди! — Андрей, видимо, пытался взывать к его разуму. — Послушай! Ты…

— Сам послушай! — Никита надавил ему на плечи, снова заставив лечь. — Сегодня твоя очередь, понял?

Он полностью стянул с Андрея одну штанину и начал сгибать ему правую ногу в колене. Андрей попробовал его пнуть, но Никита увернулся и прошептал с пьяной решительностью в голосе:

— Для тебя стараюсь. Не хочу, чтобы тебе было больно. Так что слушайся.

Его руки мяли задницу Андрея, время от времени залезая во влажную от пота ложбинку.

— Ты ебаный псих! — рычал Андрей. — Ты понимаешь, что…

— Мне похуй, — засмеялся Никита, отводя ногу Андрея в сторону. — У меня сегодня праздник!

Он нащупал большим пальцем интересовавшее его место и нажал. В паху от этого стало так горячо и сладко, что Никита даже застонал сквозь зубы.

Он расстегнул ширинку. Андрей, услышав звук, начал с удвоенной силой материться, извиваться и требовать его выпустить. Никита упёрся ему локтем между лопаток и надавил: