Изредка Лазарев выходил на балкон вслед за ним, но Кирилл игнорировал его, а когда всё же смотрел, во взгляде было что-то откровенно недружелюбное и раздражённое. Чувствовалось, что он хочет остаться один, и Лазарев ему мешает.
В тот вечер Кирилл опять вышел на балкон. На улице стемнело не до конца, но вполне достаточно, чтобы Лазарев из комнаты мог заметить на пару секунд вспыхнувший огонёк зажигалки. Значит, Кирилл простоит на балконе минимум минуты три, скорее всего, больше. Лазарев сразу подумал о том, что мог бы сейчас тихо пройти в прихожую, открыть рюкзак и достать паспорт. Шанс, которого теперь долго не будет: Кирилл явно не станет таскать загранник с собой, оставит дома, под охраной почти никогда не выходящего из квартиры задрота Дрюни. Близость, доступность ощущались как зуд в кончиках пальцев.
Лазарев положил на место подушки и пошёл в ванную, покосившись в прихожей на рюкзак. Слишком рано. Если забрать паспорт сейчас, Кирилл заметит пропажу. Интеллектом он не блистал, но вряд ли был настолько туп, чтобы не понять, чьих это рук дело. Ума написать заявление о пропаже у него хватит, и тогда по этому паспорту вывезти Илью из страны не удастся. Надо ждать. Паспорт он заберёт потом, когда всё будет готово: деньги, пути отступления, Илья.
Про пути отступления Лазарев думал давно — несколько лет, так что когда появился Николай Савельевич со своими требованиями, ему не надо было размышлять ещё и о том, куда податься, если он сумеет выбраться из страны с деньгами.
Официальная зарплата у Лазарева была не очень большой, но и не маленькой тоже. У него были иные источники дохода. Он не испытывал по этому поводу угрызений совести, хотя и не кичился, как некоторые, умением ловко нажиться. Контраст между официальными заработками чиновников и машинами на парковке перед федеральным агентством говорил сам за себя: Лазарев был лишь одним из многих. Таким, как все. Чем он отличался от большинства, так это нежеланием карабкаться вверх бесконечно. Он хотел заработать сумму, которая виделась ему достаточной, вложить часть денег во что-нибудь доходное и жить на ренту. Где-нибудь у моря, в тепле. Он уже несколько лет как мог пополнить армию дауншифтеров в Тайланде или Гоа, но, во-первых, был Илья, которого он не мог ни увезти из России, ни оставить на попечении Ирки, во-вторых, он хотел поселиться в месте получше, в более цивилизованном, безопасном, близком к европейской культуре.
Николай Савельевич смешал все карты. Из России теперь предстояло эвакуироваться в срочном порядке и без тех накоплений и вложений, которые у него были бы лет через пять-восемь. Если бы всё осуществлялось по плану, Илья к моменту отъезда уже успел бы получить образование в каком-нибудь европейском или американском вузе, ассимилировался бы к среде, и ему самому было бы легче приехать — хотя бы поначалу — к сыну, а не устраиваться за границей с нуля.
Теперь же всё приходилось делать быстро. Деньги, которые иначе были бы потрачены на счастливое и спокойное существование в гамаке под пальмой, уйдут на то, чтобы скрыться от Николая Савельевича. Лазарев вполне допускал, что тот, обладая достаточным упорством, сумел бы его найти и за рубежом. Разумеется, не сразу — и тот зазор времени, который у него будет, нужно будет использовать правильно: не высовываться, не светить паспортами, в это время оформляя себе и Илье другие.
По подсчётам Лазарева, когда он уедет из России, продав всё имущество, на его счетах окажется немногим больше миллиона долларов. Примерно половина уйдёт на то, чтобы получить гражданство какого-нибудь милого островного государства, приторговывающего паспортами, вроде Сент-Китс и Невис или Антигуа. Можно, конечно, сэкономить и получить чуть менее удобное гражданство Доминики… В его ситуации не до жиру.
У Лазарева был первый день отпуска. Он даже проставился перед отделом, хотя обычно делал это после возвращения из отпуска — притаскивал на работу пару бутылок, купленных в дьютике, и какого-нибудь легкого закусона в тему, но сейчас-то он знал, что из отпуска уже не вернётся.
У Кирилла эта суббота была рабочей. Лазарев не знал, где он работал — это было даже хорошо, потому что если бы знал, то, наверное, поехал бы туда вечером проверить, не встречается ли Кирилл с кем-нибудь ещё.
Глупо. Следить за ним было бессмысленно. Даже если он убедится, что Кирилл с работы поехал домой, он не может войти вслед за ним в квартиру и узнать, что происходит там.
Кирилл живёт в одной квартире с двумя парнями примерно его же возраста. Если верить его рассказам, они вроде как пара, но что из того? Избегающий отношений, но любящий трахаться Кирилл — идеальный вариант для тех, кто захотел бы подвеселить надоевший секс вдвоём. Он точно никогда не вклинится между. Он удобен почти как проститутка — им пользуешься, когда есть желание, а всё остальное время он тихонько живёт в твоей же квартире и не отсвечивает.
Те выходные, что Лазарев проводил с Кириллом, они, можно сказать, не вылезали из постели. Не в том смысле, что беспрерывно трахались. Смотрели фильмы, к примеру. Кирилл притаскивал на флэшке целые сериалы. Лазарев до того момента разве что слышал о таком и осуждал, конечно: это насколько людям должно быть нехрен делать, чтобы смотреть даже не фильмы по полтора-два часа, а сериалы, целые сезоны сериалов. С Кириллом он сам смотрел.
Разговоры у них не клеились. И тот, и другой могли что-нибудь рассказать о себе, о работе — Лазарев даже рассказал про Ирку, умолчав, что сын потом перебрался к нему, — но минут через пять разговор почему-то начинал мертветь, становясь неуклюжим и вымученным. Сериалы помогали. Они забивали пустой эфир мельканьем кадров, музыкой и болтовнёй, и к тому же давали темы для коротеньких бесед, обычно начинавшихся с «бля, как тупят». Кирилл произносил эту фразу чаще, Лазарев предпочитал промолчать и молчал почти стыдливо: он сам пытался провернуть авантюру, достойную сериала — такую же невероятную и нелепую, которая в реале уже давно должна была бы развалиться, наткнувшись на какую-нибудь мелочь или нестыковку, но почему-то до сих пор держалась. Потом в сериале происходил очередной поворот, Лазарев отвлекался на него и переставал думать о себе и Кирилле, о Кирилле и Илье, о себе и Николае Савельевиче — о бесконечном количестве случайностей, которые могли разрушить его игру.
Ещё лучше забыться помогал секс. В те ленивые, расслабленные выходные Кирилл был рядом, и он никогда не отказывался. Раза по четыре за день. Не то чтобы они не могли больше — просто насыщались. Лазарев думал о том, с кем Кирилл насыщался в другие дни. Понятно, что большую часть дня он проводил на работе, а вечером? А в нерабочие дни, выпадавшие среди недели?
Хотя какая разница? Пусть подставляется кому хочет, лишь бы ему не переставал.
Нет, ему не перестанет, но если есть кто-то ещё… Тогда какой-то чел в сауне сказал, что нахрен такого пасса, его и пять мужиков не удовлетворят. Лазарев вспоминал эти слова чуть ли не каждый день. Он мог бы спросить Кирилла. Тот, скорее всего, ответил бы честно, но не факт, что они после этого увиделись бы во второй раз. Кирилла даже такая ерунда могла спугнуть. С ним можно было не церемониться во многих других вопросах, но вот этот, этот… Чёртова независимость!
